Загадка каменных колец
Еще раз взглянем на карту глубин Черного моря. На севере его шельф, точнее, ушедшая под воду равнина, изрезанная руслами рек, протянулся горизонтально от южной оконечности Тавриды до побережья Болгарии. Западный берег Крыма и сегодня называют молодым, несформировавшимся. От него отваливаются целые вертикальные пласты суши. Но сложенные известняками и песчаниками Крымские горы и во время самого значительного повышения уровней моря поднимались над водой. Они образовывали архипелаг островов: память об этом уцелела в словах Плиния Старшего: «От Каркинита начинается Таврика, которая некогда также была залита морем везде, где теперь расстилаются равнины; далее она представлена обширными горными хребтами. Здесь живут 30 народов; из них внутри страны — 23 племени и 6 городов» (Кн. 4, 82).
От потопа спасались на горах, и ближайшим местом для обитателей равнины были Крымские горы. Выше говорилось об индоарийской ветви языка тавров. Есть и другие основания считать их малым остатком, реликтом народа, пережившего потоп. Молчаливым свидетельством этого являются пещерные сооружения и сопутствующие им каменные кольца-«проушины» в верхних обрывах отвесных скал. С давних времен среди населения горного Крыма бытовало устойчивое местное предание, согласно которому эти каменные кольца служили для привязывания лодок, когда море заливало долины между скалами.
Многие путешественники конца XVIII и XIX века упоминают о металлических кольцах, вделанных в каменную проушину (чаще ее называют каменным кольцом) в скале там, где она наиболее неприступна. Одни видели их своими глазами, большинство же сообщает об отверстиях, каменных «проушинах», где, по рассказам местных жителей, находились такие кольца. К числу ранних очевидцев относится французский посланник при дворе крымского хана в 1778 году барон Тотт: «Прогуливаясь по ущелью близ Бахчисарая, я заметил железное кольцо наверху неприступной скалы, которая замыкала это ущелье; я спросил проводника-татарина о назначении этого кольца. — "Я полагаю, — ответил он невозмутимо, — что оно служило для привязывания лодок, когда море, омывавшее эти скалы, образовало в этом ущелье залив". Барон Тотт, будучи образованным человеком своего времени (то есть последней четверти XVIII в.), знакомым с Платоновским преданием об Атлантиде и о библейском Потопе, выразил восхищение глубиной памяти местного населения, сохранившего это объяснение, хотя на первый взгляд оно могло представляться неправдоподобным[61].
Француз Жильбер Ромм, воспитатель Строганова-младшего, совершивший одно из самых ранних путешествий по Крыму в 1786 году, прислушивался к мнениям ученых татар и местным преданиям. Вот что он сообщает: «Проводником нам служил ученый татарин, знававший бахчисарайского каймакана Мехмет-ага, около полутора лет назад уехавшего в Анатолию. Этот Мехмет-ага, шестидесятилетний старик, считается очень сведущим в истории Тавриды. Он владеет многочисленными рукописями, откуда удалось почерпнуть любопытные предания, между прочим, о том, что некогда море покрывало весь полуостров за исключением гор, но в уже очень давние времена изменения, происшедшие в Константинопольском проливе, который стал шире, повели к большому отливу воды из Черного моря, обнажившему низменные части Крыма, и тогда-то этот полуостров и выступил из-под воды. Утверждают, что это расширение Константинопольского пролива было делом рук Александра Великого, но это мало вероятно. Как бы там ни было, предание это имеет большое значение; оно распространено повсюду, где прежде жили татары… Губернатор сообщил мне, что подле Казнадороги, на небольшой речке, впадающей в Кабарду, примерно в 20 верстах от моря, в отвесной скале, слева, видны 3 кольца, вытесанные в самом камне на высоте 7–8 саженей над водой. Судя по сделанному мне описанию, они такой же формы, как небольшие кольца, виденные мной в пещерах Тепе-Кермена. Среди татар сохраняется предание, что некогда эти кольца служили для причала укрывавшихся здесь судов»[62].
Устойчивость местного предания о каменных и железных кольцах и об их назначении засвидетельствована и сообщением турецкого путешественника середины XVII века Эвлия Челеби, чье сочинение относительно недавно появилось в переводе на русский язык. Однако перевод сделан не с языка оригинала — турецкого, а с польского, и, видимо, неполон; поэтому мы сошлемся на статью Г. Караулова, который, в свою очередь, ссылается на английский перевод труда Челеби, — перевод Гаммера 1834 года[63]. На рубеже XVIII и ХIХ веков их наличие в окрестностях Бахчисарая засвидетельствовал Э. Д. Кларк, профессор минералогии Кембриджского университета. Он описывает их следующим образом: «По мере нашего продвижения по ущелью… нам показали на очень высокой скале железное кольцо, которое, согласно местной традиции, служило некогда для привязывания судов, хотя эти скалы возвышаются на несколько сотен футов над нынешним уровнем Черного моря»[64].
