Сага Yakuza: подобная дракону. Как преступный мир Японии превратили в видеоигру — страница 39 из 93

не знал, что в этой стране еще остались такие якудза…» Дзёдзи Кадзама также лоялен институтам власти, поскольку предпочитает любой ценой выполнять приказы ЦРУ, а не следовать собственной логике. Он также проницательно сравнивает директивы своего начальства с приказами оябуна, подчеркивая тот факт, что политика или государственная администрация управляются примерно так же, как и мир якудза.

Две традиционалистские и добродетельные фигуры, Тамия и Кадзама, уравновешиваются присутствием Ёситаки Минэ, главного антагониста третьей части. Он символизирует новых якудза (но также и новых политиков), свободных от любых кодексов чести. Минэ предает не только Тодзё-кай, но и Дайго Додзиму, своего патриарха и господина, человека, к которому испытывает смесь уважения и восхищения. Минэ – хладнокровный человек и гениальный карьерист, который любит упражняться с боксерской грушей в своем кабинете. Несмотря на то что под его внешностью бюрократа скрываются дикие и непредсказуемые черты, Минэ контрастирует с другими антагонистами игры, демонстрируя более реалистичный характер, менее вычурный и карикатурный, чем у последних. Возможно, именно поэтому он остается самым популярным злодеем в серии среди поклонников франшизы [284]. Перед нами идеальный пример кэйдзай якудза («экономический якудза»), который воспользовался положением экономики, получил образование и приобрел социальный статус – скажем, присоединившись к загородному клубу. Именно поэтому в качестве мини-игры в Yakuza 3 присутствует гольф, иллюстрируя его престижность в Японии: с 1980‐х годов этот вид досуга, практикуемый в элитных клубах для избранных, стал заветным желанием для нуворишей как среди политиков, так и среди якудза, перекидывая еще один мостик между двумя мирами.

В вышедшей в 2009 году Yakuza 3 закрепилось стремление серии стать повседневной хроникой Японии. Среди огромного количества социально-политических явлений, рассматриваемых в игре, вопрос об американской системе ПРО (противоракетной обороны) кажется самым животрепещущим. Программа вооружений, в действительности позволяющая Японии оставаться практически неуязвимой для атак с воздуха, оправдывается напряженностью в регионе, но в конечном итоге остается частью подвластной политики, навязанной со стороны Соединенных Штатов после окончания войны. Местные базы выступают краеугольным камнем сложной геополитической схемы, пагубные последствия которой видны уже сегодня. Между возобновлением эскалации в отношениях с китайскими и северокорейскими соседями и возвращением к более агрессивному милитаризму, которого желает нынешнее правительство, возможность мирного будущего Японии кажется как никогда неопределенной. В центре циничной борьбы за власть – печальная судьба Окинавы, «крошечного острова в глуши», как презрительно выразился один токийский политик в игре.

Небольшой участок земли, на котором расположен приют «Асагао», оказывается в центре политических вопросов в Yakuza 3 и имеет первостепенное значение. Тематическое использование территории, вокруг которой разворачивается борьба за власть, также впоследствии появляется в Yakuza 0, где различные фракции якудза сражаются за крошечный пустырь в самом центре Камуро-тё. В обоих случаях земля обладает символическим значением: став объектом людской жадности, она представляет господство экономических законов над историческим наследием и самобытностью. Оспариваемая земля на Окинаве превращается в символ борьбы слабых против сильных, местных сообществ против катка японской бюрократии (в самом широком смысле слова, включая якудза и политиков). Сама местность находится посреди повторяющегося в Yakuza 3 противостояния между провинцией и столицей, Окинавой и Токио, традиционной Японией и Японией XXI века, двумя полюсами, между которыми мы постоянно движемся туда и обратно.

Такие процессы приводят к некоторому разрыву между культурами, и это затрагивает многие моменты в игре. В Нахе мы посещаем школу английского языка (эйкайва, частные разговорные центры, каких в Японии тысячи), чьи сотрудники наживаются на доверчивых клиентах. В другом побочном сюжете участвует молодая женщина с Окинавы – она мечтает переехать в Токио и заваливает нас вопросами о жизни в столице. Когда мы отправляемся в Токио с Рикией, молодым якудза из клана Рюдо, он не может разобрать дорогу в большом городе и в итоге теряется – нам приходится обыскать все комбини в Камуро-тё, прежде чем мы его наконец находим! Хотя в игре мягко высмеиваются провинциальные нравы, нет сомнений в том, что ее авторы поддерживают сторону приземленной Японии, немного старомодной и деревенской, но по-прежнему сохраняющей золотую душу всего народа [285].

