[133].
Чтобы сориентироваться в сложной номенклатуре саги Yakuza и сотне ее ключевых персонажей, необходимо составить хорошее представление о семейном механизме работы японских преступных организаций. В этой туманной структуре основной единицей является группировка (куми, или – гуми в качестве суффикса), то есть семья в смысле «клан», во главе которой стоит предводитель (кумитё), а ему в свою очередь помогает лейтенант (вакагасира, буквально «молодая голова»), отвечающий за младших по рангу. В Японии насчитывается несколько сотен куми, каждая из которых уходит корнями в местную историю и обладает своей собственной идентичностью, знаками отличия и ценностями, а также определенной автономией в организации. Куми принадлежат к более крупным кланам, а они объединяются в региональные или национальные ассоциации. Подобно совету директоров, эти ассоциации сосредотачиваются вокруг патриарха, уполномоченного принимать боссов основных группировок на собственных заседаниях. Таким образом, мощные синдикаты объединяют в себе множество кланов, у которых могут быть разные интересы, но все они одинаково уважают действующую пирамидальную иерархию (обычно в организации существует три уровня групп и подгрупп, но в наиболее важных структурах их может быть до пяти). Каждый якудза платит ежемесячный «членский взнос» своей группировке в соответствии с рангом. По мере того как эти взносы увеличиваются по пирамиде всего объединения, синдикаты начинают располагать колоссальными состояниями.
В истории якудза с середины XX века отмечают сосуществование трех основных группировок: основанные в Токио Инагава-кай и Сумиёси-кай, а также крупнейшее в стране объединение Ямагути-гуми, выросшее из профсоюза портовых рабочих Кобе после Второй мировой войны. Именно эти преступные организации стали образцами при создании двух основных семей, движущих сюжетами серии Yakuza, хоть и в тонко замаскированной форме.
В играх группировка Тодзё-кай (буквально «ассоциация восточных замков») выступает главной силой в Канто, регионе Токио. В начале саги Кадзума Кирю принадлежит к Тодзё-кай, а точнее, к клану Додзима, влиятельной семьи в организации. Вымышленная группировка Тодзё-кай, вероятно, вдохновлена Инагава-кай, основанной в 1949 году колоритным персонажем – патриотом Какудзи Инагавой, сумевшим «превратить то, что изначально было простой бандой головорезов и рэкетиров, в мощный преступный синдикат, даже несмотря на относительно небольшой личный состав». Он поднялся на вершину благодаря «своим организаторским способностям, политическим связям и „ударным силам“, которые разумно использовал для того, чтобы избегать открытого конфликта с полицией» [134]. Как и реальный прототип, Тодзё-кай не считается крупнейшим синдикатом по численности (в 2012 году в Yakuza 5 в нем насчитывалось чуть более тридцати тысяч человек), из-за чего он оказывается в слабой позиции по отношению к своему мощному сопернику. Однако он все же остается самой влиятельной преступной силой в своем регионе по тем же причинам, что и Инагава-кай. В качестве вымышленной группировки в Yakuza объединение Тодзё-кай выступает единоличным хозяином Канто, где в действительности ни одной организации никогда не удавалось добиться полного господства. Это также возможная отсылка на группировку Канто-кай, возглавляемую Инагавой в 1960‐х, когда семь основных банд Канто попытались объединиться в самую мощную организацию в стране. Инициативу распустили в 1965 году всего лишь после пятнадцати месяцев существования.
Серия Yakuza также вырисовывает историю Оми-рэнго («альянс Оми»; Оми – название древней провинции в центральной части Японии, которая значится как входная точка в современный регион Кансай), базирующейся в Осаке группировки, постоянно так или иначе вмешивающейся в сюжеты различных эпизодов саги, обычно находясь в конфликте с Тодзё-кай. Для Оми-рэнго характерны все стереотипы, обычно ассоциирующиеся с Кансаем – горячая кровь, пристрастие к роскоши, витиеватый диалект, пренебрежение к церемониям и прочие атрибуты. Оми-рэнго – крупнейший синдикат в стране (объединявший сто двадцать семей в 2006 году), чьим вдохновением послужила группировка Ямагути-гуми, которая на сегодняшний день является ведущим преступным сообществом Японии. Ямагути-гуми можно назвать самым ярким из синдикатов якудза благодаря гордой истории культовых (и медийных) патриархов, жестокой вражды за кресло босса и финансовых операций с огромными состояниями. Знаменитая репутация этой группировки отражена в неукротимом характере Рюдзи Годы, «Дракона Кансая» – бешеного пса, решившего силой захватить власть над Оми-рэнго в Yakuza 2.
