— А у мэра городка Чилам есть дочь, — сказал Максимон.
— Но ты знаешь так же прекрасно, как и я, что она подопечная. Такая же, как и все.
Ответа не последовало. Сигара в руках Максимона превратилась в пепел. Нехороший знак. Потому что у него внутри сейчас полыхает так, что куда там всем членам Дома Пламени в Шибальбе.
— И что предлагаешь?
Внутри вспыхнула радость. Но я чудом сохранил невозмутимое выражение лица. Максимон не шлет меня к сакуйям — это прогресс. Он хочет обсудить. Хотя бы так…
— Уничтожить Пирамиды. Я почти уверен, что именно они не дают рождаться детям.
Максимон задумался.
— А если нет? Если ты ошибаешься, Тиош?
И снова-здорово.
Я лег на спину и закинул руки за голову. Бескрайнее небо, шальное и смеющееся, раскинулось над нами.
— Я не ошибаюсь. Я изучаю потоки энергии уже чочмову уйму времени. Это смерть. Там даже не рискуют долго быть эс-калавера, которые существуют…
Подходящего слова не нашлось. Эс-калавера, безусловно, нельзя отнести к мертвецам, однако они слишком своеобразны. Мне нравится Оутль, но есть то, что я предпочитаю обходить стороной. Эс-калавера в том числе.
— Ты готов лишить возможности переродиться тех, кто умер в других мирах? — поинтересовался Максимон, нависая надо мной. — Очень странная логика, Тиош.
— Так, может, поможешь? Подскажешь, как сделать, чтобы все были довольны? — криво улыбнулся.
Максимон чуть прищурился, склонился ниже так, что можно было почувствовать табак и нуа-нуа.
— Ты — идиот, — шепнул он. — Прежде чем менять мир, нужно обезвредить тех, кто будет против. А против будут многие. Богам нравятся их теплые местечки.
— От идиота слышу, — не растерялся я. — Или, думаешь, я не вижу, как тебе нравится нынешний уклад? Хорошо устроился, верно, Максимон?
Черные глаза сверкнули гневом.
Тяжелый кулак впечатался в землю рядом с моей головой.
— Ты хоть осознаешь последствия? — прошипел он.
Я приподнялся на локтях, не отводя взгляда. Наши лица оказались слишком близко, воздух начал потрескивать. Того и глядя кто-то первым шандарахнет силой.
— Так помоги мне, Максимон Отец Земной. Помоги сделать так, чтобы не было последствий.
В нескольких шагах что-то громыхнуло, оглушив и ослепив нас обоих.
…Сознание возвращаться не хотело. Такое впечатление, что в голове царила жуткая пустота, все звуки доносились словно издалека, криво и искаженно.
Пошевелиться не получалось. Ноги и руки не слушались.
Мысли будто были лодкой среди озера с полным штилем.
Только вот жар… Он везде, окутывает от ступней до макушки. Того и гляди превратит в пепел, если я ничего не предприму.
— Катрина, я часто тебя прошу? — донесся раздраженный голос Максимона. — В Шибальбе не все любят друг друга. Дом Обсидиановых ножей никогда не откажется отхапать больше власти, чем остальные.
— Поэтому ты предлагаешь спрятать у них Тиоша? Этого ядовитого огуху?
«Сама дура!» — мысленно возмутился я.
И тут же чуть не задохнулся от боли. Кто бы на нас не напал, он ударил со всей мощи. Чудо, что я оклемался.
Огуху — дикое неуравновешенное существо из пустыни. Оно похоже на смесь змеи и скорпиона. Зарывается в песок и поджидает свою жертву, чтобы молниеносно атаковать и накачать ядом.
Так себе сравнение.
— Почему нет?
Ответ Максимона, кажется, повис в воздухе.
Муэрте-Катрина, а ее голос я узнаю из тысячи, молчит. Думает. В Оутле много смерти. И много богов, которые ходят с ней под руку. Муэрте-Катрина с кем-то в хороших отношениях, с кем-то — в отвратительных. Хоть и умело скрывает последнее. И припрятать какой-нибудь козырь, чтобы потом его выпустить против врагов — это очень хорошо.
Я сделал шумный выдох. Туман в голове начал рассеиваться. Но возможность двигаться не возвращалась.
— Катрина, второй раз мы можем не успеть сбежать. Тиош принял на себя весь удар. Я только успел его оттянуть.
Мне это не понравилось. Совсем не понравилось. То, что было нападение, понятно и чочмо. Только кто? Выследил нас и попытался уничтожить.
— Хорошо, — наконец-то произнесла она. — Шок-Аху мне не откажет. Для остальных будем поддерживать легенду, что не можем терпеть друг друга.
— Легко.
Шок-Аху? Эта старая крыса? Вы сдурели оба?!
Мне стало дурно, с трудом собрав силы, я шевельнулся. И тут же в голове словно что-то взорвалось, жуткая боль пронеслась по всему телу.
— Прости… — прошелестел шепот Максимона.
Двенадцатый кин Дождливого Ягуара по Долгому Счету Дней
— Простить за что? — криво усмехнулся я. — Что выбрал более легкий путь?
В комнате было до сих пор темно. Прошлое нахлынуло удушливой волной. Глаза Максимона горели словно огни Шибальбы.
— Выбрал, Тиош. И мог бы сказать, что раскаиваюсь, что не поддержал тебя. Но в то же время не считаю себя виноватым. На тот момент не было сил остановить тех, кто хотел нас уничтожить.
