Маргарет кивнула:
— Моя сестра в служанках у графини Маргарет де Бельреми, — смело заявила она и услышала рядом учащенное дыхание встревоженной Жанны.
В ответ раздался взрыв хохота.
— Ну и вранье! — заливался тот, что сидел напротив. — Врет и не краснеет! Нахальный юнец!
Сосед Маргарет подался вперед, чтобы получше разглядеть Жанну, у которой слегка задрожали руки.
— Так… Лицо бледное, — сказал он, — руки тоже белые. Не в поле, знать, работаешь…
— Она горничная у графини, — сказала Маргарет.
Сидевшие вокруг стола люди стали немного дружелюбнее.
— А сам ты кто, малый? — спросил кто-то у Маргарет. — Паж, небось, в такой накидке-то.
— Да, — кивнула Маргарет. — Госпожа позволила нам отлучиться на праздник в Юлинколь.
— А звать тебя как? — спросил рыжебородый.
— Леон Маргрут.
К столу подошел трактирщик:
— Говорят, в Бельреми эти проклятые англичане. Это правда? — спросил он.
— Да! — глаза Маргарет загорелись.
— И как там твоя госпожа?
— Она пленница.
— Ого-го! — человек, сидевший напротив Жанны, хлопнул себя по бокам. — Гордая графиня — пленница. Ничего себе — с ее-то норовом!
Жанна умоляюще положила свою чуть дрожавшую руку на руку Маргарет, боясь, что та вот-вот выдаст себя. Маргарет овладела собой и принужденно засмеялась.
— Ты когда-нибудь видел графиню? — спросила она.
— Видел раз. Ехала верхом со своей свитой. Гордячка, что и говорить. Сама, говорят, своих солдат водит в бой.
— Да, было однажды, — сказала Маргарет. — И они хорошо сражались.
— Верхом на коне, в доспехах! Храбрая штучка!
Кто-то отпустил непристойную шутку, и щеки Маргарет от гнева покрылись красными пятнами. Рыжебородый ухмыльнулся:
— Смотрите-ка на этого индюшонка! Уж не влюблен ли ты в свою госпожу, Леон Маргрут?
— Да!
— А она? Добрая она с тобой?
Краска сошла с лица Маргарет. Она засмеялась:
— Когда добрая, а когда злая.
Рыжебородый сочувственно кивнул:
— Да, все так, никогда не угадаешь с этими знатными дамами. Ты, видать, еще совсем молод, парень?
В одежде мальчика Маргарет казалась совсем юной, хотя на самом деле ей уже было двадцать пять лет.
— Да… н-н-н-не знаю, мне семнадцать лет, — не очень уверенно ответила она.
— А сколько твоей любезной сестрице? — спросил человек, сидевший напротив Жанны и подался вперед над столом, чтобы поближе рассмотреть ее лицо.
Жанна съежилась и сцепила пальцы рук.
— Ей восемнадцать, — ответила Маргарет. — Отодвиньтесь от нее, вы смущаете мою сестру, слышите?
— Ах ты наглец! Я смущаю ее! Это она меня смущает — такая милашка!
— Ну-ну, не надо, — проворчал рыжебородый сосед Маргарет, — девушка устала.
— Так устала, что и поцеловать ее нельзя? — оскалился мучитель Жанны и наклонился через весь стол в ее сторону.
Жанна слабо вскрикнула, но Маргарет в один миг вскочила на ноги, и в руке у нее сверкнул кинжал.
— А ну назад, ублюдок! — крикнула она.
Поднялся шум и трое мужчин, плечом к плечу, медленно двинулись на Маргарет. И тут между ними и Маргарет возникла гигантская фигура рыжебородого.
— Тихо! Сядьте, ты, Луи, и ты, Жак. Он же еще мальчишка. А ты оставь девчонку в покое, Фонар!
— Надо было научить этого нахала почтительно разговаривать со старшими, — пробурчал тот, которого рыжебородый нашил Фонаром, но тоже сел на свое место, хоть и не совсем успокоился и, уже севши, добавил: — Что-то ты уж слишком добренький нынче, Гастон!
Гастон опустил свою могучую руку на плечо Маргарет и, чуть подтолкнув, усадил ее на табурет.
— Спрячь свой кинжал, глупый щенок, пока я не отобрал его у тебя.
— Хватит! — крикнул трактирщик. — Никаких скандалов и ссор! Уходите, молодой человек, и заберите с собой свою сестру. Счастливого пути и всех вам благ!
Громадный кулачище Гастона с грохотом опустился на стол, так что подпрыгнули вверх деревянные тарелки.
— Заткнись, я сказал! — рявкнул Гастон трактирщику. — Раны Господни! Что это за свинство? Если девушка скромна, она заслуживает, чтобы с ней хорошо обращались! Я проломлю тебе башку за нее, жирный боров!
Трактирщик, невнятно что-то бормоча, отступил. Размеры Гастона убеждали его, видимо, еще лучше, чем слова. Недовольство постепенно улеглось. Немного погодя Маргарет взяла Жанну за руку и встала.
— Любезный хозяин, — сказала она трактирщику, — не покажете ли вы нам дорогу на чердак?
— У меня нет свободной комнаты. Отужинали, а теперь идите.
— Но я вам заплатил…
В маленьких глазках Гастона сверкнул недобрый огонек.
— Научить тебя хорошим манерам? — спросил он хозяина, и тот сразу же спасовал.
— Я провожу вас, провожу, — поспешно проговорил он.
— И я пойду с вами, — сказал Гастон, обращаясь к Маргарет.
