предназначен для того, чтобы его съели. Если он хочет получить помощь, пусть узнает, где он находится, и найдет себе лучшее место.
В нашем веке трусость — приемлемый образец поведения в социуме; самоотречение — должный образ действий; скрытая непристойность — надлежащий способ выживания.
Может быть, мои утверждения звучат не совсем убедительно. К счастью, из-за того что эти данные основаны на обширном опыте исследования Человека, — особенно в эти последние годы, и в частности во время ужасной и катаклизмической войны, — мое утверждение по этому случаю не обязательно подвергать сомнению; для этого в Саентологии есть процессы, с помощью действенности которых мы подтверждаем точность этих наблюдений человеческого характера.
Прошлое, настоящее и будущее
Существует основное правило о том, что психотик беспокоится о прошлом, невротик может находиться только лишь в настоящем, а человек разумный заботится о будущем.
Эту классификацию можно сделать еще конкретнее, если осознать, что невротик способен конфронтировать только настоящее, что лишь только самые-самые разумные полностью конфронтируют с настоящим и совсем немного заботятся о будущем, будучи достаточно компетентными в том, чтобы справляться с настоящим и разрешить будущему самому позаботиться о себе. Взгляд назад в прошлое и заглядывание в очень отдаленное будущее в равной степени являются попытками уйти от настоящего и стремлением смотреть на что угодно, но только не на что-то данное.
Вы знавали таких людей, которые отвечают совершенно не на тот вопрос, который им задают; когда спрашивающий говорит о погоде, они говорят в ответ о метеорологах. Неспособность смотреть на что-то данное — это первое проявление стремления думать до самого взгляда; и затем человек все больше и больше отклоняется от той действительной цели, на которую он должен смотреть, — до тех пор, пока она полностью не исчезнет в неразберихе сложностей.
Избегание реальности — это всего лишь избегание настоящего времени.
Человек, который не готов смотреть на физическую вселенную, должен смотреть либо вперед в будущее, либо назад в прошлое. Одна из причин, по которой он это делает, заключается прежде всего в том, что в настоящем у него недостаточно деятельности; и затем эта жажда действия переходит в неспособность совершать действие; он принимает решение, что все должно сохраняться в постоянном состоянии, и пытается предотвратить действие. Это также относится и к боли. Человек, который частично «выпал» из настоящего времени, ужасно боится боли, а человек, «выпавший» из настоящего времени полностью, — как в состоянии психоза, — питает такое отвращение к боли, что его невозможно описать. Человек, полностью находящийся в настоящем времени, особо не беспокоится по поводу боли.
Нежелание работать является одним из лучших индикаторов того, что личность распадается.
Существуют два общих знаменателя, присущих всем аберрированным личностям; один из них — страх перед работой, и второй — страх перед болью. Люди, которые только в слабой степени «выпали» из настоящего времени, — так называемые «разумные» — уже начинают искать оправдания по поводу работы в том, что они работают за вознаграждение, и больше не считают, что отдача от самого усилия и завершение работы — это уже сами по себе вознаграждения. Таким образом становится необходимой целая система благодарностей или восторгов в качестве платы за вложенную энергию. Родительское требование благодарности часто отражается в жестоко аберрированных людях, которым давали понять, что они никогда не смогут расплатиться за те многочисленные дары, которыми одарили его родители, работая для него. В действительности им не нужно, чтобы им платили, так как, говоря прямо, эта плата была ба недостаточной за ту работу, которую они выполнили, вырастив его; они выше того, чтобы им платить; другими словами, они не могут принять плату.
Глядя на очень, очень разумного человека, можно заметить снижение его разумности, когда интерес к настоящему времени сменяется чрезмерным интересом к будущему. Это ведет к построению грандиозных планов на будущее, чтобы избежать плохих событий, происходящим там; затем он избегает самого будущего из-за болезненных происшествий, переходит к судорожному и ненадежному удерживанию в настоящем времени и, в конце концов, избегает обоих времен, настоящего и будущего, и перемещается в прошлое. Последнее — это состояние психотика.
Человек привязывается к событиям в прошлом на основе постулата о том, что они не должны происходить в будущем. Из-за этого человек застревает в прошлом.
Бездействие и нерешительность в настоящем времени вызваны страхом перед последствиями в будущем. В Саентологии это состояние человека можно исправить таким образом, что он сможет чувствовать себя в настоящем времени намного лучше.
Участие в игре
Высший вид деятельности — это игра. Если человек находится в высоком тоне, то он знает, что это — игра. По мере того как он опускается все ниже и ниже по шкале тонов, он все меньше и меньше осознает эту игру.
