Пока Дайго находится в больнице в критическом состоянии, возобновляется традиционная борьба за трон Тодзё-кай. Среди воюющих сторон на пути Кирю стоят три лейтенанта: Цуёси Канда, грубый человек со свирепыми «сексуальными» наклонностями [275], Го Хамадзаки, корыстный хищник, заключивший договор с китайскими триадами, и венчающий список Ёситака Минэ – человек хороших манер, но кровожадных методов. Вскоре становится ясно, что каждый из них пытается завладеть стройкой на Окинаве: она представляет собой важнейший инструмент давления на пути к верховной власти в Тодзё-кай, поскольку позволит посадить представителей политического мира на привязь. Споры вокруг земли в самом деле затрагивают министра туризма и министра обороны, которые ведут переговоры с мафиозной организацией из Канто, но посредством враждующих семей. Например, семью Мадзима, занимающую прочные позиции на строительном рынке, Министерство туризма назначило ответственной за возведение курорта. С помощью журналиста Датэ Кирю выясняет, что таинственные люди в черном во главе с неким иностранцем также ведут свою игру в тени Камуро-тё. В ходе расследования он в конце концов натыкается на человека, похожего на Кадзаму. На странном английском языке он произносит: «Beautiful eyes, like I heard from my brother before» [276], а затем ускользает…
Кирю и Датэ вызывают к самому министру обороны по имени Рюдзо Тамия, когда тот узнает об их поисках. Во время долгого разговора чиновник сообщает им, что человек, похожий на погибшего оябуна Кирю, на самом деле Дзёдзи Кадзама – брат покойного Синтаро, работающий на ЦРУ! Он тайно сотрудничает с министром, чтобы выследить международную группу торговцев оружием под названием «Black Monday». Поэтому ставший широко известным проект по созданию военной базы на Окинаве – лишь приманка, нацеленная на укрывшихся торговцев. В действительности этот план не должен был реализоваться, однако один из верных помощников Рюдзо, окинавец по имени Тома, узнал об этом и в гневе отправился в лагерь министра туризма, где пригрозил раскрыть секрет. ЦРУ решило устранить его до того, как вся история вскроется, но Тамия хочет, чтобы Кирю спас его бывшего протеже, пока того не убил Дзёдзи Кадзама. Однако по дороге из парламента на Датэ и Кирю нападают агенты министра туризма. Героям удается выбраться из западни с помощью Мадзимы.
Вернувшись на Окинаву, Кирю находит Дзёдзи Кадзаму, твердо решившего выполнить порученную ЦРУ миссию. Он сражается с Кадзамой и выходит победителем. В это же время приют «Асагао» разрушает экскаваторами семья Тамасиро при поддержке приехавшего из Токио Ёситаки Минэ, а старика Накахару похищают и увозят на арену для боя быков. Кирю удается спасти его в последний момент, но он не может предотвратить смерть Рикии, лейтенанта клана Рюдо, с которым подружился во время игры. Вне себя от ярости, Кирю понимает, что Минэ – предатель из Тодзё-кай, организовавший похищение для отвода глаз и намеревающийся наведаться к Дайго Додзиму в больницу, чтобы убить его.
На крыше токийской больницы происходит традиционный финальный поединок, на этот раз между Кирю и Минэ, то есть между человеком чести и амбициозным негодяем – благородный изгой против выскочки-якудза [277]. Затем таинственный иностранец, возглавляющий «людей в черном», появляется вновь и представляется Андре Ричардсоном, главой организации «Black Monday» [278]. Когда Ричардсон готовится убить Дайго, Минэ, только что поверженный Кирю, жертвует собой и спасает жизнь своего бывшего господина, сбросившись с крыши здания вместе с Ричардсоном [279]. Пока Дайго Додзима жив, единство Тодзё-кай сохраняется.
Через несколько дней, когда Кирю совершает последнюю прогулку по Камуро-тё вместе с Харукой перед их возвращением на Окинаву, на него нападает бродяга, и герой получает ножом в живот. Незнакомцем оказывается Хамадзаки – разорившийся бандит, чьи планы сорвал наш бывший якудза [280]. Кирю медленно истекает кровью в самом центре Камуро-тё, Харука плачет… Однако финальная сцена после титров показывает, что он все-таки выжил, восстановился от полученных травм и теперь живет в детском доме «Асагао» (который к тому времени восстановили) вместе со своей новой семьей. В конце игры, чьи злодеи были особенно жестокими, судьба непорочного Кирю подтверждает непогрешимую мораль, проходящую через всю сагу Yakuza: убийцы всегда в итоге погибают, а те, кто стараются щадить людей, чудесным образом остаются в живых.
