В декабре 1956 года Коротков возвратился в Москву, а летом 1957 года был назначен уполномоченным КГБ при СМ СССР по координации и связи с МГБ и МВД ГДР. Некоторые исследователи биографии Сахаровского пишут, что он чувствовал в Короткове конкурента и специально отправил его в ГДР. Эта версия неверна хотя бы потому, что в ГДР его направлял председатель КГБ Серов, с которым Короткова связывали тесные дружеские отношения. Более того, на плечи Короткова легло руководство самым крупным подразделением советской разведки за границей, ориентированным на ведение активной разведывательной работы против ФРГ, США, Англии, Франции и других стран — участниц НАТО, а также их объектов в Западной Германии и Западном Берлине, на оперативное проникновение в штаб-квартиру Североатлантического блока. Наряду с этим аппарат Короткова обеспечивал сотрудничество между Комитетом госбезопасности СССР и МВД ГДР, а также координацию деятельности немецких друзей и органов военной контрразведки Группы советских войск в Германии. Одновременно аппарат оказывал непосредственную помощь советским военным разведывательным службам, действовавшим с территории ГДР.
В качестве подтверждения тесного сотрудничества между Сахаровским и Коротковым сошлемся на воспоминания генерал-лейтенанта Виталия Григорьевича Павлова, бывшего одно время заместителем у Короткова.
Павлов рассказывает, что однажды в связи с оперативной необходимостью нужно было срочно выдать не очень надежной доверительной связи достаточно крупную сумму. Так как Короткова в это время в Москве не было, он находился в загранкомандировке, Павлов решил сам доложить об этом руководству КГБ. Медлить было нельзя, и с согласия начальника главка Сахаровского Павлов обратился к заместителю председателя КГБ с предложением выдать источнику деньги.
Визируя телеграмму о выдаче денег, Сахаровский сказал, что без Короткова решать данный вопрос не следует, и дал указание одновременно запросить его мнение. «Смотрите, — предупредил Сахаровский, — если Коротков не согласится или что-то не получится, вам будет трудно оправдаться».
Рассказ Павлова наглядно свидетельствует о том, что Сахаровский всегда считался с мнением Короткова, как и с мнением еще одного своего заместителя — Федора Константиновича Мортина.
Многолетний первый заместитель Сахаровского Федор Константинович Мортин был человеком несколько иного склада. Он был моложе Александра Михайловича на девять лет, имел два высших образования и солидный стаж работы в аппарате ЦК КПСС.
Федор Мортин родился 2 мая 1918 года в селе Красная Поляна Маресевского района Нижегородской губернии в многодетной крестьянской семье. Окончил среднюю сельскую школу, а в 1937 году — Арзамасский государственный учительский институт. Преподавал в родном селе физику и математику.
В 1939–1940 годах избирался секретарем районного комитета комсомола, в 1940–1941 годах работал директором районной средней школы. С 1941 по 1942 год занимал должность заведующего орготделом районного комитета партии.
С июля 1942 года до окончания Великой Отечественной войны находился на различных должностях в политотделах действующей армии, был участником обороны Ленинграда. Его ратный труд был отмечен орденами Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, многими медалями, в том числе — «За отвагу».
В августе 1945 года Мортин становится слушателем Военно-дипломатической академии Красной армии, изучает китайский и английский языки. После окончания академии в 1947 году его направляют на работу во внешнюю разведку. В том же году Мортин выехал в долгосрочную загранкомандировку.
Возвратился в Москву в середине 1950 года и был переведен на ответственную работу в аппарат ЦК КПСС. В конце 1954 года вновь направляется на работу в органы государственной безопасности и становится заместителем начальника внешней разведки Александра Семеновича Панюшкина, а с середины 1955 года — Александра Михайловича Сахаровского. В 1958–1971 годах занимает должность первого заместителя руководителя Первого главного управления КГБ при СМ СССР (внешней разведки).
Придя на руководящую работу в ПГУ, Мортин достаточно часто выезжал в зарубежные страны. Он был более динамичен и даже более демократичен и пытался лично вникнуть во все сферы деятельности главка. Так, помимо решения текущих вопросов Мортин сосредоточил свою деятельность на освоении ближневосточных проблем. Одну из своих первых поездок за рубеж он совершил по арабским странам. И это было осознанным решением, поскольку процессы, начавшиеся на Ближнем Востоке, в частности в Египте, и направленные на возможное сближение с Советским Союзом, требовали с нашей стороны более пристального внимания и корректировки своей внешней политики в отношении стран этого региона.
