– …Редакции маленьких журналов для домохозяек давно уже берут у меня фотографии цветов, а в последнее время всё чаще просят присылать ещё и короткие, на полстраницы, рассказики на эти же темы. Я знаю о цветах и растениях множество неожиданных подробностей, так что получается вполне сносно. Из одного журнала меня рекомендуют в другой, хвалят…. Тебе что, такая композиция не нравится?
Марьяна покосилась на Глеба, который, чем-то внезапно взволнованный, двинулся ближе к монитору.
– Молчи. Это что?
Неровный серый фон, кора какого-то дерева, скупо освещённая косым вечерним солнцем. И бабочка. Обыкновенная, чёрно-красная.
– Фотографировала года три назад…. Мне нравится, но никто пока не берёт. Это бабочка на стволе гинкго. Случайно сделала как-то снимок, уже собиралась уходить из сада, шла по аллее, отвлеклась. А что?
– Не продавай.
То, как эти слова были сказаны, и каким голосом, заставило Марьяну внимательней посмотреть гостю в лицо.
– Не продавай. Никому. Обещаешь?
– Да, конечно, если ты просишь…
Теперь уже Глеб встал из-за письменного стола, подошёл к окну, потянулся.
– Сыр-то ещё у нас остался?
Потом они ещё пили чай и ром, ели сыр и колбасу, смеялись над фотографиями грозных жуков и растерянных птиц, мастерски, с пронзительным вниманием сделанными когда-то Марьяной в таинственных зарослях любимого ботанического сада.
– Послушай, только не волнуйся, пожалуйста…. Скопируешь для меня фотографии беседки, которые ты делала в течение этого дня, ладно? И – свадебную фотосессию Максика. Сегодня они мне ещё пригодятся.
– Хорошо. Объём большой, перекину на внешний жёсткий диск.
– Умница. И цветы у тебя красивые, хорошо получаются, очень интересно про них рассказываешь. Честно, честно, не сомневайся!
Глеб положил ладонь на маленькую ладошку Марьяны.
– А я вот про земную природу ничего подробно толком-то и не знаю, так, эпизодами….
– Уверена, что не всё так грустно. Ты же вроде как говорил, что специалист по облакам, да?
– О да, это моя стихия! По гидрометеорологии в мореходке имел только шикарные оценки! Никогда не боролся с собственным желанием угадать хорошую погоду, а облака очень в этих прогнозах помогают. Их латинские названия похожи на слова старинных песен, а поведение – на манеры женщин из различных слоёв общества.
– Неужели есть тучи-распутницы?! И предательская облачность?
– А как же! Неверные облака и обманчивые – это обязательно. Кстати, облака и облачность – две разные вещи. Собственно облака – это скопления взвешенных в атмосфере водяных капель, в случае образования водяных облаков, или же массы ледяных кристаллов, если это ледяные облака. Иногда капли и кристаллы смешиваются, тогда возникают смешанные облака. А облачность – это степень покрытия неба облаками, выраженная в баллах или в процентах.
– Круто! Теперь и я всё знаю!
– Почти.
Капитан Глеб покачал в стакане остатки рома.
– Сегодня с утра были перисто-кучевые облака, циррокумулюс, и ты нервничала из-за своих фотографических перспектив. Нервничала же, печалилась?
Марьяна покорно согласилась, обозначив прошедшую печаль кивком головы.
– Затем в местной природе возникли перисто-кучевые, под названием стратокумулюс, в виде крупных отдельных глыб и небо стало очищаться, всё чаще выпуская из-за этих облаков так необходимое тебе солнце. Было ведь такое?
– Было, было…
И опять последовал согласный поклон.
– Сейчас же мы имеем…
Не вставая из-за стола, капитан Глеб Никитин пристально, со значительным выражением лица, посмотрел в окно.
– Сейчас мы имеем слоисто-дождевые облака, или по-научному нимбус, обычно в скором времени дающие жидкие осадки. Так что весьма вероятно, что к вечеру станет пасмурно, и ночью пройдёт небольшой дождь. А вот с самого утра, к радости вашего фотографического высочества, опять случится солнце. Много, очень солнца и опять весь день будет жара. Устраивает вас такой расклад, мэм?
– Меня – да, а ты что завтра делать будешь?
– Думать, спрашивать, встречаться.
– Не очень-то и подробно.
– «…В повседневной жизни он чаще отшучивался, как бы тая силы и голос для главного». Это один поэт сказал о другом, уважая.
– Ладно, детектив-философ, завтра будет завтра, и ты со всеми проблемами справишься, я уверена. Лучше скажи, какое у тебя сейчас настроение?
– В твоём обществе – прекрасное.
– Ты же прилетел к сыну на день рождения? Он что, студент, в этом городе учится?
