— Ты знаешь, где оно было в палатке?
— Я точно знаю, что я должен был лечь в палатке Видгрипа, и между мной и ним был один человек, но теперь я никак не могу найти это место, и я стану всеобщим посмешищем, если не получу от тебя помощи.
— Ладно, — сказал тот, — я помогу тебя пройти к постели, в которой лежит Видгрип, — и так он сделал.
— Да, — сказал Одд, — теперь не шуми, и у меня всё получится, ибо я уже ясно вижу своё место.
Тот человек отошёл, а Одд оставался там, пока не посчитал, что он уснул. Тогда Одд проткнул палатку колышком в том месте, под которым лежал Видгрип. После этого он вышел наружу и зашёл за палатку туда, где торчал колышек. Он подскочил туда, вытащил Видгрипа через край палатки к палаточному бревну и отрубил ему голову на этом бревне. Приподняв ткань, он бросил тело обратно, а сам пошёл к своей палатке, лёг и вёл себя, словно ничего не делал.
29. О получении дани и женитьбе Одда
Утром, проснувшись, викинги обнаружили, что Видгрип убит и голова его отсутствует. Это им показалось столь великим знамением и чудом, что все удивились. Они посовещались и решили выбрать в предводители другого человека, назвали его именем Видгрипа и велели нести днём знамя перед ним. Теперь проснулся и вооружился Одд со своими людьми. Он велел приготовить флагшток и насадил на него сверху голову Видгрипа. Вот обе стороны построились. Одд вышел перед своим войском, у него было меньше людей. Одд взял слово, подозвал жителей той страны и спросил, узнают ли они голову, что несут перед ним. Люди опознали голову Видгрипа и очень удивились, как такое могло случиться. Теперь Одд предложил им выбрать одно из двух: или они бьются с ним, или переходят на его сторону. Но им показалось, что дела сложились так, что как бы они не старались, победу им не одержать, и они решили перейти на сторону Одда. Он принял их и со всеми этими людьми отправился на встречу с Альвом Бьяльки. У обеих сторон было большое войско, и всё же у Одда меньше, чем у Альва. Между ними сразу начался бой.
Наступление было столь яростным, что никогда ещё Одд не нёс таких больших потерь, потому что за короткое время он заметил сильную убыль в своём войске.
— К тому же, — сказал Одд, — я собирался проложить себе путь до самого стяга Альва, однако нигде его не вижу.
Тут заговорил местный житель, который прежде был с Видгрипом:
— Я не знаю, — сказал он, — что с тобой, раз ты его не видишь, ибо он идёт за своим стягом и никогда не разлучается с ним, и это подтверждается тем, что из каждого пальца он пускает стрелы, и каждая стрела в кого-то попадает.
— Я его совсем не вижу, — сказал Одд.
Тогда этот человек поднял свою руку над головой Одда и сказал:
— Смотри отсюда, из-под моей руки[34].
И сразу Одд увидел Альва и то, что ему сказали в подтверждение.
— Подержи так некоторое время, — попросил Одд, и тот сделал так.
Теперь Одд обратился к стрелам «Дары Гусира», взял одну из них, положил на тетиву и выстрелил в Альва Бьяльки, но тот выставил ладонь, и стрела не пробила её.
— Теперь летите вы все, — сказал Одд, — даже если ни одна из вас не поможет.
Он расстрелял их все, но ни одна не поразила цель, и все «Дары Гусира» упали в траву.
— Не знаю, — сказал Одд, — сбылось ли сейчас то, что сказал старик Йольв, что «Дары Гусира» окажутся бессильны. Теперь испытаем каменные стрелы старика, — и взял он одну из них, положил на тетиву и выстрелил в Альва Бьяльки. Услышав свист стрелы, летящей в него, он снова выставил ладонь, но стрела пробила её насквозь и вышла через затылок. Одд взял другую, положил на тетиву и выстрелил в Альва. Тот выставил другую ладонь, думая сейчас лучше сберечь оставшийся глаз, но стрела угодила в него и опять вышла через затылок. Однако Альв пока не упал. Тогда Одд выстрелил третьей стрелой, она попала Альву в живот, и тот наконец рухнул. Вот каменные стрелы старика кончились, и, как он и предсказал, что Одд не суждено было ими больше стрелять, их не нашли.
После этого битва была недолгой, ибо теперь войско обратилось в бегство к городу. На городских воротах стояла жрица и стреляла из всех пальцев. Теперь битва прекратилась, и повсюду люди сдавались Одду. Возле города стояли капища и святилища, и Одд велел развести огонь и сжечь всё, что было поблизости, и тогда у жрицы вырвался стих:
Кто огонь высекает,
кто битву ведёт,
кто ярла силы
остриями кусает?
Святыни тлеют,
сгорают капища,
кто клинок окровавил
в войске Ингви?
Тут Одд сказал в ответ так:
Одд капище сжёг,
святыни разбил
и богов деревянных
твоих погубил;
они не делали
добра в мире,
они не сумели
спастись из пламени.
