С помощью последних я разворошила такое осиное гнездо, что последствия разгребают в Эллидаре до сих пор и не скоро ещё закончат. И благодаря им я обрела своего брата, но потеряла дорогого и любимого человека… Но не буду об этом.
Когда я была Хеллианой Валанди, то всегда удивлялась, почему мы так быстро сдружились с близнецами. Теперь есть ответ: я знала их и раньше. Будучи человеком, я удивлялась своей силе, и даже поняла, откуда она, когда выяснилась моя родословная. Оказалось, что я прихожусь пятиюродной внучкой тому самому князю Эренриху, меня даже признали наследницей Динтанара, страны ятугаров, и я стала ранхаром, элитным воином из личной охраны князя. Потом открылась правда, и появились ответы на все остальные вопросы.
Мне далась в руки араукария, и я была самым сильным некромантом за последние сто лет? Это неудивительно, пребывание на Грани оставило свой след. Мне легко давалось оружие? Так меня обучали и раньше. У меня невероятная сила огня? Моя мать была родной сестрой Хранителя Огня и воинского искусства. Меня признал пегас? У меня уже и раньше он был. Меня окружали сильные и известные личности, несмотря на то что я вроде бы юная магичка? Сила тянется к силе, наследники видят друг друга издалека.
И это ещё далеко не весь перечень вопросов, на которые удалось ответить, когда выяснилось, что я и есть Селениэль. Вот только радости одному из моих друзей это не принесло. Точнее, он просто ещё не знает, кто я на самом деле, а узнав, тут же возненавидит. Или убьёт, как только увидит, а я даже слова сказать не успею, потому что тот, кто мне больше чем друг, тот, кого я успела полюбить, — кронпринц демонов Шайтанар сейт Хаэл. Эрхан, который ненавидит лунных эльфов в целом и испытывает безудержную ненависть к эльфийской принцессе в частности. Мы с ним представители и наследники воюющих рас, нам не суждено быть вместе. Шайтанару будет легче, если он об этом не узнает, по крайней мере, я на это надеюсь. Даже если узнает, что это изменит? Лунные эльфы никогда не потерпят среди них демона, а эрханы по-тихому уничтожат эльфийку, будь она хоть трижды дорога их будущему Повелителю. В свете последних событий я теперь даже не уверена, что ко мне прежней, то есть к Хелли, Шайтанар что-то испытывает, кроме ненависти и жгучей обиды. Эта мысль уже несколько дней жгла сердце, разливаясь по венам горьким ядом, причиняя острую, непереносимую боль, которая, как кажется, никогда не исчезнет и не ослабеет, так же как и простая мысль: я люблю его.
— Ай! — Я резко вскрикнула, когда душевную боль неожиданно перебила физическая, и зашипела: — Ринь, ты что, убить меня хочешь?
— Принцесса, это всего лишь корсет! — хихикнула за моей спиной эльфийка, но шнуровку на этом пыточном инструменте не ослабила. — Вы носили его и раньше, так что ничего страшного.
— Это было упырь пойми когда, — буркнула я, вновь упираясь в стену руками, чтобы эльфийка смогла завершить начатое, то есть затянуть корсет на моей и без него стройной фигуре.
Мне эта часть гардероба любой уважающей себя леди никогда не нравилась, да и отвыкла я от неё за последнюю пару сотен лет! А теперь приходится опять влезать в эту жутко неудобную вещь, чтобы предстать в подобающем виде перед старейшинами, — Марк настоял. Нет, он не ругался, не требовал, просто попросил так, что я без борьбы сдалась. Такие просьбы иногда хуже приказа, и, увы, этим методом влияния мой брат владеет в совершенстве. Впрочем, это мне не помешало назвать его тираном и деспотом, но брат только мысленно улыбнулся.
Примерно неделю я просидела в своей комнате во дворце Эвритамеля, пока ждала вердикта старейшин относительно моей персоны. Ко мне никого не пускали, кроме Риниэль, той самой светловолосой эльфийки со странным характером. Вот она-то быстро признала во мне свою подружку детства и юную принцессу. Да, подружку, а что удивительного? Когда мы были ещё совсем детьми, то играли и росли все вместе: я, Марк, Крис, Кери, Ринь, Лат и другие эльфята, но потом, когда повзрослели, пошло разделение на сословия, и я настояла, чтобы Ринь осталась при мне, меня её странности не пугали, и мне она действительно нравилась.
Как бы то ни было, но сегодня Марк сообщил мне, что старейшины созрели (о, чудо!) и в полдень меня ждут на заседании Совета. До этого брат не раз разговаривал со старейшинами, и, естественно, я наблюдала за разговором его глазами, но ничего интересного для себя не увидела. Разговоры касались гильдий, меня, Кристиана, фальшивки, но лишь сегодня было решено провести Совет именно для того, чтобы мы с Марком доказали, что я — это я.
— Я закончила! — радостно возвестила Ринь, полностью зашнуровав корсет, и, подойдя к кровати, протянула мне белоснежное платье из тонкой ткани, похожей на парусину. — Владыка попросил вас надеть вот это.
— Вот сам бы он это надел, — снова буркнула я, разглядывая своё отражение в зеркале.
