Впрочем, на жизнь это было похоже далеко не всегда.
Хотя это в нем говорил тот, старый Адам.
Он опустил почту в ящик и стал ждать, когда появится Джози. Но она все не появлялась, и он нахмурился и почесал лоб. Это же просто смешно! Ну, знает он, что она в него влюблена. Но он все равно хочет ее видеть! Почему нужно что-то менять? Недолго думая, он постучал в дверь.
Открыла миловидная миниатюрная женщина с кожей цвета карамели и с любопытством воззрилась на него.
– Почта? – осведомилась она.
– А, ну да. – Он сунул руку в ящик, вытащил оттуда корреспонденцию и показал ей, чувствуя себя идиотом. – А Джози дома?
– Олдси?
– Нет, Джози.
– Не волнуйся, Хелена. Я сама со всем разберусь, – неожиданно послышался голос Джози, и она появилась на пороге.
Хелена исчезла, а Джози осталась стоять в дверях и настороженно смотрела на него. Потом ее взгляд устремился поверх его плеча, и она просияла.
– Снег! Наконец-то! – воскликнула она и толкнула сетчатую дверь. – Я столько дней его ждала!
Она подошла к ограждению крыльца и высунула руку, подставив ладонь мокрому снегу. Она любила снег. Это было странно. Хотя он знал, что она любит снег. Успел выучить за три года.
– До чего же красиво.
– Снегу будет много. Самое то для снеговиков, – заметил он и подошел к ней.
Она рассмеялась, как будто такая мысль никогда не приходила ей в голову.
– Ни разу в жизни не делала снеговика.
– Серьезно?
Она кивнула.
– У нас тут такие правила.
Теперь он смотрел на нее в упор, на ее темные блестящие волосы и бледную кожу, такую светлую, что она походила на холодную сметану.
– Зря вы меня избегаете, Джози, – сказал он. – У вас нет никаких причин от меня бегать.
Она смотрела прямо перед собой, на снежинки, и вдруг замерла, стала совершенно неподвижной.
– Все в порядке. Меня устраивают такие отношения, какие у нас есть, – продолжал он.
– Ну еще бы.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего.
– Нет, я хочу знать.
– Я имела в виду, что это ведь вас любят, а не меня. – Она вдруг замахала руками, как будто пыталась зачеркнуть только что прозвучавшие слова. – О господи! – Она обернулась к нему. – Пожалуйста, забудьте все, что я тут наговорила.
Он невольно улыбнулся.
– Послушайте, раз уж вы тут, я хотела бы поговорить с вами о Хлое, – сказала она, круто меняя тему.
Он кивнул, побуждая ее к разговору, к какому-то взаимодействию. Что угодно, лишь бы только не убегала.
– Хорошо.
– Хлоя встречается с этим Джулианом, потому что он обещал сказать ей, с кем переспал Джейк.
– Вот черт, – с удивлением в голосе сказал Адам. – Я передам Джейку.
– Нет, пожалуйста, не надо, – попросила она. – Лучше постарайтесь выяснить, кто была эта женщина, ладно? Я не пытаюсь влезть в их отношения, я просто хочу, чтобы Хлоя не встречалась больше с этим Джулианом. Он уже сломал жизнь одной моей знакомой. Не хочу, чтобы с Хлоей произошло то же самое.
Она ни разу еще ни о чем его не просила. Разве может он ей отказать? Адам передал ей письма.
– Я попробую что-нибудь сделать.
– Спасибо.
Он проводил ее взглядом. «Это ведь вас любят, а не меня».
– Джози! – окликнул он ее неожиданно для самого себя.
Она обернулась.
Он заколебался. Не надо ничего менять.
– Хорошего вам Дня благодарения.
– И вам тоже, Адам.
Сначала снег шел легкий и вперемежку с дождем, серебристо-белый, точно конфетти, и Маргарет решила, что это не повод отменять поход к парикмахеру. До Дня благодарения оставался всего один день, и это была последняя возможность привести голову в порядок перед утомительной чередой предрождественских светских раутов. Ее праздничный гардероб от «Уайзман и Фэрроу» курьер уже доставил в начале недели. Раньше Джози дважды в год возила ее в Ашвилл, и там Маргарет покупала себе одежду в первоклассном магазине. Однако после того, как Маргарет сломала шейку бедра, внучка миссис Фэрроу приехала к ним и собственноручно сняла с нее мерки – Маргарет немало гордилась тем, что до сих пор оставалась такой же подтянутой, как и сорок лет назад, – и теперь магазин дважды в год присылал ей одежду на дом: весной и перед Рождеством. В этом году они прислали ей к празднику наряды переливчато-красного, изысканно-золотого и голубого оттенка – под цвет ее глаз. Она всегда была самой изысканно одетой дамой в Болд-Слоупе. Многие проявления возраста предотвратить она не могла, например предательскую хрупкость костей, истончение кожи, но элегантный гардероб и красивая прическа – это было в ее власти. Даже Ливия Линли-Уайт признавала, что она до сих пор красавица.
Впрочем, в ее устах это звучало отнюдь не как комплимент.
– Я хочу, чтобы ты съездила в магазин, пока меня будут стричь, – сказала Маргарет, когда Джози везла ее в салон красоты (она попыталась воспротивиться, что было крайне на нее не похоже). «Выпадет много снега, – сказала она. – Мы застрянем. Почему бы тебе не отложить стрижку на потом?»
