Ой, а глаза-то как у всех округлились!.. Да, знаю, сама в шоке была, эльф, имеющий человеческую ипостась (а точнее, человеческую, в которой течёт кровь ятугаров и дроу) — это, конечно, по меньшей мере необычно!
Я даже продемонстрировала, для верности приняв облик Хелл, и едва не заулыбалась, когда почувствовала, что восприятие стало несколько иным, даже зрение ослабилось, только боль в руке стала заметно сильнее. Зато я знала, что и глаза, и уши у меня теперь как у человека. Хех, вот это люди и называют раздвоением личности! В моём случае, если вспомнить про волчицу, это уже разтроение.
— Это меняет дело, — кивнул Тиранэль и обратился к Киртану, лицо которого так и не выражало никаких эмоций: — Пока у князя не появятся наследники, главной претенденткой на престол остаётся Хеллиана Эллитара Валанди. А вот вашего ранхара, Танориона, при всём нашем уважении, вам придётся забрать с собой. Нахождение рядом с принцессой простолюдина недопустимо.
Чего сказал, зараза поседевшая?! Забрать у меня Ри? Да совету что, жить надоело?!
— Танорион останется рядом с принцессой. — В ленивом голосе ятугара проскользнули стальные нотки, перебив меня до того, как я собралась сказать пару ласковых слов старейшинам. — Для ранхаров не имеет значения титул, главное — его способности. Танорион останется при Хеллиане как личный телохранитель наследницы Динтанара и моей племянницы.
Я незаметно с облегчением вздохнула и послала Киртану улыбку, полную благодарности. Всё-таки ятугар, по всей видимости, своего отношения ко мне не изменил. Вот только… впрочем, не важно.
Возражений у Совета не возникло, да и что они могли сказать? Ситуация-то двусмысленная, как ни крути. На этом, слава Хранителям, моё участие в Совете закончилось, и мне разрешили уйти.
Только выйдя в коридор, я смогла вздохнуть с облегчением. Всё закончилось.
Я дома.
За несколько часов до заседания Совета…
ШАЙТАНАР СЕЙТ ХАЭЛ
Лёжа на удобной кушетке, я внимательно рассматривал зажатый между пальцев бриллиант. Бриллиант, который тысячу раз видел в своей сокровищнице, в подземелье родового замка. Замечал, видел, чувствовал, но не обращал должного внимания. В сокровищнице хранится множество артефактов, от которых веет чёрной магией, так зачем было выделять какой-то особый?
Оказалось, надо было.
Сомнений больше не оставалось — в деле замешан кто-то из моих сородичей. Но кто?
Впрочем, какое мне теперь до этого дело? Разум застилала ярость. Она сама сделала свой выбор. Она выбрала его, зная, как я его ненавижу. Эта мысль била по сердцу огненным хлыстом, принося такую боль, что все пытки в Скайре казались незначимым событием. Боль от предательства. Как же давно я не испытывал этого чувства!
Не важно. Теперь это не важно. Мне нет до этого дела. Кого я пытаюсь в этом убедить, самого себя? Возможно. Простые три слова перечеркнули всё. А ведь эта красивая стервочка на удивление быстро умудрилась перевернуть всю мою жизнь, так же как и её разрушить.
Умом я понимал, что что-то не так. Я знал Хелли, она сама, пережив предательство близких людей, не могла так поступить со мной. Здесь что-то не так, я чувствую. Но… но как только вновь воскрешаю в памяти её счастливое лицо, ту любовь, что светилась в её глазах при виде проклятого эльфа, разум застилает пелена, сердце сжимается, мешая вздохнуть от боли. От боли и ярости при осознании, что она выбрала его.
Так пусть с ним и остаётся! Пусть теперь он разбирается с собственной сестрой и вампирами. Она доверилась ему так быстро, как никогда не доверяла мне. Эта мысль сжигала изнутри, подобно языкам пламени, заставляя выплескиваться наружу уже неконтролируемую силу. Но вот блестящему камешку в моей руке от этого не было ровным счётом ничего.
Погасив в руке пламя из огня и некромантии, я устало уронил руку на кушетку и перевёл взгляд на каменный потолок. Забыть. Мне нужно забыть её. Но почему её хорошенькое личико так и стоит перед глазами?
Как я мог так ошибиться в выборе? Как я мог признать Равную в той, что так легко может предать? Хелли же не такая, я знаю ее, я знал все ее чувства, все чувства ко мне…
Я хмыкнул, прикрыв глаза. Да, девочка, ты знатно развлеклась за мой счёт. Рано или поздно, но тебе придётся за это ответить. Если я тебя люблю, это не значит, что я не буду мстить. Я не принц на белом коне, и я тебе уже говорил об этом. За ту боль, что мне причинила, тебе придётся пережить то же самое, и не надейся от меня уйти.
Пока половина артефакта в моих руках, миру ничего не грозит. Разбирайся со своими проблемами, человечка, я подожду. Буду ждать сколько потребуется и, может, смогу успокоиться настолько, чтобы не убить тебя при встрече. Предательства я не прощаю.
Мысль о том, почему она это сделала, никак не желала отступать. Я думал об этом, думал всё время, но так и не находил причины, словно что-то мешало понять её мотивацию. Этим чем-то были собственные чувства, смесь из боли, ярости, злости и обиды, и они не давали добраться до сути. Нужно было отбросить все чувства и просто подумать, вспомнить каждую деталь того утра. Может, всё и оказалось бы по-другому, но спокойно думать я не мог. Рано, ещё слишком рано. Ещё слишком сильны чувства к ней, сильна та боль, которую мне причинила эта коварная девчонка.