Окинава превращается в метафору всей страны: следующий традициям теплый остров становится жертвой внешних сил, угрожающих его преобразовать, и через этот процесс формулируется идея о протекционизме, закрепляясь в консервативном видении всей серии. Только взгляните на судьбу одного из важнейших представителей Запада в игре [286]: Андре Ричардсон, человек в черном, представляет собой нечто среднее между Терминатором, чудовищем Франкенштейна и Тираном / Мистером Икс[287] из Resident Evil. В последней главе он дважды дерется с нами в больнице, упорно вставая каждый раз, когда мы сбиваем его с ног. Нелепая английская речь персонажа и его комичная смерть (он падает с крыши с криком «Noooooo!») идеально соответствуют фильмам категории Z. Дурацкий злодей также объединил в себе японские клише о чудовищности условного иностранца, наделенного скверной внешностью, непонятным языком и сомнительной человечностью.

Объясняется это тем, что серия Yakuza, как и современное японское общество, все еще не очень ориентирована на внешний мир. Напротив, ее создатели страстно увлечены национальными особенностями. В Yakuza 3 это отражено в живописном виде Окинавы: авторы отошли от городских районов из предыдущих частей и впервые взяли за основу обстановку, по которой игроки вряд ли гуляли в реальной жизни, что только подчеркивает туристическую сторону проекта. Рюкю-гай, вымышленное название центрального района в Нахе в Yakuza 3, относится к имени древнего королевства на архипелаге Окинава. В смоделированном районе акцентируется базарный шарм, затронувший всю игру: окинавский акцент звучит на каждом углу, а названия овощей и рыб на рынке написаны на местном диалекте, а не на японском. Разработчики продолжают документальную работу, не стесняясь смешивать локальный колорит с геймплейной неправдоподобностью: красным тунцом с рынка можно избивать врагов, а знаменитые окинавские черные быки, которых обычно тренируют для традиционных матчей уси-дзумо (сумо быков), здесь используются для пытки бедного Накахары. В конечном счете Yakuza 3 ознаменовала решающий шаг в серии, поскольку местные жители перестали быть ее целевой аудиторией, уступив место туристам.

В большинстве японских городов с той или иной степенью развития туризма есть большие торговые пассажи (пешеходные и, как правило, крытые), где находятся разнообразные магазины, рестораны, ремесленные и продуктовые лавки, всевозможные киоски и даже алтари. Такие торговые зоны называются сётэнгай, и их можно считать эволюцией рынков феодального периода с заметным вниманием к местной продукции. Будучи центрами рыночной экономики, сётэнгай в наши дни присоединяются к другим туристическим достопримечательностям города или района. Сами предприятия, которые часто передают из поколения в поколение, подчеркивают течение времени и придают таким местам старомодное, но аутентичное обаяние. Сётэнгай часто посещают путешествующие японцы и покупают там сувениры, чтобы привезти их в качестве подарков своим коллегам и друзьям. В Ономити (старом городе, где происходит действие Yakuza 6) есть большой сётэнгай, равно как и в Нахе, репродукцию которого мы видим в Yakuza 3. Таким образом, третья часть ввела в сериал тенденцию на присутствие рынков сётэнгай, которая будет развиваться и в дальнейшем, повторяя в виртуальности одно из любимых занятий японцев – любование собственной страной.

Yakuza 4 (PLAYSTATION 3, 2010)

Главный сюрприз Yakuza 4, вышедшей в Японии 18 марта 2010 года (чуть больше года после предшественницы), заключался в том, что в игре не появилось нового города. Исчезло влияние сётэнгай, однако призрак таких локаций уже втайне готовился к своему победному возвращению в Yakuza 5 – последнем эпизоде саги, который отправил игроков в большое путешествие по Японии. Но для реализации всех амбиций требовалось время, а студии, запустившей в производство сразу несколько проектов, было необходимо осторожнее обращаться с резервами. Поэтому при создании Yakuza 4 авторы полагались на разумный дизайн, вернув нас в значительно расширенную версию Камуро-тё – район здесь выступает единственной открытой локацией. Вместо создания нового города разработчики решили наполнить свежим контентом старый: Камуро-тё обогатился крышами, пешеходными мостами, подземными переходами и скрытыми лазейками, представив целый срез бетонного Токио.

Такой подход обеспечил беспрецедентное погружение в городскую среду, как подчеркивает суровый голос за кадром в американской рекламе Yakuza 4: «Сегодня суббота, в Токио 21:00. Естественно, хочется повеселиться. Есть два варианта. Обзорная экскурсия: суши, поездка на „Синкансэне“, скидки в Харадзюку, бла-бла-бла… Но более отважные захотят прогуляться по самым пленительным уголкам города. Загляните сюда – это Камуро-тё, район красных фонарей в Токио». В этом трейлере выбор коммуникации со стороны SEGA USA снова кажется не совсем корректным, ведь в нем игру представляют как симулятор аморальной жизни, демонстрируя грубые культурные допущения и даже называя героев «настоящими отморозками». Однако в одном реклама права: Камуро-тё действительно стал первичной составляющей игры и настоящим главным героем