Дети, политики и островной туризм
В 2018 году фильм «Магазинные воришки» режиссера Хирокадзу Корээды выиграл «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале. В нем повествуется о том, как группа неимущих и несчастных людей сумела создать новую семью, и его сюжет кажется ярким примером темы, повторяющейся в японской культуре на протяжении по меньшей мере двадцати лет. Многочисленные романы, манга, фильмы и сериалы ставят под сомнение важность кровных связей, демонстрируя смешанные семьи, которые живут в большем счастье и любви, чем многие «настоящие» родственники, но в обществе при этом считаются менее легитимными. До «Магазинных воришек» Корээда уже неоднократно работал с этой темой через призму социологической притчи («Каков отец, таков и сын», 2013) или новостного сюжета («Никто не узнает», 2003). В свою очередь, сага Yakuza постоянно касается аналогичных вопросов.
Возможность существования смешанных семей явно служит тематическим стержнем Yakuza 3, где открытый Кирю и Харукой детский дом становится метафорой всего социума обездоленных. Вопрос усыновления, присутствующий в серии с самого начала, здесь особенно важен: Саки, приемная дочь доброго Накахары, была брошена матерью и увидела, как ее биологический отец покончил жизнь самоубийством. Девочка пережила сильную травму и стала немой. В начале истории Саки приходится выбирать между своей родной матерью, пользующейся девочкой в своих целях и презирающей ее, и приемным отцом-оябуном, любящим ее по-настоящему. Перед девушкой встает вопрос: не правильнее ли выбрать семью самостоятельно, чем дальше жить со злом, бок о бок с которым мы родились? Хотя Саки не совсем сирота (в отличие от Кирю или Харуки), она находит в структуре якудза семью, которой ей так не хватало. Таким образом, Yakuza 3 продолжает воспевать ценности общности и солидарности, лежащие в основе добродетельного мифа о японском преступном мире. Будь то в гражданском обществе или его изнанке, говорит нам игра (равно как и многие современные произведения), эти ценности постепенно исчезают в пользу все более дегуманизирующего индивидуализма. В таком контексте тип замкнутого консерватизма окинавской семьи якудза выглядит вымирающей породой. «Клан Рюдо продолжает защищать то, о чем якудза практически позабыли, – резюмирует Кирю. – Увидев их любовь к жизни, я обрел новых незаменимых друзей» [281].
Детский дом «Асагао» становится иллюстрацией нужды в восстановлении семейных связей, разрушенных обществом. Японские якудза, которые любят изображать из себя добрых самаритян, регулярно участвуют в благотворительной деятельности и тем самым претендуют на выполнение этой миссии. Кроме того, Yakuza 3 опирается на вымышленные истории о якобы филантропическом характере бандитов, такие как фильм Такаси Миикэ «Живым или мертвым 2» (2000), где два якудза спонсируют островную школу для сирот и жертвуют доходы от своих преступных заказов на благотворительность. В фильме Миикэ, полном безумной мультяшности, они даже показаны как буквальные ангелы-хранители с оружием! Дуэт Кирю и Харуки в Yakuza 3 выглядит более приземленно, но столь же доброжелательно. В этой части статус Кирю меняется еще сильнее – из сына он превращается в отца, а Харука берет на себя роль старшей сестры (онэ-сан) для детей приюта.
Через навязчивое описание повседневной жизни в игре также пристально рассматривается образование, и процесс обучения местных детей выполнен почти по заветам Руссо [282] – они любят природу, не ужинают перед телевизором (в отличие от большинства японцев) и не играют в видеоигры (Кирю хвастается, что в его детском доме их нет). Yakuza 3 пропагандирует беззаботность и получение новых знаний с помощью прикладного опыта: это хорошо видно по тому, как Кирю обращается с украденной купюрой в тысячу иен в третьей главе. Такая концепция свободного обучения – менее строгого и репрессивного, чем на Западе, – характеризует образовательные традиции Японии применительно к детям младшего возраста (до поступления в начальную школу), и с этой точки зрения авторы Yakuza 3 продолжают работу по социокультурной документалистике. Тема образования также позволяет затронуть и иные вопросы, такие как расизм (Кирю отчитывает маленькую Риону, которая восклицает: «Я не хочу встречаться с черным», – имея в виду влюбленного в нее друга смешанной расы [283]), солидарность (детям предлагают принять в свой круг мальчика, у которого нет друзей) или даже местные обычаи и кухню.
Первоначально зарисовки, посвященные проблемам юных сирот в «Асагао», задумывались как необязательные, но в середине разработки Тосихиро Нагоси осознал растущую важность домашней хроники в своей игре и попросил команду объединить их с основной сюжетной линией. Благодаря таким моментам мы привязываемся к милой банде детей настолько, что центральная детективная история начинает казаться не движущей силой сюжета, а скорее разрушительным элементом, отрывающим нас от местной идиллии. В конце четвертой главы, когда Кирю нужно лететь в Токио, его отъезд постоянно откладывается из-за мелочей: он занят дрессировкой собаки Мамэ, игрой в бейсбол на пляже, прятками с детьми – возможность побыть вместе подольше, хотя бы ненадолго, кажется герою ценнее всего. Нагоси хотел во что бы то ни стало интегрировать в игру тему детства, и она представлена здесь как метафора нуждающегося в поддержке образа сосуще