Безусловно, объединения якудза (подвергающиеся постоянному учету со стороны властей, которые проводят ежегодные переписи) считаются преступными организациями, но они ни в коем случае не скрываются в тени, в отличие от той же мафии. Напротив, они существуют в условиях полной прозрачности и действуют средь бела дня. «Организации якудза в Японии легальны, – пишет журналист и писатель Джейк Адельштейн [135]. – У них те же права, что и у любого другого бизнеса, а их члены считаются полноправными гражданами. Эти братские организации – что-то вроде ротари-клубов [136]» [137]. Они даже могут свободно размещать свои наименования и эмблемы на табличках у входа в штаб-квартиры. Например, хорошо известна историческая штаб-квартира Ямагути-гуми: крепость в самом сердце одного из элитнейших районов Кобе. На Хэллоуин местные якудза поднимают металлические двери большого гаража, примыкающего к комплексу, и раздают детям пачки конфет. Так они улучшают свой имидж среди населения, склонного видеть в них необходимое зло, а зачастую даже покровительствующую и внушающую доверие силу. В конце концов, якудза – что-то вроде второй полиции, один из главных факторов гражданской безопасности в Японии. Они не только следят за тем, чтобы не пострадали добропорядочные люди, но и стараются не допускать бесчинства воров и нарушителей порядка на японских улицах. Им нравится думать о себе как о местных управленческих структурах, хотя их методы куда более сомнительны, чем у столь активных в повседневной жизни японцев из районных ассоциаций.
Якудза также идет на руку их гламурный образ из множества книг, журналов (включая специализированные издания для фанатов!), манги и фильмов. Надо сказать, что серия SEGA также участвует в прославлении если не самого рода деятельности, то, по крайней мере, морали якудза, добродетельного стоицизма ее «героев», а также их социальных ценностей. Кирю и большинство других персонажей, с которыми мы встречаемся на протяжении всей саги, могут находиться по другую сторону закона, но они остаются гуманистами и борцами с коррупцией, разлагающей их окружение. Именно поэтому фундаментальная модель гокудо никогда не подвергается сомнению в этих играх, скорее наоборот. Говорят, что представители преступного мира любят серию, так как она прекрасно иллюстрирует фантазии самих якудза, эту смесь романтизма и крайней стилизации – в общем, качеств, которые так обширно рекламируют преступный мир в Японии. «Боссы самых крупных банд – суперзвезды, – говорит Джейк Адельштейн. – Представители Сумиёси-кай и Инагава-кай даже дают интервью в газетах и на телевидении. Их можно увидеть на встречах с политиками. Они владеют креативными агентствами, чей статус подставных компаний широко известен <…>, что не отталкивает главные японские СМИ от сотрудничества с ними» [138]. В отличие от скрытности, характерной для деятелей преступного мира на Западе, семьи якудза с гордостью демонстрируют свой статус. Ничего удивительного, если учесть обычаи Японии – страны, где общественное положение любого человека всегда должно легко считываться. Якудза даже носят на костюмах значки с названием своего клана, похожие на знаки отличия полицейских и адвокатов (см. Judgment). При игре в Yakuza маркировка позволяет легко отнести нового персонажа к определенному лагерю, хотя его внешний вид может поначалу вводить в заблуждение.
Но не дайте себя запутать: якудза – это и правда бандиты, живущие за счет общества. Сейчас им приносит прибыль не подпольная торговля или нелегальные азартные игры, как в былые времена, а множество видов преступной деятельности, зачастую сопряженной с насилием: вымогательство, шантаж, инсайдерская торговля, мошенничество с недвижимостью, ростовщичество, политическая коррупция, отмывание денег, управление сомнительными агентствами шоу-бизнеса, контроль над секс-индустрией, а иногда торговля наркотиками (хотя это запрещено их кодексом чести) и многое другое. Чрезвычайно консервативные (если не открыто националистические) организации настолько прочно обосновались в Японии, что до сих пор навязывают свой удушливый контроль в некоторых ключевых сферах жизни, демонстрируя, что все остается по-прежнему: развлечения, ночная жизнь, строительство и недвижимость – можно быть уверенными, что здесь как-то замешаны махинации якудза.
Центральная роль преступного мира в японском обществе установилась во второй половине XX века, когда преступные организации воспользовались экономическим восстановлением на благо собственного процветания. После войны полиция даже относилась к якудза благосклонно, видя в них «регуляторную силу, обладающую своего рода национальной легитимностью, унаследованной от действий в период милитаризма» [139]. Якудза были империалистами во времена господства империи и стали капиталистами при американской оккупации. Для войск генерала Макартура, который часто их нанимал, якудза стали средством стабилизации страны и противодействия растущему влиянию левых и коммунистических идеологий. По мнению ряда исследователей, они также проникли в политику, профинансировав создание Либерально-демократической партии в 1955 году – консервативной силы, с тех пор вставшей во главе Японии (за исключением нескольких коротких периодов смены влас