Тогда она сказала:
Веселит мой дух,
что тебя достанет
Фрейра гнев,
смесь горестная.
Да помогут асы
и асиньи все,
властители сильные,
жрице своей.
Тогда Одд сказал:
Меня не заботит,
что злобно ты,
грозишь мне, женщина,
гневом Фрейра.
Знаю, в огне
асы сгорят.
Да возьмут тебя тролли,
верю в бога единого.
Тогда она сказала:
Кто тебя воспитывал
в такой глупости,
что ты не желаешь
Одину жертвовать?
Тогда Одд ответил:
Воспитывал Ингьяльд
меня в моей юности,
что Эйкундом правил
и Ядара хутором.
Тогда она сказала:
Богатств, я думаю,
имею достаточно,
если б я, славная,
Альва встретила;
жертву дала б ему
и четыре двора;
он бы вас всех
в огонь втащил.
Тогда Одд сказал так:
Одд согнул вяз,
стрела слетела,
Труд Йольва пронзил
Альва насквозь;
жертву не предложишь,
чтобы Бьяльки принял,
каркают вороны
над костяком Бьяльки.
Тогда она сказала:
Кто дал силу прийти
с востока сюда тебе,
полному кошмара
и подобной кривды?
Ты, верно, повсюду
воевать хочешь,
раз Альву сумел
век сократить.
Тогда Одд сказал:
Моя сила в Йольва
труде и стрелах,
гнутом луке
и грубых дротах;
а пятое то —
знать тебе следует —
вовек не молил
я асов о милости.
Велел я Фрейра
вначале, и Одина,
ослепить обоих,
на костёр отправить.
Приходилось асам
мне уступать,
где бы ни вышло
нам встретится.
И ещё он сказал:
Гнал я асов пару —
у них сердце в пятки,
как от волка козы,
трусливые, кинулись.
Плохо лишь Одина
в друзьях иметь;
больше не будешь
бесу ты жертвовать.
Теперь Одд бросился на жрицу с дубиной из дуба. Она кинулась бежать в город вместе с людьми, её сопровождавшими. Одд преследовал бегущих, и они убили всех, кого смогли поймать, а жрица помчалась к главному храму, который стоял в городе, забежала внутрь и сказала так:
Да помогут асы
и асиньи все,
властители сильные,
жрице своей.
Одд подошёл к храму, но не захотел входить внутрь за ней. Он взобрался на храм и увидел через окно, где она лежит. Ему попался большой камень, он поднял его и бросил в окно. Тот угодил ведьме по хребту и поверг её у алтаря, там она и умерла. А Одд разграбил весь город. Он пришёл туда, где был Альв; тот был ещё жив. Тогда Одд стал колотить его дубиной, пока тот не умер. Теперь он наложил дань на всю страну и поставил правителя и управляющих. Как он сам говорит в стихах, это было в Антиохии, где он убил отца и сына.
И когда он был готов, то отправился прочь оттуда с большими богатствами и таким огромным количеством денег, что нельзя сосчитать, и о его путешествии не рассказывается, пока они не вернулись в Греческое государство. Тем временем в стране случилось так, что конунг Херрауд скончался, и его вынесли и насыпали над ним курган. Одд велел сразу, как только пришёл в страну, провести тризну, и когда она была готова, Харек обручил Одда со своей воспитанницей, Силькисив, и люди одновременно праздновали и свадьбу, и тризну по конунгу Херрауду. И на этом пиру Одд был провозглашён конунгом, и теперь правил он своим государством.
30. Битва Одда и Эгмунда
Семью зимами ранее случилось так, что конунг, который был на востоке в Хольмгарде, внезапно умер, а власть захватил незнакомец по имени Квилланус и стал там конунгом. У него была довольно странная привычка: он носил маску, и его никогда не видели с неприкрытым лицом. Это казалось людям удивительным. Никто не знал ни о его роде, ни о родине, как и о том, откуда он пришёл. Люди много это обсуждали. Случившееся стало широко известным, и достигло в Гриккланде ушей Одда, и ему показалось очень странным, что он никогда не слышал об этом человеке, хоть путешествовал повсюду. Одд встал тогда на доску настила[35] и торжественно пообещал, что узнает, кто конунг в Гардах на востоке, и немного погодя он собрал войско и снарядился из дома. Он послал за Сирниром, своим побратимом, и встретился с ним на востоке у Виннланда; у того было тридцать кораблей, а у Одда — пятьдесят. Все они были хорошо снаряжены оружием и людьми. Теперь они направились на восток в Хольмгард.
Гардарики такая большая земля, что в ней тогда были государства многих конунгов. Одного конунга звали Марро. Он правил в Морамаре; это страна в Гардарики. Одного конунга звали Радстав. Он правил в Радстове. Одного конунга звали Эддваль. Он правил тем государством, которое называется Сурсдаль. Хольмгейром звали конунга, который правил Хольмгардом после Квиллануса. Одного конунга звали Пальтес. Он правил Пальтескьюборгом. Одного конунга звали Кэнмар. Он правил Кэнугардом, а первым там поселился Магок, сын Яфета сына Ноя