Острые, чуть удлиненные ушки, изменившиеся черты лица, вертикальные зрачки и длиннющие волосы. М-да, отличия заметные, на человека я теперь не похожа абсолютно. Совершенно эльфийская внешность, словно высеченная талантливым скульптором: изящный излом бровей, идеально прямой носик и чёткие контуры чуть пухлых губ. Лицо Хеллианы Валанди было удивительно похоже на это, но всё же несколько другим, человеческим, что ли. А вот тело практически не изменилось, я стала чуть повыше, стройнее (хотя куда ещё, я и так дистрофик!), и полностью исчез лёгкий оттенок загара, приобретённый с таким трудом путём часовых лежаний на крыше замка Динтанара!
Грудь у меня и так неплохая, а талия узкая, а теперь их ещё улучшил корсет из чёрной кожи. На меня напялили нижнюю юбку из тонкого шёлка, тоже чёрную, длиной до пят, только очень узкую. В ней быстро не походишь, придётся идти маленькими шажками, как и подобает леди.
Только никакая я не леди! Ну, по крайней мере, уже отвыкла ею быть. А посему где там мой кинжальчик?
— Принцесса, что вы делаете?! — На хорошеньком, по-детски невинном лице Ринь проступило удивление, и она чуть наклонила голову набок, когда я резким движением лезвия украсила юбку длинным, до бедра, разрезом. А что, и юбка на месте, и ходить удобнее! Марк, не фыркай, всё слышу!
Теперь мне предстояло облачиться в платье до пола из странной ткани, со шнуровкой на груди и с довольно глубоким декольте. Присутствовал также капюшон, а рукава — это вообще отдельный разговор. Длиннющие, расширяющиеся книзу, они буквально подметали пол, а на уровне локтей были сделаны разрезы для рук. Вот такая ритуальная хламида, на мой взгляд, но, когда я в это влезла, смотрелась она на мне в принципе неплохо.
Волосы мне не разрешили собрать в любимый хвост, их тщательно расчесала Ринь и оставила свободно лежать на спине. Ленту на шее я и так никогда не снимала, не стала и сейчас, а вот с оружием, даже с ритуальным кинжалом, и палочками для волос пришлось на время расстаться — в зал Совета вход с оружием запрещён. Ну да упырь с ним, я ж туда не драться иду! Хотя чует моя левая пятка, попотеть придётся даже без драки.
«Эль, пора!» — раздался в голове приятный мужской голос, заставивший меня улыбнуться. Я люблю тебя, братишка!
Кто бы сомневался, что он ответит тем же? Да и волна тепла и нежности приятно успокоила меня, а то, признаться честно, идти на Совет я побаивалась, ибо Тиранэль — бяка, точно вам говорю!
Буквально через минуту раздался стук в дверь, возвещающий, что конвой за мной прибыл. Мысленно понадеявшись на то, что конвоируют меня в первый и последний раз, я снова бросила взгляд в зеркало, кивнула Ринь, которая безмятежно мне улыбалась, и вышла в коридор, где меня ждали два эльфа из личной охраны принца.
— Прошу вас проследовать за нами, — слегка надменно произнёс один из них и, круто повернувшись на каблуках, зашагал по коридору, не обратив внимания на предупреждающий недовольный взгляд второго эльфа.
Высокий, атлетически сложенный эльф, обладатель тёмно-каштановых волос, заплетённых в простую косу, и тёмно-голубых глаз, виновато мне улыбнулся.
— Ничего страшного, Оланиэль. — Я ободряюще улыбнулась начальнику внутренней стражи, которого знала с детства как хорошего друга и надёжного защитника.
Его Дом был всегда предан нашей семье и многие века охранял правящую династию, и, конечно, эльф со слов Марка знал, что происходит, и верил, что я настоящая. Это радовало, ибо такого врага, как Оланиэль, никому не пожелаешь. Верный королевской семье и опасный и безжалостный для врагов — таким его знали все. Друзей у него не было, насколько я знаю, а младшая сестрёнка постоянно болела. Нужно будет потом её обязательно навестить.
Путь от южной башни, где располагалась моя комната, до восточного крыла занял не очень много времени, и уже скоро я входила в зал Совета, где должна была решиться моя судьба в некотором смысле.
Зал Совета представлял собой большое помещение со светлыми стенами, с огромным окном и своеобразным каменным возвышением — помостом, на котором стоял трон с бархатным сиденьем и спинкой и тремя креслами около него, в которых расположились старейшины. Напротив помоста — ряды кресел, уходящие амфитеатром вверх. Их, обитых мягкой тканью и с удобными подлокотниками, было около сотни. Дело в том, что кроме Совета старейшин здесь иногда проводились собрания глав гильдий, а также остальных правителей городов нашего королевства, дабы решить какие-нибудь глобальные экономические вопросы, в подробности я не вдавалась. Проводились эти собрания примерно раз в полгода. Сейчас некоторые кресла были заняты, и кем заняты!
Латриэль, Нарейлиэль (супруга Тиранэля), ещё несколько знакомых мне эльфов, к которым присоединился и Оланиэль, и самое главное присутствующее здесь лицо — Киртан. Правда, несколько каменное выражение его лица и элегантно-небрежная поза заставили меня почувствовать себя неуютно и понять, что он находится здесь как князь, а не друг. Это несколько огорчало, и я уже с чуть упавшим настроением встала неподалеку от старейшин, у окна, между помостом и рядами кресел.