Автор фундаментального исследования края в конце XVIII века академик Петр Симон Паллас попытался объяснить этот феномен. Отметив, что долину, лежащую у подножия столовой горы Мангуп (с одноименным пещерным городом на ней) татары называют «Филегус», а греки «Пелагос», то есть море, он продолжает: «Долина эта в отдаленные времена искони могла быть внутренним, включенным в нее морем; ибо она со всех сторон окружена высокими известковыми и меловыми горами, которые там, где втекает в долину ручей Ай-Тодор, равно и там, где он из нее вытекает, смыкаются скалами, образующими нечто вроде ворот, чрез которые скопившаяся вода, быть может, и прорвалась»[65].
Рассказы об этих кольцах слышали от местных старожилов многие, однако далеко не все путешественники имели возможность или охоту проверить их достоверность. Мешало и скептическое отношение к народным легендам и преданиям, свойственное рационализму Просвещения; время, когда они сами стали составлять предмет исследования, еще не наступило. Тем важнее свидетельства «людей образованных», которые приводит в своем исследовании «Крымские пещерные города и крипты» Г. Э. Караулов: ввиду редкости сочинения, опубликованного в ЗООИД'е, приведем его полностью. Речь идет о мемуарах «одной из давно живущих в Крыму образованных дам, г-же С»; речь идет о М. А. Сосногоровой, авторе «Путеводителя по Крыму», выдержавшего 5 изданий, причем последние — совместно с Карауловым. Итак, цитируем:
«Вопрос о кольцах, которые видны были когда-то на страшных скалах Мангуп-Кале, Черкес-Кермена, Чуфут-Кале и других, вовсе не сказка, как думают некоторые. Я сама, собственными глазами видела эти кольца еще в молодости своей, когда приехала в Крым и в 1836 году вместе с дядей своим, генералом Д. осматривала в первый раз Мангуп. Нашим чичироне был покойный султан Крым-Гирей (Александр Иванович Крым-Гирей-Кати-Гирей, человек образованный, воспитывавшийся в молодости в Англии. Он считал себя потомком крымских ханов. См. о нем также у Кеппена и у Дюбуа. — Прим. Караулова)… При посещении нашем Мангуп-Кале и Чуфут-Кале, проводники-татары, по указанию султана, спускались вместе с ним по бокам скал, цепляясь за кустарники, и указывали нам на железные кольца — как здесь, так и в Черкес-Кермене. В Мангупе, я помню хорошо, я ясно видела два довольно больших заржавленных кольца. В Чуфут-Кале мне потом говорил об этих кольцах и указывал на места, где они находились, тамошний караимский раввин, имени которого я теперь не припомню. Так же точно и в других скалах нам указывали одни углубления и знаки от колец, их же самих уже там не было; но в означенных мною местах я ясно видела и самые кольца»[66].
Сам Караулов, обращавший внимание на эти каменные проушины или кольца, главным образом, «в местах совершенно неприступных по своему положению», «на гладких боках скал у самой их вершины», не сомневался в том, что они могли служить только для привязывания лодок, принадлежавших первобытным жителям пещерных городов[67]. Подобные предположения высказывал и Д. Струков. Дмитрий Струков, художник, участвовавший в обновлении святых мест в Крыму, исследуя крымские древности, в том числе дохристианские, опубликовал ряд работ, где уделил немало внимания данному вопросу. Косвенным подтверждением доисторического предания о долинах между скал, бывших прежде заливами, он считал то обстоятельство, что лестницы, соединявшие ярусы пещер, равно как и каменные кольца, как правило, высечены в верхней части отвесных скальных обрывов. «Во всех ярусах пещер, — продолжает он, — можно встретить продолбленное отверстие овальной формы, подобное тем, которые выдалбливают наши современники по побережью моря для привязывания судов; поэтому нельзя ли предположить, что сохранившиеся на скалах долбленые отверстия в форме кольца служили той же цели, как и современные, чем совершенно докажется мысль, прежде высказанная, что действительно пещерные долбления начинались сверху, ближе к вершинам гор»[68].
В заключение приведем мнение грузинского исследователя Бахтадзе, автора работы «Зарождение грузинской скальной архитектуры и ранние ступени ее развития». Сказанное им в значительной степени можно отнести и к крымским внутрискальным сооружениям, хотя в этом регионе, увы, не велось подобных исследований. В течение нескольких десятков лет грузинские и иностранные ученые считали, что древнейшим высеченным в скале памятником архитектуры на территории Грузии является знаменитый пещерный ансамбль Уплисцихе. Именно поэтому сложилась теория, согласно которой традиция создания искусственных пещер была занесена в Грузию примерно в эпоху создания древнейших пластов Уплисцихе, то есть во второй поло