— Сколько еще лье до Туринселя? — с набитым ртом спросила Маргарет у Гастона. — Не знаешь?
— Две, наверное, — ответил он и извлек на свет Божий бутылку вина.
— Хочешь выпить, голубка? — спросил он у Жанны. — Выпей. Согреешься.
— Откуда это у тебя? — строго спросила Маргарет, округлив глаза.
Гастон хмыкнул.
— Из запасов трактирщика. Пока он спал нонешней ночью, я у него занял немного припасов.
— Ты… ты украл это? — поразилась Жанна.
— Ну, это слишком сильно сказано.
Маргарет тем временем откупорила бутылку и немного отпила из нее.
— Украл, не украл — все равно приятно и согревает, — сказала она. — Сколько я должен тебе за вино, Гастон?
— Ничего, — улыбнулся гигант. — Держи лучше свои золотые подальше. Зачем ты идешь в Туринсель?
Маргарет медлила с ответом.
— Я… я… Хорошо. Я скажу тебе всю правду, Гастон, но…
— И правильно сделаешь. Я не выдаю чужих секретов.
Жанна потянула Маргарет за рукав.
— Нет, нет, — прошептала она. — Будь осторожней.
— А почему бы и не сказать ему? Он честный человек, я знаю. И он наш друг. Гастон, я ищу Фернана де Туринселя.
— Так я и думал, — спокойно сказал Гастон.
— Ты думал?.. Но как ты мог догадаться?
— По-моему, ты несешь послание от графини Маргарет.
Маргарет посильнее натянула свой плащ на ноги.
— Я сама и есть Маргарет де Бельреми, — сказала она.
— И это я знаю, — сказал Гастон и сделал глоток из горлышки бутылки.
— Знаешь?! — уставилась на него изумленная Маргарет. — Откуда? Нет, как ты догадался?
— Когда ты выхватила свой кинжал. Я побывал однажды в Бельреми, и мне довелось несколько раз увидеть тебя. Но маскарад хорош. Идешь просить подмоги против англичан?
— Да. Чтобы прогнать их из Бельреми. Хочешь стать моим другом?
Гастон ограничился кивком головы. В этот момент и он оказался не готов к ответу — не успел прожевать еду. Маргарет прикоснулась к его руке.
— Ты славный малый, — сказала она ласково. — Когда я вернусь в Бельреми, проси у меня, чего хочешь.
— Ба! Мне ничего не надо. Я — Гастон, и я иду, куда хочу, и делаю, что хочу.
— И у тебя нет хозяина?
— Нет. Я свободный человек. Но никто не назовет меня бродягой или мошенником.
— Хочешь, я возьму тебя к себе на службу? — спросила Маргарет. — Станешь моим телохранителем.
— Надо подумать, — ответил Гастон. — А эта девушка тебе не сестра?
— Нет, это моя лучшая подруга.
— Да, я так и думал. Мне больше сгодится, если она будет называть тебя Леоном, мадам.
— О, ради Бога. Я не «мадам» теперь, в этой одежде, — слегка покраснела Маргарет.
Гастон, однако, не смущал ее своим взглядом. Между тем они завершили свой скромный обед и продолжили путь в Туринсель, куда пришли около трех часов пополудни. Городские ворота были открыты, и никто ни о чем их не спросил, когда они входили в город. Без всяких приключений они дошли вдоль узких улочек до самого замка, стоявшего в центре города.
Подъемный мост перед замком был опущен, и по нему pacхаживали взад-вперед несколько охранников. Маргарет смело подошла и обратилась к одному из них.
— Герцог Фернан в замке? — спросила она.
Охранник слегка удивленно взглянул на нее и, подтолкнув локтем своего приятеля, расхохотался.
— Вам следовало заранее предупредить о своем прибытии, Ваше Высочество, — сказал он с наигранной торжественностью. — Тогда бы герцог Фернан непременно остался в замке.
— Его нет? — спросила Маргарет, стараясь оставаться невозмутимой.
— О, да, Ваше Высочество, его нет!
Взгляд Маргарет стал гневным.
— Для тебя же будет лучше, любезный, говорить мне чистую правду. Герцог Фернан взгреет всякого, кто посмеет дерзить мне.
Охранник расхохотался пуще прежнего.
— Правда? — спросил он. — Скажешь еще, герцог — твой лучший друг?
— Ты угадал, — ответила Маргарет. — И я спрошу о нем у входа в замок, раз ты ничего не знаешь.
Но едва она шагнула вперед, как солдат преградил ей путь.
— Ну уж нет, довольно. Что мне приказано, то я выполню. Убирайся отсюда, ты, дерзкий сопляк!
Маргарет гордо вскинула голову.
— Наглец! Ты говоришь с графиней Маргарет де Бельреми!
Солдат затрясся от хохота.
— Да ну? А я герцог Фернан де Туринсель, к вашим услугам, графиня.
— Позови своего капитана, слышишь?
— Малый не в своем уме, — сказал другой солдат и постучал себя пальцем по лбу.
— Вижу. Сейчас я вышвырну его с моста.
— Мне, что ли, проложить тебе дорогу? — обратился к Маргарет Гастон, глыбой выступая вперед.
В мгновение ока стражники направили на него свои копья.
— Попробуй! Голыми руками, может? Убирайтесь отсюда, вы — все!
Маргарет шагнула вперед, остановив своего вспыльчивого покровителя:
— Стойте, стойте!.. Скажи мне, любезный, может быть, герцог в Париже?
Один из охранников, казавшийся подобрее других, ответил ей:
— Нет, он отправился к королю Генриху, чтобы выразить ему свою преданность.
