— Вот и ты сказал, что я поступаю мудро, — заметил Саймон.
— Я и не представлял себе, милорд, как мудро, — отозвался Бернард.
— Нет? А как ты оценишь Вальтера Сантоя?
— Вы знаете в Бьювэллете каждого человека, сэр? — спросил удивленный Бернард.
— Мне это необходимо, — сказал Саймон. — А ты?
— Нет, милорд, к стыду своему должен признаться — нет. Про этого человека я знаю и считаю его хорошим человеком. Солдаты его тоже ценят и уважают.
— Это льет воду на мою мельницу, — кивнул Саймон, но карт своих пока не раскрыл. — Я собираюсь назначить Гарольда по прозвищу Язык-без-костей управляющим вместо Хуберта.
— Это будет весьма разумно, милорд, потому что Гарольд человек честный и рассудительный. А что будет с Хубертом?
— Ничего. Пусть уходит, куда хочет.
— В таком случае вы избавитесь от завзятого интригана и склочника, сэр. Он полон негодования из-за перехода поместья к вашу собственность и, хотя открыто выступить против вас не решится, вред может причинить немалый — своей болтовней.
— Да.
Саймон встал со своего кресла.
— Будь добр, мистер Талмэйн, — сказал он, указав на листы пергамента на столе, — сделай с этого хорошие копии. А я сейчас пошлю за Морисом Гаунтри.
Бернард тоже встал из-за стола.
— Милорд, если он заупрямится и откажется прийти, не гневайтесь на него, потому что он…
Саймон обернулся и, глядя через плечо, недобро улыбнулся:
— Уж не думаешь ли ты, что я не разберусь со своими делами, мистер Талмэйн?
Бернард твердо посмотрел в глаза Саймона:
— Нет, милорд. Извините.
Сквайр Роджер, посланный Саймоном за Морисом Гаунтри, вернулся один.
— Милорд, мистер Гаунтри не пожелал явиться, — сказа Роджер, округляя глаза. — Он… он велел сказать вам, что… что не пойдет к какому-то… какому-то…
— Ну?!
— …хлы-хлы-ы… щу, милорд!
— Так, — прищурясь, улыбнулся Саймон. — Тогда я сам пойду к нему.
Роджер преданно вытянулся перед своим патроном:
— Сэр, возьмите меня с собой!
— Зачем?
— Я… я… честное слово, мне… мне не понравились его глаза, сэр!
Саймон засмеялся и, взяв Роджера за плечи, отодвинул его в сторону.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи, любезный. Иди к Малькольму и передай ему, чтобы он был готов сопровождать меня в дорогу через час!
— О! — Роджер рванулся следом за Саймоном. — Сэр, позвольте и мне тоже поехать с вами! Я не устану, а Малькольм…
— Ты слышал меня, Роджер? — мягко сказал Саймон.
Роджер вздохнул и отстал.
— Да, милорд, — упавшим голосом ответил он.
Саймон вышел из замка, пересек двор, чтобы попасть в расположение солдат и вошел в казарму. Пройдя мимо удивленно уставившихся на него шепчущихся солдат, он прямиком направился в помещение, где обычно находился Гаунтри. Войдя туда своим бесшумным шагом, Саймон сначала услышал Мориса — тот сотрясал воздух бранью, — а затем и увидел — Морис нетвердо держался на ногах, потому что был пьян.
Прежде чем заговорить, Саймон внимательно посмотрел на Мориса.
— На этот раз я пришел к вам, — сказал Саймон отрывисто. — В следующий раз я этого не сделаю.
— Мне от ваших угроз ни жарко, ни холодно, — крикнул Гаунтри.
— Я вовсе не угрожаю вам, — спокойно произнес Саймон, подошел к столу, поднял с него две бутылки вина и с безупречной меткостью вышвырнул их в открытое окно.
— Ах, так! Ну ладно же, клянусь Богом! — взревел Гаунтри и стремительно шагнул к Саймону.
— Морис Гаунтри, не кажется ли вам, что стыдно сильному человеку превращаться в горького пьяницу? — холодно прозвучал голос Саймона, заставивший Мориса на миг приостановиться.
Морис побагровел.
— С какой стати я должен отвечать перед вами за свои покупки? — огрызнулся он. — Не хочу и не буду!
— Будете отвечать, — сказал Саймон, — или покинете мои владения. Мне безразлично, чего вы хотите, а чего — нет, но я хочу, чтобы кончились ваши попойки и исчезла ваша бунтарская дерзость.
— Бунтарская дерзость, скажите-ка! — все больше распалился Морис. — Сначала докажите, что у вас достанет силы быть надо мной господином! Думаете, я подчинюсь какому-то молокососу?
— Да, — сказал Саймон.
— Ну так знайте, что нет! Не подчинюсь я вам и буду противиться вам, сколько бы вы тут ни оставались, а мои люди откажутся выполнять ваши приказы. Каждый из них и все они имеете будут за меня! Вы решили унизить меня, но я покажу вам, что за человек Морис Гаунтри!
— Вы уже показали мне это, — сказал Саймон. — За то время, что я здесь, вы показали, что вы пьяница и бессовестный человек, которому нельзя доверять в отсутствие хозяина. Вот и сейчас вы стоите передо мной — грубый, задиристый смутьян, чьи мускулы ослабели от бездействия, чей нрав озлобился от беспутной и праздной жизни нескольких последних месяцев. В таком виде вы мне не нужны, Морис Гаунтри. Я ищу вокруг себя верных и надежных людей, а не никчемных хвастунов и забияк, которые только и делают, что бахвалятся да горланят, и у самих нет ни чести, ни силы, да — чести и силы удержать своих людей в повиновении, пока на этой земле не было хозяина.
