– Это я уже понял, – бросил я, и мы направились к входу.
Дзю ён (14)十四
Преодолеть сопротивление билетерши в униформе оказалось сложнее, чем предполагала Идзуми. Она начала изъясняться на японском, но, вероятно, ее язык оказался таким скудным, что служащая замахала руками, что ничего не понимает. Тогда Идзуми перешла на английский, а это не самая сильная сторона японцев, так что и тут понимания достигнуть не получилось.
На каком-то этапе этой шумной дискуссии в лучших традициях строителей Вавилонской башни моя психованная спутница исполнила свою угрозу и начала в голос рыдать. В результате появился служащий постарше, причем подоспел как раз в тот момент, когда Идзуми схватилась за стойку, собираясь хлопнуться в обморок.
В конце концов, дабы избежать обострения ситуации, нас пропустили.
Не успели мы пройти и пяти метров, как Идзуми, спускаясь по лестнице, шепотом заявила:
– Я же говорила, что все получится!
Музей «Гибли» располагается в огромном сказочном здании, и каждое помещение представляет собой фантазийную декорацию, скорее всего воссоздающую декорации фильмов, которые я не смотрел.
Особенно мне понравился кабинет Хаяо Миядзаки, творца этой вселенной. Он был под завязку набит тысячами предметов, а царящий там беспорядок наверняка свел бы с ума Мари Кондо[24]. Еще меня поразил «котобус», копия того, что забирал девочек в мультфильме про Тоторо. Это действительно был настоящий автобус, в натуральную величину, только сделанный в виде плюшевого кота. Пока я его рассматривал, на его мягкой крыше устроились пять маленьких японцев.
Прогулявшись по саду, где толпа желающих сделать селфи осаждала гигантского железного робота, мы снова вернулись в помещение и встали в очередь в кинотеатр. Кассирша объяснила, что показывают еще не выходившую на экраны короткометражку студии «Гибли».
Чтобы попасть в зал, требовалось предъявить подлинный кадр кинопленки, который нам выдали вместе с билетом.
Мы уселись в последнем ряду зала, кишащего детьми и поклонниками студии с пакетами, полными сувениров из местной лавки.
Свет погас, и меня неожиданно охватило чувство небывалого покоя и уюта. Я оказался в десяти тысячах километров от дома, двигаясь по не мной составленному маршруту, вместе со взбалмошной девицей, с которой познакомился лишь четыре часа назад, но каким-то образом я ощущал, что вселенная пребывает в полной гармонии. Словно нет в мире ничего более естественного, чем быть рядом с этой девушкой среди незнакомых людей.
Сюжет короткометражки оказался до слез незамысловат. Из-за небрежности маленькой девочки ее песик сбегает из дому и ввязывается во всякие приключения в небольшом городке. Поскольку он всего лишь щенок, то его неизбежно подстерегает куча опасностей.
Безутешная девочка расклеивает по всему городу объявления с портретом собачки и номером телефона, но щенка никто не видел.
Несколько раз злосчастный пес чуть не погибает, но тут его подбирает водитель грузовичка. И когда уже зрители с облегчением выдыхают, щенок выскакивает из окна машины, потому что узнал квартал, в котором находится его родной дом.
На этом месте я почувствовал, как Идзуми в темноте схватила мою руку. Я искоса взглянул на нее: в свете экрана было видно, что она сидит очень прямо и напряженно, что меня удивило – фильм-то был совсем детский!
Когда в конце концов щенок и девочка воссоединились, я увидел, как по щеке Идзуми скатилась крупная слеза. На этот раз она плакала по-настоящему.
Зажегся свет, она отпустила мою руку так же непринужденно, как до того схватила, и сообщила:
– Пожалуй, с меня пока хватит… Вернусь-ка я в отель и прилягу.
Я кивнул и пошел вслед за ней к выходу из музея. У ворот в будке сидел огромный Тоторо и наблюдал за оживленными лицами посетителей.
– Давай пойдем пешком, – вдруг предложила Идзуми со свойственной ей непоследовательностью. – Нам же теперь вниз по склону.
– Конечно, и погода отличная!
За полчаса мы спустились по холму, по которому нас вез автобус, и за все это время не обменялись ни единым словом.
Идзуми в своих тяжелых ботинках четко чеканила шаг, двигаясь неспешно, словно время не имело никакого значения. Возможно, так оно и было. Недаром девушка сказала, что путешествует без обратного билета.
Мы почти дошли до станции, как вдруг я заметил маленькую чайную, украшенную сотнями фигурок кошек. У окна как раз имелся свободный столик, и я спросил:
– Не хочешь напоследок выпить чая?
Идзуми покачала головой:
– Я себя знаю, и сейчас я не самая приятная компания. На самом деле возьму, пожалуй, такси. Моя гостиница неподалеку отсюда.
Я растерянно молчал; скорее всего, история о заблудившемся песике вызвала какую-то тайную бурю в душе девушки. И наверняка она не собиралась делиться своими переживаниями со мной.
