В ноябре 1946 года генерал-лейтенант Кубаткин был назначен руководителем Управления государственной безопасности по Горьковской области.
31 августа 1948 года скончался А. А. Жданов. А 30 марта 1949 года Кубаткин был уволен из органов государственной безопасности «за невозможностью дальнейшего использования» и назначен заместителем председателя Саратовского облисполкома. В июле 1949 года была получена санкция на его арест. В постановлении на арест было указано: «Работая на руководящих должностях в Ленинграде, поддерживал преступную связь с группой лиц, враждебно настроенных против партии и правительства».
27 октября 1950 года Петр Николаевич Кубаткин Военной коллегией Верховного суда СССР был приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.
Репрессиям подверглись и члены семьи Петра Николаевича. Его жена была осуждена на 15 лет исправительно-трудовых лагерей, а семнадцатилетний сын-студент — на десять лет.
В начале 1954 года по поручению ЦК КПСС прокуратура СССР произвела ревизию «ленинградского дела» и установила, что оно было от начала и до конца сфальсифицировано. 26 мая 1954 года Петр Николаевич Кубаткин и члены его семьи были полностью реабилитированы.
А теперь вновь вернемся в Ленинград, в первые послевоенные годы.
Постепенно военные действия перемещались все дальше от Ленинграда на запад. 9 мая 1945 года пришла Победа. Истощенные, измученные постоянным напряжением всех сил ленинградцы, как и вся страна, с удвоенным энтузиазмом трудились над восстановлением разрушенного хозяйства.
Мирный труд… Для ленинградских чекистов это понятие было относительным. В 1945–1946 годах им приходилось принимать участие в масштабных оперативных мероприятиях в различных районах страны. А. М. Сахаровский руководил и лично участвовал в операциях по ликвидации действовавших на территории СССР резидентуры СД противника и группы вражеских разведчиков из «Абверкоман-ды-204». Многие недели он находился на выездах. Такая работа была сопряжена не только с трудностями, но и с большой опасностью.
Как-то раз, собираясь на несколько месяцев в отъезд, Александр Михайлович уступил просьбам жены и взял ее с собой. Взял, но вскоре был вынужден отправить обратно в Ленинград — слишком опасной была обстановка. А Вера Алексеевна и через 30 лет после этого вспоминала «ужасную стрельбу ночью вблизи от дома, где они расположились, как будто вокруг еще шла война».
В документах УНКВД того времени указывалось:
«При личном участии тов. Сахаровского в 1945–1946 годах в ряде районов Ленинградской области был вскрыт и ликвидирован ряд оставшихся в освобожденных районах резидентур противника, арестована группа лиц из состава курсантов и обслуживающего персонала разведшколы “Абверкоманда-204”. Арестованные, обучавшиеся в разведшколе, предназначались для заброски на территорию Ленинградской области, а также для ведения разведки переднего края частей Красной Армии в районе города Штеттина.
За 1945–1946 годы отделом вскрыт и ликвидирован ряд диверсионных групп, а также проведена работа по выявлению и разоблачению немецких резидентур и отдельных шпионов, предателей и изменников.
Тов. Сахаровский находился в 1945 году в течение 6 месяцев в специальной командировке в составе оперативной группы в Латвии. Под руководством тов. Сахаровского были вскрыты и ликвидированы 2 группы, входившие в состав националистической организации, разоблачены 2 резидентуры, арестовано 5 сотрудников немецких разведывательных органов и ликвидированы 2 вооруженные бандгруппы».
В оперативных документах нет места для лирических отступлений. В них мы не найдем описания чувств, что охватывали чекистов в тех или иных ситуациях. Не найдем мы этого подчас и в памяти самих участников событий: с годами новые впечатления, как правило, стирают подробности прошлого. Остается же главное. А в то время главным было ощущение Великой Победы. Ленинградские чекисты, как и все советские люди, с уверенностью смотрели в будущее, направив все силы на восстановление народного хозяйства, разрушенных городов и сел. Противники же Советского государства продолжали свою тайную войну. По-разному она называлась: «психологической», «информационной», «холодной», но суть ее была одна — подрыв основ существовавшего в СССР строя.
Глава четвертаяНА КАЧЕЛЯХ СУДЬБЫ
Жизнь состоит не в том, чтобы найти себя.
Жизнь состоит в том, чтобы создать себя.
Перевод в Москву
В 1946 году Александр Сахаровский получил назначение в Москву — в центральный аппарат МГБ СССР, и был назначен руководителем одного из подразделений внешней разведки.
