изоваться. Когда подготовка разведчика была практически завершена, началась Великая Отечественная война.
В конце июля 1941 года Федоров был направлен в распоряжение разведотдела штаба Западного фронта в район Вязьмы, на станцию Касня. В качестве заместителя командира группы разведчиков он до декабря 1941 года находился за линией фронта — в Великих Луках и Невеле. Члены группы вели разведку по дислокации и передвижению частей противника, минировали дороги, разрушали средства связи, карали предателей родины.
В начале сентября 1942 года Михаил в составе разведывательно-диверсионного отряда специального назначения был выброшен с парашютом в районе города Барановичи Брестской области. За участие в боевых операциях награжден орденом Красной Звезды.
В общей сложности в тылу врага Михаил Федоров провел больше двадцати семи месяцев.
Возвратился в Москву из-за линии фронта в августе 1944 года и был откомандирован в распоряжение Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии. Прошел необходимую подготовку и в августе 1945 года был направлен на нелегальную работу в Англию. Работал в дипломатическом представительстве одной из зарубежных стран, передавал в Центр важную информацию военно-политического характера.
В середине 1947 года был переведен из военной разведки во внешнюю разведку госбезопасности. Вместе с супругой Галиной Ивановной длительное время находился на нелегальной работе в одной из стран Западной Европы.
Галина Федорова (в девичестве Маркина) родилась 17 февраля 1920 года в Саратове в рабочей семье. Отец был электромонтером-самоучкой. Позднее, пройдя профессиональную подготовку, он получил должность директора мельницы, где работала и мать Галины. Сразу после революции вступил в партию большевиков, последние годы жизни находился на партийной работе.
После смерти отца в 1932 году матери стало трудно воспитывать четверых детей, с двенадцати лет Галина воспитывалась у тетки — сестры отца, которая жила в Москве. В 1937 году, окончив школу-десятилетку, девушка пошла работать в Наркомфин СССР, одновременно училась на вечернем факультете Московского высшего технического училища имени Н. Э. Баумана.
В январе 1939 года по путевке комсомола пришла в органы государственной безопасности. Вначале работала в Транспортном управлении НКВД, занималась техническими вопросами, но привлекалась и к выполнению отдельных оперативных заданий.
В годы Великой Отечественной войны находилась в распоряжении Группы особого назначения 4-го управления НКВД, занимавшейся подготовкой кадров для работы в подполье. Во время войны ей приходилось выполнять тяжелые и ответственные задания.
В 1946 году окончила двухгодичные курсы иностранных языков при Высшей школе Министерства государственной безопасности СССР, затем перешла на работу во внешнюю разведку, в подразделение, которое занималось разведкой с нелегальных позиций.
Рассказывать о деятельности нелегалов такого уровня, как супруги Федоровы, крайне сложно, поскольку многие тома их оперативного дела еще не скоро станут достоянием гласности. Мы же можем только констатировать уровень подбора кадров и воспитательной работы в советской разведке того периода.
Написанная Федоровыми книга «Будни разведки» рассказывает о том, сколько мужества, выдержки и терпения требуется разведчику-нелегалу, чтобы каждодневно вести опасную, тщательно скрываемую от посторонних глаз деятельность.
Можно лишь догадываться, какой ценой, каким напряжением нервов и воли приходилось расплачиваться разведчикам за каждую из конспиративных встреч — а было их больше трехсот! — проведенных в разных европейских странах. А сотни радиосеансов под носом у контрразведки? Благодаря работе разведчиков Центр имел возможность оперативно получать ценнейшие сведения. Кроме того, по другим каналам они сумели передать в Москву более четырехсот важных секретных материалов. Длительное время источником информации у них являлся крупный политический деятель одной из стран, входящих в НАТО. Благодаря ему и стараниям Федоровых руководство Советского Союза своевременно получило исчерпывающие сведения о широко ныне известном документе «Дропшот», представляющем собой план превентивного ядерного удара по различным целям на территории СССР. Они передавали в Москву сведения о военных базах в Европе и их передислокации. Накануне ежегодных сессий Генеральной Ассамблеи ООН разведчики получали от надежного источника конфиденциальную информацию о позиции ведущих европейских стран по ключевым вопросам повестки дня. Вполне понятно, что эти сведения являлись весьма полезными для советских делегаций, выезжавших в Нью-Йорк.
Естественно, каждая информация от Федоровых, как и от Фишера или Молодого, не проходила мимо начальника разведки. Аккумулировать получаемые сведения, ждать вместе с участниками событий завершения каждой оперативно значимой операции — удел Центра. И вместе с ними радоваться благополучному завершению иногда очень длительных командировок.
