Этот мотив получил широкое распространение в Европе благодаря Артурианскому циклу. В раннее Средневековье широко было распространено убеждение, что наступит день, когда король Артур вернется, и говорили, что на его гробнице начертано: «Здесь лежит Артур, король в прошлом и будущем»[189].
В последней битве Артур был смертельно ранен и перенесен на Аваллон, где «королевы фей» излечивают его. Но раны короля Артура, особенно одна (от отравленного копья) каждый год снова открываются, и верные ему люди напрасно ожидают его возвращения. Однако и сегодня живо предание, согласно которому король Артур все же снова появится с острова Аваллона и возглавит свое царство… «Однако многие люди во всех краях земли Английской полагают, — пишет Томас Мэлори, — что король Артур не умер, но был по воле Господа нашего Иисуса перенесен отсюда в другие места; и говорят что он еще вернется и завоюет святой Крест… Многие рассказывают, что на его могиле написано так: "Здесь лежит Артур, Король в прошлом и Король в грядущем"»[190].
Эти сюжеты стали источником вдохновения для британских художников-романтиков и прерафаэлитов. Их фантазия расцветила легенду множеством подробностей. На картине «Артур плывет в Авалон» короля сопровождают лебеди, вместе с ним возвращается его меч Эскалибур, который держит рука Владычицы озера. В кельтской мифологии Авалоном называли остров блаженных в потустороннем мире. Само слово «Авалон» близко словам древнебретонского языка «Inis Afalon», что означает — «остров яблонь». Как классический элемент Артуровского цикла, Авалон впервые появляется у Гальфрида Монмутского в «Деяниях королей Британии». Согласно хронике Гальфрида, на этом острове был выкован меч Артура, а затем сам король был увезен туда для исцеления после своей последней битвы. Дальнейшее развитие образ Авалона получает в «Житии Мерлина» того же Гальфрида, где описан как «остров блаженства» для героев, своего рода античный Элизий. На титульном листе издания «Смерть Артура» Т. Мэлори изображен король Артур в погребальной ладье. Знаменитый художник из группы прерафаэлитов Эдуард Берн-Джонс посвятил этой теме картину «Последний сон Артура в Авалоне». Спящий Артур окружен девами, играющими на музыкальных инструментах. После сражения при Камлане к смертельно раненому королю Артуру явилась его сестра фея Моргана, вместе со спутницами перенесла его на корабль и отвезла Артура на остров Авалон. Там он покоится со своими рыцарями в окружении дев, которые пытаются залечить его раны; он проснется, когда Британия снова будет нуждаться в нем.
Остров ранних кельтских легенд принимал достойных и лучших, отсюда обряд погребения в лодке. Моргана, правительница Авалона, — это образ, в который трансформировалось древнее женское божество кельтов, «белая, или лунная богиня» времен друидов. В образе Госпожи озера она принимает меч Эскалибур и возвращает его в Авалон, откуда и происходит этот меч. Согласно легенде, после смерти короля остров Авалон растворился в тумане. Нынче, по крайней мере, его нет ни на одной карте. Своего рода «заместителем» Авалона в средние века стало аббатство Гластонбери и, в особенности, Гластонберийский холм, близ границы с Уэльсом. Монахи даже обнаружили здесь могилу короля Артура. Местность, окружающая холм, увенчанный башней «Тор», раньше напоминала остров из-за бесчисленного множества окружавших его болот. Но куда же исчез этот загадочный город? Сторонники паранормальных объяснений полагают, что Авалон пропал подобно русскому Китежу — перешел в иное параллельное измерение и скрылся от глаз людей. Но есть и более реалистичные варианты. Некоторые западные историки объясняют исчезновение Авалона обычным наводнением. В подтверждение своей гипотезы ученые приводили подлинную историю XI века. В ней речь идет об острове в проливе Ла-Манш, защищенном дамбами и шлюзами. Однажды после каких-то торжеств пьяная стража забыла их закрыть, и ничем не сдерживаемая приливная вода ринулась в город. В волнах погибло все его население, а сам остров покрыло море. Авалон могла постигнуть та же судьба.
Так возникла тема раненого короля, который пребывает в таинственном и недоступном месте, откуда он после исцеления должен вернуться. В средние века ожидаемый император, сокрытый, но не умерший, пребывающий в недоступном и невидимом центре, отождествляется с тем или иным правителем Священной Римской империи: Карлом Великим, Фридрихом I, Фридрихом П. Так, А. Н. Афанасьев приводит подобный мотив: «О Карле Великом рассказывают, что у самой подошвы Оденберга участвовал он в страшной битве; кровь лилась так беспощадно, что потоки ее проложили глубокие борозды. Карл одержал победу, но вечером, вместе со своим войском, вступил внутрь скалы и заключился в ее стенах; там покоится он теперь от своих геройских подвигов»[191].