«Отложить стрижку на потом», – сказала она. Как будто речь шла о чем-то незначительном.
– Думаю, мне лучше подождать тебя в салоне, – ответила Джози, не сводя глаз с дороги. – Снегопад усиливается, боюсь, я не сумею вернуться за тобой.
– Не говори ерунды. Поезжай в магазин. Вот список. – Маргарет открыла сумочку и выложила лист с перечнем покупок на приборную панель. – Хелена завтра выходная, так что я хочу пирожное на завтрак, сэндвич и яблочные чипсы на обед и салат на ужин. Это несложно готовить, ты должна справиться.
Джози вздохнула, совершенно беззвучно, как будто пыталась увидеть свое дыхание в холодном воздухе.
– Завтра День благодарения, к тому же идет снег. В магазине сейчас сумасшедший дом.
Маргарет пытливо вгляделась в профиль дочери. Джози переменилась, и эти изменения ей совершенно не нравились. Отлучки дочери из дому стали более долгими. Она не желала рассказывать Маргарет, что это за новая подруга у нее появилась. Она стала позволять себе открыто высказывать собственное мнение. Такое впечатление, что кто-то научил ее всему этому и теперь она практиковалась.
– Джози! – произнесла Маргарет.
– Что, мама?
– Ты поедешь в магазин и купишь все по списку.
– Ну разумеется, мама, – ответила Джози, голос у нее был удивленный. – Разве я дала тебе повод думать иначе?
В том-то и заключалась загвоздка. Такой повод у Маргарет появился. Совершенно неожиданно у нее появился такой повод.
Маргарет переступила порог салона красоты и вздохнула с облегчением, увидев, что Аннабель Дрейк уже там. Это означало, что Роули привез ее и уехал. Аннабель была женщина неплохая, однако она принадлежала к той породе дам, которые просто не способны ничего делать в одиночку. Она никогда не отправлялась в салон красоты, не убедившись предварительно, что в это же время там не будет еще человек пять ее знакомых. Завтракала она со старшей дочерью. Обедала с младшей. Ужинала в обществе среднего сына. И так каждый божий день. Она была решительно не в состоянии сделать хоть что-то самостоятельно. По мнению Маргарет, в значительной степени виноват в этом был ее покойный муж Дон, преуспевающий врач и первостатейный мерзавец. Он так часто повторял жене, что она ни на что не способна, что в конце концов вдолбил это ей в голову. Маргарет не раз задавалась вопросом, не беспомощность ли Аннабель привлекала к ней Роули.
– До чего же у вас красивые волосы, Маргарет, – восхитилась Аннабель, когда та уселась в парикмахерское кресло рядом с ней.
– Спасибо.
В ее возрасте ухаживать за волосами длиной почти до плеч, да еще и выкрашенными в несколько оттенков русого цвета, было нелегко, однако она не собиралась, подобно Аннабель, мириться с сединой и делать перманент.
– И туфли у вас просто прелесть.
– Они сделаны на заказ, – сообщила Маргарет и выставила вперед ногу, чтобы все могли полюбоваться. Она была красавицей. Красивее Аннабель. И богаче.
В салоне было людно, дамы обменивались планами, слухами и излюбленными рецептами блюд к Дню благодарения. Сегодня парикмахерша возилась с ее волосами дольше обычного, а потом Маргарет еще пришлось дожидаться, когда освободится маникюрша. Все это было крайне неприятно, да еще и бедро у нее начало ныть, однако, несмотря на это, Маргарет все равно раздала щедрые чаевые. Ей хотелось, чтобы о ней хорошо думали. К тому же с людьми, которых знаешь не слишком близко, быть великодушной всегда проще. Когда с делами было покончено, она вышла из зала, ожидая увидеть Джози.
Однако Джози там не оказалось.
Едва Маргарет подошла к стойке администратора, чтобы спросить, не звонила ли ее дочь, как звякнул колокольчик на входной двери.
Но когда она обернулась к двери, то увидела не Джози.
Это был Роули Пелхэм.
Его куртка и молескиновая шоферская кепка были облеплены снегом, и ему пришлось отряхнуться, прежде чем идти дальше.
– Миссис Дрейк освободится через несколько минут, – сообщила администратор Роули.
– Вы все время так говорите, – подмигнул ей Роули. – Я с каждым разом прихожу все позже и позже, но все равно вынужден ждать.
– Может, чашечку кофе?
Он присел на диван.
– Спасибо, с удовольствием.
Администратор отправилась за кофе, оставив Роули с Маргарет наедине. Ему теперь было за шестьдесят, и волосы у него давно поседели, но только этим летом она заметила, что на солнце в его волосах до сих пор проглядывает рыжина. Тот молодой мужчина, каким она его знала когда-то, исчез не до конца.
«Поговори со мной, – подумала она. – Скажи что-нибудь».
Наконец появилась администратор с кофе; Маргарет отвернулась и направилась в дамскую комнату с намерением отсидеться там, пока Роули не уйдет.
Зазвонил телефон, администратор сказала что-то в трубку, потом вдруг окликнула ее:
– Подождите, миссис Сиррини, ваша дочь хочет с вами поговорить.