можно буквально перевести как «район изгоев общества», город маргиналов. «Описание трущоб уже давно стало одной из постоянных тем Yakuza, – с некоторой гордостью говорит Рёсукэ Хории, руководитель разработки. – Если и есть франшиза, способная браться за грязные и отвратительные стороны жизни, которых другие видеоигры стараются избегать, то это наша серия» [473].
Итак, в маленьком картонном поселке, где Итибан Касуга начинает свое путешествие после трех длинных глав экспозиции, мы вынуждены собственноручно попробовать «работу» бездомных: доставать монеты из-под торговых автоматов, подбирать консервные банки на улице, чтобы сдать их на переработку, и надеяться на временный контракт в Hello Work, эквиваленте центра занятости в Японии. Агентство Hello Work в игре (чей декор досконально воспроизводит мягкую угрюмость японских учреждений) становится первым шагом героев Yakuza: Like a Dragon на пути к новому началу, поскольку именно там игрок может менять «классы» своих персонажей. Иначе говоря, это безумные пародии на роли, обычно встречающиеся в RPG: вместо мага у нас «хост», вместо паладина – «строитель» и так далее. Однако вступить на этот героический путь не так-то просто: большинство обратившихся в Hello Work претендентов на работу молоды, а Касуге уже сорок два года, и у него даже нет почтового адреса, который он мог бы указать при регистрации…
Район несчастий и неудач, иронично преподносимый как «улица любви и надежды» (если воспользоваться названием первого полнометражного фильма Нагисы Осимы, чье действие происходит в грязных трущобах послевоенного периода), становится сценой для грандиозной драматической эпопеи о деклассированных элементах 2020 года. Людей низших категорий прежде всего забыла сама история: в частности, можно отметить иммигрантские общины, благодаря которым Иокогама, один из самых космополитичных городов Японии, процветает с середины XIX века. Поселение китайцев наряду с захваченной триадами портовой торговлей служит историческим фоном для конспирологического сюжета игры, но не единственным его ключевым элементом. Как и в прошлых эпизодах, авторы Yakuza: Like a Dragon исследуют национальный нарратив и часто оглядываются назад. Так, игра открывается красивым представлением кабуки от небольшой труппы акробатов из Иокогамы, еще одной низшей касты. Их шоу, демонстрирующее традиционный рассказ о дочерней мести, перекликается с последующим длинным рассказом об инициации вечного ребенка по имени Итибан, которого предал его духовный отец. Но герой так сильно любит наставника, что остается верным вопреки всему.
Итибан Касуга доводит одержимость серии упрямыми сиротами и подкидышами до своей логической кульминации. Его история отсылает к реальному явлению в современной Японии – в автоматических камерах хранения иногда находят младенцев после того, как их там оставили отчаявшиеся или сумасшедшие матери. На основе подобных трагедий, ставших метафорой удушающего и клаустрофобного общества без будущего, Рю Мураками написал свой пророческий и грубый роман о судьбах двух приемных братьев, своего рода путешествие сквозь ночь современной Японии. Его название, «Дети из камеры хранения», даже взято в качестве заголовка одной из последних глав Yakuza: Like a Dragon. Подобно нечистым героям из романа Мураками, Итибан и Вака (ставший Рё Аоки) – дети, забытые в шкафчиках экономического чуда. Выросшие в тени нации могущественных людей, они оба идут на свет и следуют дорогам настолько же параллельным, насколько и морально противоречивым.
На своем пути по возвращении в мир Касуга может рассчитывать на группу соратников из представителей угнетенных слоев населения современной Японии. Адати – бывший полицейский, отстраненный от работы после того, как слишком тщательно расследовал смутные связи между токийским верховным комиссаром и якудза из Оми-рэнго. Намба – бывший медбрат, оставшийся без крова и скрывающий свои собственные изыскания. Саэко – мама-сан из Иокогамы, которая изо всех сил старается обеспечить сестре-близнецу более счастливую жизнь, чем ее собственная. Вокруг этого ядра из антигероев современности собираются другие дружелюбные персонажи, такие же потерянные изгои. Например, бесстыжая Хамако – содержательница, предлагающая убежище проституткам, которых нанимает в свой «трактир»; этим девушкам, объясняет она, больше некуда податься, поскольку большинство из них – иммигранты во втором или третьем поколении, родившиеся в стране, отказывающейся считать их японскими гражданами и попирающей право на достоинство.