Одновременно следует подчеркнуть, что с конца 1950-х годов руководство внешней разведки органов государственной безопасности начало уделять повышенное внимание подготовке кадров и организации научно-исследовательской работы в ПГУ. А в середине 1960-х годов Мортин, будучи тогда первым заместителем начальника ПГУ, одновременно возглавлял Высшую разведывательную школу. К преподаванию в ней были привлечены наиболее опытные сотрудники разведки, проявившие себя на практической работе за рубежом. Несколько позже Мортин принимал самое активное участие в реорганизации Высшей разведывательной школы в более современное учебное заведение — Краснознаменный институт КГБ.
Федору Константиновичу Мортину вместе с Александром Михайловичем Сахаровским довелось вместе работать в один из самых сложных послевоенных периодов холодной войны, когда произошел новый раскол мира на военно-политические блоки, а Советский Союз со всех сторон был окружен сетью военных баз, в том числе с ядер-ным оружием.
Берлинский и Суэцкий кризисы, осложнение обстановки на Ближнем Востоке, распад колониальной системы, Кубинский кризис, поставивший мир на грань ядерной войны, — всё это значительно обостряло международное положение. И начальнику внешней разведки приходилось постоянно учитывать это в своей деятельности.
Сахаровский и научно-техническая разведка
Здесь хотелось бы обратить внимание на одно важное обстоятельство, на которое указывают практически все историки отечественной внешней разведки: руководящий разведывательный тандем Сахаровский — Мортин внес наибольший вклад в развитие и укрепление научно-технической разведки (НТР), своевременно поняв огромную перспективность этой деятельности. К тому же в послевоенный период, на фоне имевшего место значительного научно-технического прогресса в ведущих капиталистических странах, резко возросли потребности оборонной и научно-хозяйственных отраслей экономики в получении западной научно-технической информации, в первую очередь — секретной.
Активизации работы научно-технической разведки советских органов государственной безопасности способствовало в первую очередь принятие в середине 1950-х годов серии решений, направленных на повышение эффективности управления экономикой. Так, в ходе начавшейся в 1955 году реформы Государственного планового комитета при Совете министров СССР (Госплан СССР) 28 мая того же года был создан Государственный комитет Совета министров СССР по новой технике. Именно этот комитет в дальнейшем стал для НТР ПГУ источником взвешенных и четких ориентиров по научно-техническим проблемам, существовавшим в различных отраслях народного хозяйства нашей страны.
В 1956 году ЦК КПСС принял решение об увеличении кадрового состава отдела НТР в центральном аппарате внешней разведки и выделении дополнительного количества должностей прикрытия для сотрудников НТР в советских учреждениях за рубежом. Это позволило заметно активизировать деятельность линии НТР за границей и значительно расширить возможности получения научно-технической информации резидентурами.
Расширение возможностей НТР и повышение качества получаемой секретной технической информации потребовали от руководства главка еще более активно заниматься вопросами дальнейшего развития научно-технической разведки. Сахаровский на регулярной основе встречался с руководством и сотрудниками отдела НТР по этим вопросам.
Успехи научно-технической разведки, поддержка ряда влиятельных оборонных ведомств позволили поставить вопрос о реорганизации отдела НТР в управление. Эта инициатива была одобрена начальником ПГУ Сахаровским и руководителем КГБ Семичастным. 15 августа 1963 года последовал приказ председателя КГБ при СМ СССР о создании Управления научно-технической разведки. Это решение имело для внешней разведки большое значение: авторитет научно-технической разведки возрос, теперь она могла самостоятельно «выходить на промышленность», отраслевые министры и их заместители получили возможность напрямую контактировать с руководителями НТР. Все это способствовало широкому развитию этого направления деятельности внешней разведки, и в итоге были достигнуты значительные результаты.
И сегодня сотрудники Службы по праву гордятся выдающимися представителями советской научно-технической разведки: Героями России Леонидом Романовичем Квасниковым, Владимиром Борисовичем Барковским, Александром Семеновичем Феклисовым, Анатолием Антоновичем Яцковым, а также другими бойцами незримого фронта НТР, достойно выполнявшими специальные задания по обеспечению государственной безопасности нашей страны.
Остановимся вкратце на биографиях наиболее видных представителей научно-технической разведки, с которыми Сахаровскому довелось длительное время работать.
Жизненный путь Леонида Романовича Квасникова начинался так, что он мог стать педагогом, ученым, крупным инженером. Но ему суждено было иное — сыграть исключительную роль в истории становления и развития научно-технического направления деятельности внешней разведки Советского Союза, руководить разведчиками, которые добыли для нашей страны сверхсекретные материалы по американской атомной программе. И слова И. В. Курчатова о том, что «советская разведка оказала неоценимую помощь при создании советского ядерного оружия», можно отнести непосредственно к Леониду Романовичу.