Мертвенно-бледный от злости Морис потерял самообладание. Ярость обуяла его с такой силой, что лишила остатков благоразумия. В мгновение ока Морис выхватил из ножен кинжал и бросился на Саймона.
В завязавшейся недолгой отчаянной схватке руки Саймона, словно железные клещи, схватили запястья Мориса. Морис дрогнул и руки его опустились. Тяжело дыша, Морис свирепо смотрел в зелено-синие глаза Саймона и — не видел в них ненависти.
— Два раза в моей жизни меня пытались подло убить, — сказал Саймон. — Второй раз — сейчас. Первый — когда один подонок, изменник ничем не лучше свиньи не сумел одолеть меня в борьбе. Тогда, как всякий подлый ублюдок, он схватился за нож.
Саймон умолк, прямо глядя в глаза Мориса. Морис опустил глаза, и вслед за ними опустилась темноволосая его голова. Тогда Саймон брезгливо отпустил запястья Мориса и повернулся к нему спиной, теперь беззащитный перед кинжалом, который остался в руке Мориса. И услышал сзади себя звон стали о каменный пол.
Саймон спокойно подошел к столу и сел на стул, не оглянувшись на Мориса Гаунтри.
— Я… никогда раньше… не… не стал бы… так, — прерывисто заговорил Морис.
Саймон не отвечал.
— Вы спровоцировали меня! Я никогда не взялся бы за кинжал, если бы не ваши насмешки!
Саймон молча смотрел на Мориса. Морис, тяжело переставляя ноги, подошел к окну, и стоял, отвернувшись от Саймона. Внезапно он вернулся на прежнее место. Рот его кривился, как от сильной боли.
— Убейте меня! — сказал он. — Моя честь все равно погублена.
Саймон по-прежнему молчал. Морис остановился перед ним.
— Вы не желаете говорить со мной! — крикнул он. Голос его дрожал. — Из камня вы сделаны, что ли? Я же хотел подло заколоть вас, как… как подонок! Что вы хотите сделать со мной? Смерть была бы…
— Я не хочу вашей смерти, — холодно ответил Саймон. — Но за одно это грязное дело вы отдадите вашу жизнь и свободу в мои руки.
Морис постарался выпрямиться и расправить плечи, но головы не поднял. Пальцы его дрожали.
— Хорошо, — сказал Саймон. — Я назначу вас своим маршалом.
На миг Морис застыл ошеломленный, потом нерешительно переступил с ноги на ногу и отшатнулся назад.
— Вы смеетесь надо мной? — крикнул он.
— Нет.
Морис хотел еще что-то сказать, но лишь провел языком по пересохшим губам. На лбу у него блестели крупные капли пота.
— Вы не… не… я ничего не понимаю, объясните мне, — запинаясь, сказал он охрипшим голосом.
— Сядьте, — приказал ему Саймон и ждал, пока Морис медленно и как-то неловко опускается на стул. — Что я сказал, то сказал. Я хочу назначить вас на место Эдмунда Фентона, но вы должны будете подчиняться мне.
— Но… но, — Гаунтри в замешательстве схватился за голову. — Я же пытался убить вас! В тот момент я мог бы сделать это, да, и хотел, хотел!
— Я знаю.
— Но… В таком случае… Милорд! Это… Какое наказание придумали вы для меня?
— Никакого.
— Никакого? — Гаунтри вскочил на ноги. — Вы… Вы… прощаете меня?
— Я все забыл.
— Но почему, почему? Как заслужить мне ваше прощение?
— Сядьте и слушайте. Когда я прибыл сюда, ваши люди пьянствовали и забыли о дисциплине и службе. Не лучше были и вы сами. Я быстро распознаю людей. И знаю, что вы за человек, коли на то пошло. Я умею ценить воинов и вожаков. Вот почему я говорю, что я хотел бы назначить вас вместо Эдмунда. На этом посту вы сможете доказать, что вам можно доверять. Но я требую подчинения и не желаю никаких наветов и интриг у себя за спиной. Так что если вы меня ненавидите и хотите убить, вам лучше покинуть навсегда Бьювэллет.
Наступило долгое молчание. Потом, до конца осознав то, что услышал от Саймона, Морис опустился перед ним на колени.
— Как можете вы сделать то, что сказали! — произнес он, сильно дыша от волнения. — Как можете вы доверять мне — мне, негодяю, который хотел ударить вас кинжалом в спину, когда вы были безоружны!
Саймон улыбнулся и ничего не сказал в ответ на это.
— Виселица — вот чего я заслуживаю! Вы сказали, что застали здесь пьянство и беспорядок, вы сказали, что и сам я был подобен горькому пьянице. Это правда, видит Бог. Какая же польза вам от меня теперь?
— Я уже сказал вам об этом.
Морис схватил руку Саймона и поцеловал ее.
— Милорд, клянусь, как только вы решили забыть мое предательство и незаслуженно повысить меня… Я… я… никогда не ним вам ни единого повода… пожалеть об этом — о, Господи, помоги мне!
— Я знаю, — спокойно и просто сказал Саймон и опустил руку на плечо Мориса.
Морис поднял голову и заставил себя прямо смотреть в неодолимо властные глаза Саймона.
— Милорд, простите! — прошептал он.
— Забудем об этом, — ответил Саймон и встал. — Приходите ко мне сегодня вечером. Мне надо о многом расспросить вас и думаю, вы сумеете дать мне хорошие советы.