Величайшей способностью мысли является РАЗЛИЧЕНИЕ. Покуда человек способен различать, он разумен. Различение противоположно ОТОЖДЕСТВЛЕНИЮ.
Официальное определение разумности таково: «способность отличать правильное от неправильного».
Следовательно, наивысшей способностью при ведении игры является способность знать правила правоты и неправоты в этой конкретной игре.
Поскольку правота и неправота являются решениями, и поскольку игра сама по себе является решением, то ведение игры требует высокой способности различать; в особенности требуется способность знать правила — правила правоты и неправоты.
Когда человек склонен отождествлять, он уже больше не может различать правила правоты и правила неправоты, и тогда правила правоты становятся правилами неправоты, а правила неправоты — правилами правоты, и он превращается в преступника.
Преступник не может играть в общественную игру. Он ведет «игру» под названием «полицейские и воры».
Человек, который слишком часто отождествляет, не обязательно является преступником, но ему явно трудно играть в общественную игру. Вместо того чтобы вести эту игру, он «устает» и «заболевает». Это происходит с ним из-за того, что он не хочет вести общественную игру. Его «игра» — это что-то вроде «ипохондрии».
А теперь рассмотрим культуру, которая занимается игрой, называемой «не играй», культуру, которая сама по себе не имеет игры для участия в ней каждого, культуру, в правительстве которой существует пристрастие к тому, чтобы не давать людям играть в ту игру, в которую ОНИ [Пр. пер. — видимо, люди, а не правительство] хотят играть; мы увидим в качестве следствия все виды странных заболеваний — типа тех, которые описаны в различных идеологиях вроде капитализма или коммунизма. Вся правительственная игра сводится к принципу: «Прекратите вести СВОЮ игру». Степень разумности правительства соответствует тому, насколько оно допускает здоровое и активное участие в игре правительства, а также в той игре, в которой вы сами принимаете участие.
Подобно этому, разумный человек может очень растеряться, когда обнаружит себя среди людей, которые не могут играть, в игре, в которой невозможно различение и в которой не четко определены правила правоты и неправоты. Поэтому правительство, у которого нет точных и тщательно разработанных законов и юриспруденции, окажется в такой ситуации, когда его граждане не способны играть — независимо от того, насколько они разумны.
Таким образом, игра может быть сумасшедшей — в то время как ее участники разумны, и наоборот, игроки могут быть сумасшедшими, а игра — разумной. Обе характеристики воздействуют друг на друга. Когда у нас получается безумная игра с сумасшедшими игроками (это и есть конечный итог любого из двух указанных несоответствий), мы получаем что угодно, но только не игру. Это хаос.
В качестве полезного примера неспособности различать возьмем людей, которые не видят ничего плохого в клевете. Это люди, которые не видят разницы. Они не различают. Они не различают, потому что они не видят игры. Они не видят игры, потому что они не умеют играть. Или они уже привыкли к общественному устройству, в котором нет правил, регулирующих правоту или неправоту, — и утратили свои собственные критерии.
Свобода и закрепощение
В Греции, Риме, Англии, колониальной Америке, Франции и Вашингтоне очень много говорят на тему о Свободе. Очевидно, Свобода — это нечто очень желанное. Разумеется, очевидно, что Свобода является целью нации или народа. Понятно также, что если мы восстанавливаем способности человека, то мы должны восстановить Свободу. Если мы не восстанавливаем Свободу, то мы не можем восстановить способности. Накачанный борец, сильно напряженный водитель, ночной жокей с заторможенной реакцией, — все они одинаково неспособны. Их способности заключаются в увеличении степени Свободы, в освобождении от напряжения и в улучшении общения со своей окружающей средой.
Основная трудность в связи с понятием Свободы заключается в том, что в ней нечего тщательно анализировать. Если что-то свободно, то оно свободно. Оно свободно не благодаря проводочкам, перемычкам, обходным или сквозным путям; оно просто свободно, и все. Существует еще кое-что чрезвычайно интересное о Свободе: ее невозможно уничтожить.
Вы способны сосредоточить чье-то внимание на том, что не свободно — и таким образом заставить этого человека поверить в то, что Свободы не существует; но это не значит, что вы уничтожили свободу человека. Вы этого не сделали. Вся свобода, которая была до этого, по-прежнему остается у него.
Более того, Свободе не присуще количество, и по определению Свобода не имеет определенного места в пространстве и времени. Таким образом становится ясно, что человек (дух, душа) потенциально является свободнейшим из существ. Поэтому человек сосредотачивается на Свободе.