У Маргарет потемнело в глазах, однако она сразу же совладала с собой:
— Врешь!
— Потише, малый, потише. Вот уж это чистейшая правда. Мы не хотим, чтобы нашу землю разоряли. Герцог присягнул на верность английскому королю и обещал никому не помогать против англичан. Ну-ну, утешь своего друга! — последние слова относились к Жанне, которая обняла графиню.
— Ма шер, уйдем отсюда. Может, все это неправда, давай уйдем, — шептала Жанна.
Внезапно обессиленная от потрясения Маргарет покорно понизила увести себя. Гастон быстро сориентировался и, сообразив, что к чему, привел их в маленькую гостиницу неподалеку от городских ворот. В пустой комнатушке при самом входе Жаннащ опустилась перед своей госпожой на колени.
— Голубушка моя, дорогая, — тихо приговаривала она, гладя руки Маргарет, — бедная моя малютка, выше голову, не падай духом, все будет хорошо.
По щекам Маргарет катились слезы. Жанна прижала ее голому к своей груди. Гастон скромно удалился…
— Неужели все кончено, — шептала Маргарет. — Фернан — предатель. Что делать, что делать теперь?
— Не унывай, милая, мы что-нибудь придумаем. Не надо бояться! Может, может, вернешься в Бельреми и… покоришься Бьювэллету?
Маргарет содрогнулась.
— Ни за что! Ни за что, пока я жива! Вернуться назад побежденной, сломленной, униженной? Нет, только не это! Лучше и убью себя!
— Но, дорогая, что остается тебе? В конце концов в Бельреми ты будешь в безопасности, не можешь же ты бродить все время куда глаза глядят. Лорд Саймон с тобой учтив, я знаю. Смири свою гордыню, дорогая моя, и вернись. Будь благоразумной, прошу тебя.
Маргарет выпрямилась, смахнув с глаз слезы.
— Обесчестить имя, которое я ношу! Знаешь мой девиз? «Победа или смерть!» Я должна победить. О, если бы мой отец мог видеть все это? Нет, нет! Но отчего же мне так больно? Как будто утес преградил мне путь, и я теряю надежду! Клянусь, я не остановлюсь!
— Но, дорогая моя, твой отец был мужчина, а ты женщина.
— Лучше бы я была мужчиной! Он называет меня Амазонкой. Я хочу стать достойной этого имени. Надо что-то придумать! — Сорвав с себя шапку, Маргарет запустила пальцы в густую копну своих волос и села, опершись локтями о колени.
Жанна молча встала и подошла к окну. Потом Маргарет сказала:
— Жанна, может быть, наш добрый Гастон проводит тебя обратно в Бельреми? Надо будет попросить его об этом.
— Я пойду с тобой, — твердо сказала Жанна.
— Но ты сбила свои ноги, ты много не пройдешь.
— Что можешь ты, то смогу и я.
— Твое сердце в Бельреми, с Мелвэллетом.
— Мое сердце здесь, с тобой.
— Я еще много могу пройти, и должна идти как можно быстрее.
— Тогда и я пойду с тобой вместе и буду идти, пока не свалюсь.
— О, Жаннета, ты очень отважная и преданная подруга! Ты достойна лучшей госпожи, а не такой злой, как я, бешеной Амазонки. О, Боже, помоги мне! Где Гастон?
— Не знаю. Вышел куда-то. По-моему, он расстался с нами насовсем.
— Да.
Подперев голову руками, Маргарет долго сидела молча. Вдруг в маленькую комнатушку снова вошел Гастон, и сразу стало как-то тесно.
— Пора ужинать, — грубовато сказал он Жанне и указал пальцем в направлении очага, где горел огонь и варилось что-то вкусное.
Жанна пожала плечами. Гастон принял этот жест за согласние и, что-то пробурчав, уселся за стол. Тут же вошел хозяин и распорядился подать им ужин. Жанна подошла к своей госпоже и ласково положила руку ей на плечо.
— Пойдем к столу, дорогая, ужинать пора.
Маргарет встрепенулась.
— Ужин? Ах, да! Надо бы что-то съесть, я думаю. О, вернулся наш добрый Гастон! Скажи, что слышно в городе, есть новости?
— Да, стражники на мосту не врали. Это правда.
Маргарет тяжело вздохнула:
— Значит, правда. Зря я надеялась. Так, что у нас здесь? Умереть мне, если это не бекон! И свежее мясо? Отлично! Гастон, что бы мы делали без тебя?
— Не пропали бы, — улыбнулся он и принялся нарезать мясо.
Сначала Маргарет ела молча, о чем-то задумавшись и немного нахмурясь, так что казалось, что она не слышит, о чем время от времени переговаривались Жанна и Гастон. Но вдруг она сама заговорила, глядя на Гастона:
— Сколько лье до Вазинкура?
Его маленькие глазки расширились от удивления.
— Тринадцать, а то и больше. Отсюда на восток.
— А не ближе?
— Если не дальше, сеньора. И дорога туда опасная, через земли Рауля Свирепого.
— А другого пути туда нет?
— Есть. Только длиннее, шестнадцать, а, может, и двадцать лье, точно не знаю.
Маргарет погрузилась в раздумье и больше не заговорила, пока все не они встали из-за стола. Вставая, она резко отодвинула от стола свой табурет, и Жанна увидела в ее глазах решимость.
— Я должна идти в Вазинкур, — объявила Маргарет.
— Куда? — спросила Жанна.
— В Вазинкур, к де Ларошу.
— А как же Рауль? Хм… — усомнился Гастон.