ЮР Был, был у него дефицит вот этого круга друзей, и он его словно восполнял, постфактум.
ЕБ Очень может быть, что могли стать и друзьями, но они или Андрюша, я не знаю кто, скорей даже Андрей как бы не доросли до дружбы.
Вот мы с тобой говорим – другой Сахаров и другая жизнь. Наверное, я самый главный критик Андрея как личности во взаимоотношениях его с людьми теперь, постфактум, а не тогда, когда его там ГБ брало за шкирку. Я не знаю, что это было. Однажды Андрюша повез меня к своим сестрам и к двум теткам старым. При первом взгляде на жизнь семьи было видно, что они очень ограничены в средствах. Я говорю: Андрюша, ты когда-нибудь им помогал, пусть нерегулярно, но когда ты получил 750 тысяч премии? Он сказал: нет, никогда. И прошло какое-то там время, Татьянин день, тети Тани день рождения. И я говорю Андрею: а что ты хочешь ей подарить? Он говорит: а я не знаю. Я говорю: а я хочу подарить два красивых кошелька, тогда эстонские или литовские были. И положим по 50 рублей обеим тетям. Он сказал: пожалуйста, так отстраненно. Потому что он уже боялся со мной после скандала с настольной лампой говорить о деньгах. Но я не чувствовала, что я вызвала у него энтузиазм. Но я-то знаю, мне тетя Таня сказала, что просто не знает как благодарна Андрюше. Ну я думаю: ладно, Андрюше, так Андрюше.
ЮР Вот смотрите, как в нем сочеталась, с одной стороны, прижимистость, а с другой стороны, готовность все отдать государству.
ЕБ Я тебе про Микояна начальную историю рассказала. А вот расскажу следующую историю, она интересна. Сталин умер. На работе – все на ушах! Прибегает заместитель директора клиники, а я работала в Акушерской клинике Первого медицинского института. В наше отделение новорожденных, куда вообще администраторам вход запрещен без душа и прочего, с правительственной телеграммой в руках.
ЮР Телеграмма заменяет душ.
ЕБ И в телеграмме приказано мне срочно явиться: Москва, Кремль, подпись – Барабанов. Я в первый момент ничего не понимаю, потом думаю: да это Саша Барабанов! Саша Барабанов был молодой парень, во времена, когда папу еще не арестовали, помощник Микояна, и всегда на их сборищах он был – Саша сбегай за вином, Саша, купи фрукты.
ЮР 15 лет прошло?
ЕБ Да. Там еще было написано: билеты где-то в Ленинграде, телефон такой-то. Со мной разговаривают вежливо, спрашивают, куда билет привезти.
ЮР И с работы вас тут же отпускают, естественно?
ЕБ Да. Это, между прочим, время, когда действовали все еще сталинские законы об опозданиях и прогулах. Еще их не успели привести в человеческую норму. Куда вам привезти билет на вечер сегодня? На работу или домой? Домой. Звоню Ване и рассказываю это дело. В общем принесли билеты, они довольно растерянной меня застали.
ЮР Бесплатно?
ЕБ Абсолютно. Первый раз в жизни в СВ ехала, причем одна в купе. Дальше. Приезжаю в Москву. Мне сказали в Кремль на следующий день явиться, в Спасскую башню, и там будет пропуск. Я явилась, у меня паспорт просят. А я его в Ленинграде оставила. Ну, они замолчали про паспорт, но вообще, как говорится, со скрипом, немножечко нервно. Я говорю: я не знаю, но мне велено и все. Они куда-то позвонили, сказали ждать, вдруг бежит какой-то мужик сюда. Я смотрю и узнаю Сашу Барабанова. И он вбегает и просто как будто мы вчера с ним виделись, обнимает, целует. Более того, Саша Барабанов говорит «Люся-джан»!
Я говорю: зачем я понадобилась? Анастасу надо тебя видеть немедленно. Хорошо. Ну вот идем мы по всем коридорам без паспорта, без ничего. И прямо сразу меня к Анастасу, тот меня – как будто родная дочь, как будто я не отказалась быть дочерью. И сразу: Люся-джан, что ты знаешь о папе? Я знаю, что одна справка из Гулага была, что он умер от пневмонии, другая была, что он умер еще от чего-то. Три ответа у меня были, и все разные. А он мне говорит: я буду объявлять розыск по всем лагерям; оказывается, что он тоже толком не знает, что с отцом. Тогда он сказал; что он ничего не может сделать. А здесь оказалось, одна из первых реакций его была – а вдруг живой? Он явно надеялся на чудо. Я – нет. Может, вообще мы, кто снаружи кремлевских стен были, понимали больше тех, кто внутри.
Ну и вот, он начал меня расспрашивать, как, что, где я живу, где Руфь? Все я ему сказала, и очень было смешно. Я молодой врач, у меня зарплата 600 рублей. И он мне говорит удивленно: а почему так мало? Я говорю: Анастас, я у тебя должна спросить, почему так мало?
ЮР А с годами не прошло то, что на ты?
ЕБ Он так меня встретил, что должно было быть так. Если бы он меня по-другому встретил, может, было бы по-другому. Значит, начался розыск папы. Видимо, они его очень хорошо проводили. Да, у нас в Ленинграде не было телефона, нам поставили телефон, и Саша Барабанов звонил нам чуть ли не через день. И вся коммуналка радовалась – телефон!