В быстро сгущавшихся сумерках беспокойно семенил впереди трактирщик, возле него, высясь, как башня, широко шагал Гастон, а следом шли Маргарет и Жанна. Жанна крепко держалась за руку Маргарет. Так все вместе они дошли до конюшни. Здесь, пробормотав, что лестницу постояльцы найдут сами, трактирщик удалился. Маргарет обернулась к рыжебородому.
— Спасибо тебе, любезный господин, за помощь, — сказала она.
— Не стоит. Я подымусь с вами на чердак и запру за вами вход. Я, может, составлю вам компанию по дороге в Юлинколь. Мне все равно, куда идти.
— Это было бы неплохо, — сказала, не сумев скрыть своего беспокойства, Маргарет, — но… но…
— Вы не туда идете, верно? — напрямик спросил Гастон.
— Да… я… конечно, но…
— Не надо, я не любопытный, — сказал Гастон. — Идите себе, куда хотите, а я свободный человек, и ты мне чем-то симпатичен, парень. Только ты еще слишком молод бродить одному с сестрой по нашему царству-государству.
— Ты… ты хочешь пойти с нами? — нерешительно спросила Маргарет.
— Да, если не возражаешь. Тут вокруг хватает всякого сброда, и вас могут ограбить или даже убить. Если мы пойдем все вместе, я смогу защитить вас от них. Можешь мне поверить.
— Да, и я так думаю, — сказала Маргарет и протянула ему руку. — Может, поговорим об этом утром?
— Да, если не возражаешь.
Рука Маргарет утонула в громадной лапище гиганта.
— А теперь иди отдыхай. И заприте вход.
— Непременно, — сказала Маргарет. — Спасибо тебе, добрый человек.
Маргарет с Жанной поднялись на чердак по изъеденной червями лестнице.
— Ой, как темно! — дрожащим голоском проговорила Жанна. — Здесь, кажется, крыса.
Снизу донесся бас Гастона:
— Если девушке страшно, я принесу лампу.
— Спасибо! — сразу же откликнулась Жанна с горячей признательностью в голосе.
Было слышно, как удаляются грузные шаги. Вскоре эти шаги сталиi слышны снова, но теперь они приближались. Гастон поднялся по лестнице и принес им лампу.
— На всю ночь хватит, если держать маленький огонек, — сказал он Маргарет.
При тусклом свете они увидели в одном из углов кучу соломы.
— Вам будет мягко там, — усмехнулся Гастон и спустился по лестнице вниз, пожелав им спокойной ночи.
— И тебе тоже, — отозвалась вслед ему Маргарет и закрыла вход на чердак, надежно заперев его на засов.
— Ты правда видела крысу? — спросила она у Жанны.
— Нет, я только слышала какую-то возню, — ответила Жанна так робко и тихо, словно боялась, как бы эта самая крыса ее не услышала. — Ты возьмешь этого Гастона с нами? — спросила она после недолгой паузы.
— Не знаю. Как ты думаешь, он честный человек?
— Он огромный, — сказала Жанна, ничуть не рискуя ошибиться.
— Что верно, то верно. С виду он свирепый, но, по-моему, порядочный человек. Может быть, я возьму его до Туринселя. Надеюсь, он не грабитель, который обманывает нас, чтобы легче было потом грабить.
— Я так не думаю, — сказал Жанна и осторожно опустилась на солому. — Слава Богу, здесь мягко и чисто.
Маргарет улеглась возле нее и с наслаждением потянулась:
— Ах, как мягко! Сказать по правде, я смертельно устала!
— Это грубое мужичье, паршивая еда и крысы, — горестно вздохнула Жанна. — Хорошо, если бы Джеффри уже заметил, что нас нигде нет, — с надеждой в голосе добавила она.
— Ни за что! Ты так говоришь, как будто хочешь, чтобы он поймал нас!
— Я и правда хочу, чтобы это случилось.
Маргарет приподнялась на локтях.
— Какое малодушие! Ведь если он нас поймает, для меня это будет смерть. Ты стала предательницей, Жанна? Ведь Саймон Бьювэллет не остановится перед тем, чтобы убить меня за это.
— Я упрошу Джеффри вступиться за тебя.
— Джеффри! Бьювэллет не послушает его! Насколько я понимаю, он во всем поступает по-своему. Он главный, а Джеффри только подчиняется его приказам.
— Джеффри не слепой исполнитель, у него и своя воля есть.
— Он не такой, как Бьювэллет. Тот ни перед чем не остановится.
— А ты что-то очень интересуешься Железным Лордом, — не без ехидства заметила Жанна.
— Интересуюсь? Я ненавижу его. Не затем ли я и сбежала, чтобы призвать к себе подмогу против него?
— У меня такое предчувствие, что вся эта глупая, сумасбродная затея ни к чему не приведет. Джеффри догонит нас.
— Нет, все будет, как надо. Если кто и догонит нас, будь это сам дьявол или Бьювэллет, он опоздает! Он еще узнает, что за птица Маргарет де Бельреми.
— А когда он догонит нас, Маргарет де Бельреми узнает, что он за птица. А если это будет Джеффри…
— Ой, хватит с меня болтовни об этом Джеффри!
— А с меня твоей болтовни об этом Бьювэллете, — огрызнулась Жанна и повернулась к Маргарет спиной.
Глава XВ Туринселе
На берегу весело журчавшего по камешкам ручья, сгрудившись под чахлым голым деревцем, сидели трое путников и поглощали свою скудную полуденную трапезу. Стоял легкий морозец, земля затвердела, и все трое сидели, закутавшись в просторные плащи и тесно прижавшись друг к другу, чтобы хоть немного согреться. Посредине, жуя хлебную корку и мясо, сидели Маргарет, с одного боку от нее скорчилась Жанна, а с другого съежился Гастон.