Воспоминания прервало появление в моих покоях неожиданного гостя. Даже не открывая глаз, я уже знал, кто решил посетить меня перед рассветом.
— Киртан, если ты пришёл поговорить о ней, — хмыкнул я, обращаясь к гостю, — то можешь уходить сразу. Мне это неинтересно.
— Занимаешься самокопанием? — раздался смешок откуда-то из района кровати. — Брось, Танар, это не в твоём духе.
— Ты пришёл напомнить мне, что в моём духе? — Я чуть повернул голову, открыв глаза, и увидел князя, стоящего в моей комнате, привалившись плечом к одному из столбиков кровати. — Не стоит, Киртан. Я знаю, зачем ты пришёл. Можешь быть спокоен за свою драгоценную племянницу, убивать её за нанесённое оскорбление я не собираюсь, по крайней мере если она в ближайшее время не попадётся мне на глаза. В твоих же интересах проследить за этим.
— А с чего ты взял, что я пришёл говорить о Хелли? — Имя, сорвавшееся с губ ятугара, больно резануло слух, отозвавшись глухим стуком сердца, сочившегося кровью. — Ты сам об этом заговорил.
— Если ты здесь не по поводу этой лживой человечки, то что тогда? — Я резко сел, вглядываясь в глаза друга. — Киртан, я слишком хорошо знаю и тебя, и твоё отношение к ней.
— Прежде чем делать таки выводы относительно Хелли, следовало бы получше разобраться в ситуации, Танар, — резко бросил ятугар, сложив руки на груди. — Не нужно строить из себя великомученика. Ты виноват не меньше, чем она.
— Киртан, говори, зачем пришёл, — прервал я его, вновь устремляя взор в потолок.
Да, я виноват. Но только в том, что повёлся на хорошенькое личико и соблазнительную фигурку. И не только повёлся, но и сумел полюбить несносное создание, которое растоптало мои чувства. Ненавижу!
Ятугар многозначительно хмыкнул, прежде чем заговорить о цели визита:
— Дело касается артефакта, Танар. Думаю, ты узнал тот камень, не так ли? И если знаешь, кому ранее принадлежала одна половина, то знаешь и о второй.
— Знаю, — пожал я плечами. — И что?
— Никто не должен знать, где вторая половина артефакта. Её будут искать, но, пока точно не определят где, не смогут найти. — В голосе ятугара чувствовались повелительные нотки, но ещё не прямой приказ. — Я разговаривал с Аустом Валанди. Он никому не скажет, но нужно, чтобы молчал и ты.
— Мне нет дела до всей этой истории. — Я не удержался от пренебрежительного смешка. — Можешь не беспокоиться. Сегодня я займусь делами на севере страны, и меня невозможно будет найти. Спросить будет просто не у кого.
— Бежишь от проблем?
— Нет. Решаю другие, — спокойно ответил я. — Я же сказал, до всего остального мне нет никакого дела.
— Если ты не убедил меня в этом, то не убедишь и себя. — Ятугар, похоже, решил сегодня меня разозлить. — Шайтанар, не ты один потерял свою Равную по собственной глупости. Не повторяй моих ошибок.
— Поздно, Киртан. — Я зло рассмеялся, вновь принимая сидячее положение. — Ошибка уже совершена. И этой ошибкой было то, что я полюбил насквозь лживую магичку.
— Она никогда не лжёт, Шайтанар. — В голосе друга скользила сталь, так же как и злость в чёрных глазах. — Подумай об этом.
Думать? Какое, к упырям, думать, когда смесь из ненависти и боли просто сжигает изнутри?
— Кирт, ты мне друг, но не лезь, куда тебя не просят, — раздражённо ответил я, потянувшись за бокалом с вином.
Нужно было привести нервы в порядок.
— Мне пора. — Ятугар не обратил на мою вспышку раздражения никакого внимания. — Меня ждет Совет.
— Совет? — Я невольно нахмурился, так и не взяв хрустальный бокал с небольшого столика, что стоял около кушетки. — Ты же не собирался возвращаться домой, пока не разберешься с Академией?
— Не мой Совет, — хмыкнул князь, лёгким движением руки открывая портал. — До скорой встречи.
Не его Совет? Странно…
Тогда какой? Насколько я знаю, Совет старейшин есть только в двух странах: Динтанар и… Эвритамель.
Что же хотел сказать Киртан своим появлением? Только ли из-за артефакта он пришёл? Или всё же и из-за магички?
— Хрдыр! — вслух ругнулся я.
Вопросов было слишком много, но ятугар явно давал мне какую-то подсказку. Упыревы чувства, они сейчас очень не вовремя мешают мне думать! Упырева магичка, что ты сделала со мной?!
Глубоко вздохнув, я мысленно отдал приказ Сайтосу и опустошил бокал одним глотком. Крепкое вино с примесью крови драконов тягучей струёй прокатилось по горлу, но хаос в голове и душе так и не улёгся.
— Вызывал? — В комнате материализовался зеленоглазый эрхан, который, судя по частично обнажённому, вспотевшему телу и раскрытым крыльям коричнево-медного оттенка, был на тренировке.
— Собирайся, — лениво бросил я, наливая ещё вина в бокал из чистого хрусталя. — Через час мы отправляемся на север. В Сарассе неспокойно, нужно выяснить, в чём дело.