— Кого? — горько спросил я.
Боги, знай я, кто именно тогда устроил эту диверсию, после которой меня засунули в Шибальбу, уже отыскал бы и сбросил с Пирамиды Мертвых. Я не злопамятен, чтобы просто мстить. Но и не бесконечно глуп, чтобы оставлять за спиной убийцу.
— Не знаю, — нехотя ответил Максимон. — Я искал. Искал так, как только может искать земля, слыша шаги каждого, кто по ней прошел. Но эта тварь больше не появлялась. Просто затаилась.
Резкие слова чуть не сорвались сами с языка, но я вовремя заткнулся. Потому что Максимон говорил правду. Он в принципе не врет мне. А это немало. И да, когда он ищет — спрятаться невозможно.
Можно сколько угодно играть в обиженную сакуйю, но это глупо. Особенно сейчас. Однако до сих пор было кое-что, что не получалось простить.
Поэтому я только прикрыл глаза и тихо спросил:
— Почему? Почему ты мне не сказал?
— Потому что ты бы не согласился, — мрачно прозвучало в ответ. — Ты чуть не умер, был на грани.
Скрип дивана. Хлопок открывшегося окна. Запах табака.
Максимон встал и снова курит.
— А потом не смог отыскать. Я спрятал тебя от врагов в Шибальбе. Но никто не предполагал, что ты спрячешься от самой Шибальбы.
И он… прав. Я бы непременно послал и Максимона, и весь Оутль в то время. Потому что были сила и ослепляющее желание что-то делать прямо сейчас.
Посидев в Шибальбе, несколько раз умерев после особо рьяных стычек с местными обитателями и воскреснув, я начал думать. Не сказать, что стал умнее и лучше, но уже не таким горячим.
И… как бы мне не хотелось обижаться на Максимона, он был прав. Осознание этого больно било по самолюбию. Как и то, что время шло, а за мной никто не приходил. И тогда я начал искать выход сам. Понял, что Шибальба так же велика, как и Оутль. Там можно спрятаться так, что никто не найдет. И какое-то время прятался. А потом, сообразив, что выход перед носом, пошел к Шок-Аху. Сорвать ключ с ее шеи пришло в голову только спустя целый долгий мкштун. До того глупо и дерзко, что никто не мог подумать, что это возможно. Но в свое время Шбаланке и его брат переиграли богов Шибальбы и даже некоторых убили. А раз смогли они, то смогу и я. Именно тогда и понял, что чувствую Шибальбу и знаю куда бежать.
Молчание затягивалось.
Я медленно встал с кровати и приблизился к другу. Он не обернулся. Но я знал, что он чувствует каждое мое движение. Улавливает ритм дыхания.
Я замер. Сердце застучало быстрее.
Думай. Находи правильные слова. Можно быть идиотом в прошлом. Но слишком большая роскошь становиться им в настоящем. Максимон здесь. У меня не так много друзей, чтобы разбрасываться ими.
— Что дальше, Тиош? Сломаем мир?
Я не ослышался? Это… согласие?
— Если ты готов, хоть два.
Тишина. Невозможность сделать вдох.
— Тогда…
Мои пальцы замерли над его плечом.
Максимон резко повернулся и перехватил мое запястье.
— И только попробуй еще сдохнуть. Оживлю и прибью сам.
Глава 16. Захоронение в «Сахарном черепе»
Рука дрогнула, фиолетовая линия пошла по щеке вкривь.
Тихо ругнувшись, я поправила рисунок.
В зеркале отражалась девушка с выбеленным лицом, покрытыми красными и фиолетовыми узорами щеками и лбом. Маска эс-калавера. Маска поклонников Муэрте-Катрины.
Черные волосы убраны в тяжелый узел. Голову украшает венок из роз. Кровавых роз. Под цвет платья, которое благоразумно будет скрыто темным плащом.
Закончив нанесение макияжа, я еще раз мрачно посмотрела на себя. Что ж… это лучшее, что можно было придумать.
Нужно попасть в ателье. Но разгуливать без маскировки — это сразу оказаться в лапах офицеров управления.
Сразу пришла мысль: уговорить колдунов накинуть на меня личину. Но оказалось, что дело это очень муторное. И долго колдовство не продержится.
— Я смогу сделать так, чтобы не обращали внимание, — сказал Нганг. — Но полностью изменить облик — тут надо звать всех лунганов Чилама. Мы не боги и не волшебники.
Таонга и Экандэ вынуждены были согласиться.
— Роза, ты можешь остаться, — подал голос Тиош, задумчиво смотревший в окно.
После этой ночи его словно подменили. Молчаливый, задумчивый, временами глядящий так, что мороз по коже. Максимон — полная противоположность. Расточает комплименты маме Замбе, интересуется вугу и вообще ведет себя как обаятельный мерзавец.
Что, чочмо их забери, вчера произошло?
— Могу, — ответила я. — Но не останусь. Это мое ателье. И мои девочки.
При последнем слове мама Замба неопределенно хмыкнула, однако поддержала:
— Роза права. Ей нужно там побывать. Надеюсь, у Шимы хватило ума не соваться в центр города. А вот Мария и Марта… те вертлявые сакуйи могут ходить и работать.
Я нахмурилась. У нас остались заказы. Боги… Муэрте-Катрина, помоги мне, защити девчонок от всей дряни, которая творится в Чиламе.
И тут меня осенило. Муэрте-Катрина… Боги, какая же я дура!