ЮР Это уже после встречи?
ЕБ Да. Я уехала назад. Потом я изображала первую леди при Анастасе, когда Иден…[88]
ЮР Иден – это был министр иностранных дел Англии?
ЕБ Почему-то его принимали в Ленинграде. И на нашей коммунальной кухне я стираю белье, является какой-то офицер и требует меня на вечер в Ленинграде. И я отбываю фактически на три дня – утром меня забирали, вечером меня привозили. Я изображала первую леди за обедом, за завтраком. Микоян принимал Идена, он вел переговоры какие-то с ним тогда. Я забыла какие, но это можно посмотреть в газете.
Но я не могу сказать, что отношения возобновились, папы-то нету, а мама всегда немножко чуралась этой армянской компании.
ЮР Он дожил до вашей с Андреем Дмитриевичем жизни.
ЕБ По-моему, дожил. Первую глазную операцию надо было делать в 64-м или 65-м году. Ну, я собиралась в нормальной глазной больнице, а маме тут приспичило – нет, лучше в Кремлевке. Я говорю, а как я в твою Кремлевку попаду? И опять началась свистопляска. Мама позвонила Саше Барабанову. Я во Втором училище сижу на работе. И опять какой-то офицер является и говорит, что он приехал на медицинской машине и что меня везут на Сивцев Вражек на какую-то консультацию, немедленно. И прут меня туда на Сивцев Вражек, там меня кто-то смотрит и прямо оттуда, как есть, сразу в Кунцево. И оперирует меня Краснов[89], которого туда вызывают для этого.
ЮР Старый Краснов или молодой?
ЕБ Молодой. Миша. Потом мама приходит. Черную икру дают. Все хорошо.
ЮР После этого, конечно, надо было нападать на советскую власть, которая с вами так поступала.
ЕБ Советская власть ни при чем, и не на нее я нападала. А до этого периодически, когда я приезжала в Москву, я видела Микояна по его инициативе всегда.
Однажды он спросил: хочешь за границу поехать работать, говорят, там хорошо зарабатывают. Я говорю: хочу. И вот он мне сказал, что формируется группа для Всемирной организации здравоохранения на кампанию оспопрививания, и наш Советский Союз получил Ирак. Хочешь туда? Я говорю: хочу.
Вот. И все по блату! Я наверняка никуда не попала бы. Там группа формировалась из Армении, из Азербайджана, была только окулист, одна женщина из Москвы по блату, и я тоже по блату.
ЮР Но заработали денег-то?
ЕБ Ну, конечно, заработала. Там были очень хорошие деньги.
ЮР Это ВОЗ платил? Всемирная Организация Здравоохранения?
ЕБ Да. Там был иракский динар, который равнялся почти фунту стерлингов. Фунт стерлингов тогда был два с половиной доллара. А ставка была 400 динаров.
ЮР Большие деньги были.
ЕБ Значит, на машину сразу отчисляли в ГКЭС, кто хотел. Вот первая наша машина оттуда. Расплата с нашими шла через Государственный комитет экономических связей.
ЮР Елена Георгиевна, мы, не отвлекаясь, семимильными шагами завершили, по-моему, 73-й год и идем в 74-й год. И тут уж давайте вам карты в руки, давайте вспоминайте, какие события были в этом году.
ЕБ А когда убили израильских спортсменов?
ЮР 72-й год.
ЕБ Врешь.
ЮР Не вру, потому что я там был.
ЕБ На Олимпиаде?
ЮР Да. Я там был в Мюнхене в 72-м году, я один из немногих людей, кто это все видел.
ЕБ У меня был приступ радикулита, я лежала. Позвонил, по-моему, Алеша Тумерман и сказал, что евреи идут к Ливанскому посольству протестовать в связи с этим. Ну, Андрюша сказал: я пойду, а Рема и Алеша у нас ходили как бодигард при Андрее. Танька сказала: я тоже пойду. Я настолько не придала этому значения, говорю: хорошо, а на обратном пути купите что-нибудь к чаю вкусненькое. Их там заграбастали всех четверых. Женщин довольно скоро стали выпускать, потом выпустили Рему и освободили Андрея, и считали, что на этом кончено. А через несколько дней, Таня на вечернем отделении училась тогда, она пришла на занятия, а там приказ об ее отчислении.
ЮР Похоже, стиль такой нормальный.
ЕБ И началась очень неприятная история, Андрей пошел к Петровскому, Петровский был ректором. В кабинете Петровского был Ясен Николаевич Засурский[90] – нынешний демократ, – и Засурский сказал, что Таня отчислена по просьбе иностранных студентов факультета. А у них был всего один парень, который сюда к нам в дом приходил, потому что Таня ему помогала заниматься русским языком. Хороший мальчик такой, сидел здесь на кухне и какие-то там глаголы разбирали. Ни ухом ни рылом он не хлопотал на эту тему. Это было известно.
И одновременно Таню выгнали с работы, она работала в «Кванте» и эта была ее работа по специальности – журнал.
Надо работу искать по специальности, потому что на вечернем иначе не держат таких. И она пошла работать у нас, в книжный магазин, вроде книги – это годится, но когда она подала заявление на восстановление, книги сочли не подходящим местом. И здесь – почему я остановилась на этом моменте. Корректор требовался в журнал «Успехи физнаук», и Андрей сказал Тане: мотай туда. Тем паче, что он знает Лифшица