Перед советской внешней разведкой после войны были поставлены новые задачи, объем которых значительно возрос, а география их решения охватывала практически весь мир. В новых условиях значимость добываемой разведкой информации возросла. Крайне важны были сведения о военно-политических планах США и Англии в отношении Советского Союза, о ходе англо-американских переговоров, касающихся действий на случай военного столкновения с СССР, о разработке планов перевооружения и создании военно-политических блоков.
Александр Сахаровский оказался на переднем крае решения этих важных задач. Однако его перевод в Центр был обусловлен, конечно же, не международными, а внутригосударственными обстоятельствами.
Напомним, что в годы войны Александр Сахаровский тесно соприкасался по службе с начальником Управления госбезопасности по Ленинградской области Петром Кубаткиным, о судьбе которого мы рассказали в предыдущей главе. Назначенный 15 июня 1946 года на должность руководителя советской внешней разведки, Кубаткин, как мы уже отмечали, пригласил на работу в Москву несколько ленинградских чекистов, в том числе и Сахаровского. Следует подчеркнуть, что Кубаткин хорошо разбирался в людях: Сахаровский со временем возглавил советскую внешнюю разведку и проработал на этой должности 16 лет, Красавин и Крохин стали генералами, Дерябкин одним из первых среди послевоенных разведчиков за конкретные результаты в работе за рубежом был награжден орденом Ленина.
Между тем, пока «ленинградцы» оформляли переводы и переезжали в Москву, Кубаткин уже 7 сентября 1946 года был назначен на другую должность. А прибывшие в столицу чекисты столкнулись не только с решением совершенно новых для них оперативных задач как по важности, так и по масштабам, но и с очередной и достаточно серьезной реорганизацией одновременно военной и внешней разведок.
Ситуация сложилась таким образом, что возникшие после войны серьезные изменения в мире потребовали совершенствования разведки, ее структуры, организации управления ее деятельностью и методов ведения работы. В этой связи необходима была структурная перестройка одновременно военной и политической разведок. Считалось, что эта перестройка будет способствовать повышению эффективности их деятельности и поиску оптимальных форм управления в условиях нарастания конфронтационных тенденций.
В мае 1947 года заместитель председателя Совета министров СССР В. М. Молотов предложил создать при Совете министров СССР централизованный аналитический центр, который руководил бы разведывательной деятельностью за рубежом и занимался обработкой информации, поступающей в Москву по каналам внешнеполитической и военной разведок, а также от советских дипломатов в различных странах мира.
Интересно, что в годы Великой Отечественной войны в Государственном Комитете Обороны уже обсуждался вопрос объединения военной разведки и разведки органов государственной безопасности. Так, в январе 1942 года начальник Главного разведывательного управления Наркомата обороны СССР бригадный комиссар Иван Ильичев представил в ГКО на имя Георгия Маленкова и в Главное политическое управление Красной армии на имя армейского комиссара 1-го ранга Льва Мехлиса доклад с предложениями по реорганизации центрального аппарата военной разведки. В своем докладе И. И. Ильичев выступил с идеей объединения Главного разведывательного управления с соответствующим управлением НКВД. Это предложение было отклонено. В то же время для улучшения взаимодействия разведывательных органов 5 июня 1943 года постановлением ГКО было предусмотрено разграничение функций между ГРУ, разведывательным управлением НКГБ и разведкой Народного комиссариата Военно-морского флота.
Наша справка
Примерно тогда же, в 1944 году, директор Управления стратегических служб (УСС) США генерал-майор Уильям Дж. Донован предложил президенту США Франклину Рузвельту создать в стране по окончании Второй мировой войны общенациональную разведывательную организацию, приспособленную к деятельности в мирный период. Однако в связи с преждевременной смертью Рузвельта эта идея не была реализована.
В январе 1946 года Донован добился от нового президента США Гарри Трумэна решения о создании Центральной разведывательной группы (ЦРГ), призванной координировать деятельность всех подразделений американских разведывательных служб. Несколько позже, в начале 1947 года, Трумэн включил этот вопрос в Закон о национальной безопасности США. В сентябре 1947 года закон был принят, и Центральная разведывательная группа была преобразована в Центральное разведывательное управление (ЦРУ), подчиненное непосредственно президенту США и проводящее как открытую разведывательную деятельность, так и тайные операции.
Таким образом, в США появилось единое разведывательное сообщество во главе с ЦРУ, директор которого, возглавляя это суперведомство, одновременно являлся координатором всей разведывательной системы Соединенных Штатов.
В 2011 году в Москве были изданы мемуары Аллена Даллеса «Доктрина: Россию надо поставить на место!». Автор мемуаров в годы Второй мировой войны возглавлял резидентуру УСС в Берне. Сменивший Гарри Трумэна на посту президента США Дуайт Эйзенхауэр назначил Даллеса в 1953 году главой ЦРУ, которым он руководил по 1961 год.