Итибан Касуга – лидер этой группы неимущих. Гордо размахивая знаменем угнетенных, он становится их представителем и вовлекается в местную политику. Проезжая на фургоне по городу, он агитирует народ и озвучивает бунтарские лозунги через мегафон. Вокруг него мелкие лавочники и нелегальные рабочие Иокогамы объединяются в ассоциацию (подобно тайным районным гильдиям, о которых шла речь в Yakuza 5 и Judgment) для «тех, кому больше некуда обратиться». Необходимость в новом сообществе для защиты отверженных и слабых также иллюстрирует несостоятельность как самих якудза, так и предполагаемой социальной ценности этой организации в современной Японии. «В свое время формирования якудза были единственным пристанищем для буракуминов, корейцев, китайцев, безграмотных и всех отщепенцев японского общества, – говорит бывший оябун в конце книги The Last Yakuza. – Якудза принимали всех. Это была последняя инстанция» [474]. Теперь, рассказывает игра, якудза открыто встали на сторону сильных мира сего. Они практически отвергли и предали простых людей, и последние были вынуждены податься в другое место.
Тема сакральной новообретенной семьи, все еще центральная в саге Yakuza, перешла в пору друзей и соратников – накама по-японски. Именно в этом, в конечном счете, и заключается революция нового эпизода. Накама. Слово повторяется как социальная повестка на протяжении всего приключения. Если нет больше настоящих якудза, нет больше и вторых семей. Единственная школа жизни – это школа закадычных друзей и попутчиков. Обращение к духу накама – очевидно, еще один шаг в сторону произведений сёнэн с их прославлением товарищества и пристрастием к разнузданному поведению: пока мы идем по улицам Иокогамы, члены нашей команды перебрасываются фразочками и подшучивают друг над другом. Но, как и в Persona 5, накама – это также способ восстановить общество путем оптимистического сопротивления; коалиция, которая не может оставить настоящее на произвол коррупции и цинизма; возможность поверить в конструктивную силу преданности, выкованной опасными обстоятельствами и приключениями.
Гордые изгои из Yakuza: Like a Dragon очень напоминают разношерстную банду из нуарного фильма Такаси Исии «Гонин» 1995 года, где пятеро неудачников, оказавшись не у дел в условиях экономического «пузыря», объединяются и мстят якудза, укравшим у них все. Эти изгои образуют пеструю группу лузеров (обремененный долгами менеджер ночного клуба, преступник, безработный сарариман, бывший полицейский, только что вышедший из тюрьмы, и бывший боксер, ставший сутенером). Гротескный тон фильма, своего рода нигилистический фарс, связывает их жалкие жизни и показывает самоубийственную миссию против японского преступного мира. В менее грязной и более светлой форме в Yakuza: Like a Dragon также рассказывается история о мести угнетенных против самодовольного общества, которое десятилетиями низводило своих изгоев до состояния полнейшей невидимости, чьей рукой тайно действует алчный и индивидуалистичный преступный мир, лишенный какого-либо героизма. Таким образом, игра говорит от имени фриков, угнетенных и безголосых – тех, кто был брошен всеми, особенно изнанкой общества.
На пути Касуги встает популистская ассоциация с вызывающим названием «Отбелим Японию». Группа образцовых и безупречных граждан, чье влияние постоянно растет, поставила перед собой задачу «отбелить серые зоны Японии». Речь идет не столько об оспаривании установленного порядка черного и белого, света и тени, сколько о его переопределении. Очистить «серые зоны» значит искоренить то, что находится вне закона и не соответствует незыблемым нормам. Иначе говоря, группа стремится избавить страну от нелегальных рабочих, вольных проституток, маргиналов и бродяг со всеми вытекающими проявлениями ксенофобии, поскольку большинство мишеней «Отбелим Японию» принадлежат к сообществам иммигрантов.
К сожалению, авторы Yakuza: Like a Dragon оказались слишком вежливыми и нерешительными, чтобы исследовать этот важнейший вопрос, предпочитая во второй половине игры полностью отдаться фантазии. Возможно, в Yakuza 8 мы увидим, как Итибан Касуга сменит свою личину уличного клоуна и станет настоящим глашатаем «грязных и отвратительных сторон жизни» [475], как однажды сказал Рёсукэ Хории, но на данный момент разработчики из Ryu Ga Gotoku Studio очень стараются никого не обидеть. Нацелив игру на более широкую международную аудиторию, авторы впервые стали консультироваться с иностранными командами, чтобы «в содержании игры не было ничего, что могло бы вызвать культурный дискомфорт или беспокойство». Как эта откровенная, но многозначительная доброжелательность контрастирует с иконоборческими речами Тосихиро Нагоси в самом начале саги! Времена, как и сама серия, изменились. Тем не менее верный своим предшественникам эпизод продолжает задавать вопросы современной Японии даже в ее самых тревожных тенденциях и, как хроника страны в настоящем, все еще выступает спасительным возражением со стороны создателей саги. Где были французские произведения, когда кандидат, избранный президентом Пятой республики [476] несколько лет назад, кричал, что собирается «вычистить» жилые кварталы?