Теме «раненого» или «спящего» короля сопутствует известная из кельтских саг тема разоренного и бесплодного царства, ожидающего восстановления, что находит свой эквивалент в образе Сухого Древа. Сухое Древо, ассоциирующееся с местопребыванием «Царя мира», снова зазеленеет в момент новой имперской манифестации и победы над силами «темного века».
Это сказание, возникшее в эпоху золотого века западного рыцарства, повторяется в разнообразных вариациях, наподобие пророчества о явлении третьего Фридриха. Оно резюмируется известным выражением об Императоре, который «и жив, и нежив»… «Раненый король, король, пребывающий в летаргии, король умерший и лишь кажущийся живым или живой, но лишь кажущийся мертвым, и так далее — таковы близкие и взаимозаменяемые темы, которые мы постоянно встречаем в цикле Грааля», — пишет Дж. Эвола[192].
Архетип «утраченного», «предательски убиенного» короля, которому покровительствуют сверхъестественные силы и который, свершив свой земной путь, не исчезает вполне, но пребывает в некоем ином измерении, откуда появится вновь, когда его народ будет особенно нуждаться в его возвращении, отнюдь не утратил силу, как это может показаться на первый взгляд в наш рационалистический век. Кризис религии, два тоталитарных режима с их субститутом веры, разочарования в возможности построения справедливого общества произвели немалые опустошения в системе ценностей. Однако человек нуждается в них, и огромный потенциал традиционных ценностей продолжает служить монархической идее. Рыцарству с его кодексом чести, ритуалами, зрелищностью и романтическими легендами есть что предложить современному миру. Рыцарство несет иерархию ценностей, кодекс поведения не произвольные, но освященные традицией, соответствующие высшим божественным предначертаниям. Рыцарство как идеальный носитель средневековой системы ценностей всегда сохранялось в европейской консервативно-правой среде не только в виде простой метафоры.
Иллюстрациик главе 6. Сакральные предметы скифов и процессия Св. Грааля
Крадущаяся пантера. Золотая бляха, украшавшая щит. VI в. до н. э. Келермес, курган № 1
Свернувшаяся пантера. IV в. до н. э.
Кибела, владычица зверей; по обе стороны богини — львы, вставшие на задние лапы.
Фрагмент серебряного зеркала, с оборота обложенного золотом с гравированными изображениями. VI в. до н. э. Келермес, курган № 4
Золотая пектораль. (нагрудное украшение скифского царя).
IV в. до н. э.
Уникальное произведение мирового искусства. Ее украшают три ряда изображений
Украшение остроконечного головного убора. Золото, курган Карадеуашх. Нижнюю, широкую часть ее занимает композиция: в центре — фигура богини, вручающей ритон скифу слева от нее; справа — другой скиф с кубком в руке.
Змееногая и крылатая богиня.
IV в. до н. э.
Золотая бляшка, курган Куль-Оба. Нижняя часть тела трактована в виде изгибающихся змей и грифонов. В руках она держит отрубленную бородатую голову и меч.
Скиф на коне, охотящийся на зайца.
Золотая бляшка. Курган Куль-Оба
Битва грифонов с амазонками. Золото, курган Большая Близница
Чаша с изображением охоты на львов
Горит (футляр для лука). Фрагмент верхнего ряда
Горит (футляр для лука). Фрагмент нижнего ряда
Грифон.
IV в. до н. э.
Горит (футляр для лука). IV в. до н. э. Верхний ряд — сцены из жизни Ахилла
Ножны меча с изображением крылатых существ. IV в. до н. э.
Олень с изображением грифона, льва, зайца и собаки. IV в. до н. э.
Сарматская накладка со сценами терзания
Сарматская корона
Сарматская гривна со сценами терзания.
Астраханский музей-заповедник
Сарматская пряжка
Аббатство Гластонбери и остатки погребения короля Артура, о чем гласит надпись на табличке
Рыцари Круглого стола и видение Грааля.
Иллюстрация к рукописи ок. 1400 г. Queste del Saint Graal
Процессия Грааля: в залу, где сидят король и рыцари, вносят меч (копье) и чашу. Иллюстрация к рукописи 1351 г.
Последний сон короля Артура в Аваллоне. 1881–1898.
Худ. Эд. Берн-Джонс. Музей искусств Попсе, Пуорто-Рико
Король Артур и его меч., нач. XX в. Худ. Н. К. Уайет.
Иллюстрация к книге: Легенды о короле Артуре в пересказе для детей
Меч в наковальне,