О Федоровых открыто заговорили лишь летом 1990 года, когда они встретились с телезрителями Центрального телевидения в программе «На службе Отечеству» и откровенно рассказали не столько о службе (все-таки конспирация), сколько о своей жизни на Западе. И некоторые наши сограждане недоумевали, поражаясь тому, что после богатой жизни в Европе, где они были миллионерами, Федоровы вернулись в Россию, добровольно лишив себя всех благ, которыми пользовались долгие годы.
Действительно, Галина Ивановна и Михаил Владимирович имели в стране пребывания свой собственный городской дом с прислугой, фешенебельную виллу. В их гараже ожидали хозяев всегда подготовленные к выезду «мерседесы» и «линкольны». На счету в банке находилось достаточно средств для безбедной жизни не на один десяток лет.
В Москве разведчики Федоровы поселились в скромной двухкомнатной квартире и довольствовались такой же пенсией, какую получали многие их товарищи по работе. Стоило ли им менять миллионы долларов на пенсионные рубли? Ответ на него дает их понимание долга, которое сформулировала Галина Федорова:
«Каждый человек хочет быть счастливым и, как известно, сам кует себе это счастье. И мы были по-своему счастливы, хотя не обошли нас в жизни и трудности. У каждого человека своя судьба, которая, вероятно, и определяет его жизнь. Мы, например, волею судьбы стали разведчиками-нелегалами, о чем совершенно не жалеем. Сейчас с большой благодарностью оглядываемся на свой пройденный путь, путь служения Родине, своему народу, защите государственных интересов нашей родной многонациональной страны. Разве это не счастье?»
После возвращения на родину супруги Федоровы работали в центральном аппарате разведки. Неоднократно выезжали за рубеж для решения конкретных разведывательных задач.
Полковник Федоров награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, Дружбы народов, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке». Скончался в 2004 году.
Полковник Федорова награждена орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке». Скончалась в 2010 году.
Супруги написали две книги: «Будни разведки» и «Вся жизнь конспирация», в которых рассказали о многогранной и сложной работе разведчиков-нелегалов.
Но достойно защищали государственные интересы СССР не только ее граждане. Подбор агентов, которым предстояло работать на нашу государственную безопасность, был весьма многоплановой и очень сложной задачей. Особенно были ценны те люди, которые сотрудничали с советской разведкой по идейным соображениям.
Моральные аспекты агентурной работы всегда являлись сверхчувствительной областью нравственности. Оплачивается работа агентуры или нет, руководство разведки и сотрудники, работающие с ней, всегда считают хорошо расположенных к нам граждан других стран прогрессивно настроенными людьми и благодарны им за то, что они открывают нам доступ к строго охраняемым их государствами сведениям.
Однако очень важно понимать психологическое состояние наших помощников: борьба с собственной совестью рано или поздно проявит себя. И вот здесь только чуткий руководитель может помочь иностранцу, сотрудничающему с нами на основе идейной близости или по другим мотивам, но хорошо настроенному к нам, сохранить в собственных глазах уважение к себе.
Сахаровский всегда четко разделял агентуру на ту, которая отстаивает свои принципы и никогда не опустится до уровня провокатора или вымогателя, и ту, которую лишь сложившиеся обстоятельства вынудили сотрудничать с нами.
В любом случае Сахаровский требовал от разведчика при его контактах с агентом тонко чувствовать переживаемые тем моральные сомнения, поддерживать, помогать в тяжелые минуты.
Однако какими бы мотивами ни руководствовался агент, идя на сотрудничество с разведкой, он должен быть уверен, что, случись что-либо непредвиденное, руководство разведки предпримет все возможное, чтобы не оставить его в беде.
При беседах с сотрудниками Сахаровский обращал внимание на то, что у каждого агента свой потенциал, свои возможности, что основную тяжесть агентурной работы вынужден нести сам человек, согласившийся нам помогать. В то же время он подчеркивал, что при всем благожелательном отношении к агенту нельзя путать разведывательную организацию с благотворительной.
В тех же случаях, когда опасность провала агента становилась реальной и его пребывание на родине или в другой стране было нежелательно, руководство Комитета государственной безопасности и внешней разведки предпринимало все меры по немедленному выводу иностранца в нашу страну. Разведка обеспечивала его материально и гарантировала личную безопасность.
Доступ к выведенному в СССР агенту поначалу был весьма ограничен, так как его бдительно охраняли. В дальнейшем его трудоустраивали по его желанию или использовали для подготовки кадров разведки, а также на аналитической работе. Здесь следует отметить еще одно отличие советских спецслужб от спецслужб стран НАТО: руководство внешней разведки не требовало от агентов-эмигрантов в публичных выступлениях чернить свою страну и людей, с которыми они работали. В разведке их всегда рассматривали как профессионалов, которые с честью выполняли поставленные перед ними задачи.