Следовало попрощаться по-джентльменски.
– Спасибо, что пригласила меня в Музей «Гибли». Без тебя я бы точно туда не попал.
– Тебе понравилось?
– Я в полном восторге.
Идзуми в знак благодарности сложила ладони вместе и робко взглянула на меня, будто какая-то внезапная метаморфоза превратила ее в скромную японку, какими их обычно себе представляют. Хотелось бы мне понять, какой из двух образов для нее более органичен, но было поздно.
– Ладно… – шепнула она вместо прощания. – Знаешь, мы, японцы, в таких случаях говорим: Ichigo-ichie[25].
– Первый раз слышу. И что это значит?
– Даже если мы больше не увидимся, было здорово прожить это время вместе.
И она подняла руку, останавливая свободное такси, спускавшееся по склону от музея.
– Ichigo-ichie, – тихо ответил я.
Задняя дверь такси автоматически распахнулась. Идзуми скользнула внутрь и подождала, пока дверца закроется.
Зеленая машина отъехала; на прощание я помахал рукой, но Идзуми даже не посмотрела в окно.
Дзю го (15)十五
На улице около отеля я съел рамен[26], а потом добрался до своего номера. Хотя часы показывали всего четыре, я ощущал полное изнеможение. И дело было не только в пресловутой смене часовых поясов. Душу мою захлестнули противоречивые чувства.
Виной тому была эта заводная и непредсказуемая девчонка, с которой вопреки ожиданиям я провел целых полдня.
Я всячески старался убедить себя, что счастлив вернуться к своей роли одинокого путешественника. Лежа в кровати, я прочитал третье желание Амайи: «Спеть „Zero Cold“ в баре „Стардаст“».
Первый поиск в «Гугле» не дал результатов: мне не попалось ни одного заведения в Токио с таким названием, равно как и песни под названием «Zero Cold».
Отказавшись от дальнейших поисков, я взял «Последние дни Кузнеца»; к этому времени мне удалось прочитать лишь предисловие. Главы в книге казались короткими и не связанными между собой, словно подборка разрозненных откровений приговоренного к смерти автора. Мое внимание привлекла одна, озаглавленная «Пунктир»:
В том, что касается моей жизни, в лучшем случае я мог бы шепотом признаться, что вся она была пунктирной линией, подобной вспышкам аварийной сигнализации.
Однако, если уж говорить о мигающих огнях – а я включал все фары сразу, – честнее будет признать, что, в принципе, моя жизнь – это сплошная катастрофа.
Аварийные огни, а также безнадежная темнота вокруг и в мыслях – таков итог моего безответственного непостоянства и безрассудного поведения.
Посмеявшись над этим умозаключением, я прочитал еще пару-тройку главок, носивших такие забавные названия, как «Всегда сейчас слишком рано», «Life converters»[27] или «Дикие сиесты». А потом, положив книгу на пол, взялся за пульт крохотного телевизора.
По японскому международному каналу показывали документальный фильм про Аогасиму, маленький остров посреди океана, имеющий одну особенность: в кратере действующего вулкана живут сто семьдесят человек. Во время последнего извержения в 1780 году погибла половина населения, но, несмотря на это, через полвека люди опять вернулись туда.
Журналист, бронзовый от солнца пожилой японец, рассказывал, что дорога к этому островку – он расположен в трехстах пятидесяти восьми километрах от Токио – уже сама по себе приключение. Долгий путь по морю не имеет никакого смысла: отвесные четырехсотметровые стены вулкана не дают возможности попасть в деревушку, расположенную в его кратере. Единственный способ добраться туда – вертолет; он летает один раз в день из Хатидзёдзимы и берет на борт максимум девять человек, причем нередко рейс отменяют из-за неблагоприятной погоды.
Немногих смельчаков, отважившихся на это путешествие, круглый год ожидают термальные источники и возможность сварить яйцо вкрутую на горячем пару вулкана. Помимо того предлагается посетить школу, почтовое отделение, бары – меня поразило, что их несколько, – и даже расположиться в кемпинге.
Я выключил телевизор в твердой уверенности: в этом мире куда больше миров, чем нам когда-либо суждено узнать.
Дзю року (16)十六
Судя по моему списку забронированных гостиниц, в понедельник я должен был ночевать в Киото, бывшей столице Японии. Я быстро собрал вещи, наспех принял душ и с рюкзаком за спиной отправился к новой цели.
По дороге на станцию Уэно я перекусил сэндвичем с яичницей в кафе «Veloce»[28]. От Уэно поезд линии Яманотэ домчал меня до Токийского вокзала. Там мне пришлось опять показывать свой «JR Pass», чтобы мне дали место на суперэкспресс «Синкансэн»[29].
Это было мое первое путешествие на поезде-пуле, так что в предвкушении я занял очередь у стойки «JR». Хотя впереди стояло с полдюжины пассажиров, двое служащих старались работать быстро, и дела у них шли гладко. Когда подошел мой черед, я показал проездной и назвал пункт назначения.