– Не только. Он здесь учится, в этом же городе и живёт. И родился он здесь, а я в его компании провёл почти пятнадцать лет…
– Так ты местный?!
– Ага.
– Вот это да! И мы с тобой вместе, по улицам…. И не встречались…. Почему?
– Сначала ты была маленькой, а потом я долго ходил по морям. Не судьба.
– Плохая судьба!
Как Марьяна рассерженно топает по полу и при этом разливает себе на ноги горячий чай, капитан Глеб Никитин уже сегодня видел. И испуганный женский визг при этом тоже слышал.
– Осторожно, милая, не ропщи на судьбу. Бывает, она мстит мгновенно…
– Ну-у, трепач! Вместо того чтобы пожалеть, он ещё и обзывается.
– Да, действительно, вовремя не пособолезновать таким симпатичным ножкам – верх безрассудства, но…
Глеб смущённо потупился, перебирая край скатерти.
– Ты же ведь сама предупредила меня в начале вечера, что наша встреча будет проходить чинно, без выходок, только с тихой музыкой, вот я….
– Ладно, признаю, женщины тоже бывают непредусмотрительными…
Подняв к глазам капитана Глеба тоненький указательный пальчик, Марьяна, насколько её жест мог показаться не забавным, покачала им из стороны в сторону.
– И без выходок. Рассказывай про себя дальше…
– Слушаюсь!
Улыбаясь только выражением глаз, Глеб плотней уселся в кресле.
– Собственно, кого и когда считать местным…. Родился-то я не здесь, а в далёком и маленьком речном городке. Это уже потом, после окончания там школы, приехал сюда, в мореходку. И много лет жил в этом городе.
– А сейчас?
– Большую часть года живу везде. Но совсем рядом, на берегу этого же моря, у меня есть Дом. Купил его недавно, когда количество вещей и книг стало превышать объём моего старого чемодана.
– Один там живёшь?
– Да. Собаку ещё не завёл.
– А семья?
Почти спрятавшись за край стола на своём низеньком пуфике, Марьяна старательно рассматривала что-то мелкое, внезапно упавшее на пол.
– Ты это про мою бывшую жену?
– Ну-у…
– Да вылезай же ты оттуда! И не смущайся так явно. Спрашивай, о чём хочешь, я не обижусь.
Капитан Глеб Никитин и сам опустился под стол, встал коленом на ковёр рядом с хозяйкой, помогая ей в поисках.
– Да, мой Сашка живёт сейчас со своей мамой, моей бывшей женой. Да, я ушёл от неё сам, и решение было моё.
– Она виновата?
В сумраке подстольного пространства Глеб почесал затылок.
– Без комментариев.
– И не женился после?
– Нет.
– Почему?
– А зачем? Лучше её не находил.
– Значит, все другие были хуже?
– Нет, они были такими же… Ладно всё, подъём, шахтёрские дети.
Глеб поднялся на ноги, протянув руку, помог встать и Марьяне.
– Уверен, что сидя в креслах, мы будем производить друг на друга более солидное впечатление. Да и вообще…
Они улыбнулись одновременно и очень похоже.
– Я не сторонник утверждения, что старые ботинки ещё могут долго прослужить, если не покупать новые.
– Ла-адно, не обижайся…. А про работу можно спросить? С морями, я понимаю, ты, как выражаются люди твоей профессии, завязал? Правильно? А чем зарабатываешь сейчас себе на жизнь, на развлечения, на самолёты?
– Я разговариваю с людьми.
– Просто так?!
– Когда эта беседа интересна только моему собеседнику – то за деньги.
Взгляд Марьяны был настолько растерянным, что капитан Глеб расхохотался.
– Не, я совсем не сумасшедший, поэтому не жди сегодня с моей стороны ужасных неприятностей! Всё просто….
Глеб уже приготовился подробно объяснять, но вдруг стукнул ладонью по столу.
– Послушай, дай-ка мне ещё кофе! Чай вкусный, но это не мой национальный напиток.
– Хорошо.
Очевидно, что последние слова Глеба произвели на Марьяну настолько сильное впечатление, что она приготовила кофе и для себя.
– …Жизненных впечатлений, знаний и прочных знакомств накопилось достаточно, чтобы опыт позволил мне размышлять. Свободного времени у меня много, поэтому зачастую думается хорошо и продуктивно. Как оказалось, я иногда умею убедить разных людей в том, что им чрезвычайно выгодно совершить то или иное действие. Поводы бывают разные. Чья-то просьба, собственные мысли, случайная информация…. Часто возникают проекты, в которых я бываю полезным и как переговорщик, знающий обе стороны процесса, и как инициатор каких-то выгодных для них действий, и просто как человек, имеющий определённый жизненный опыт и репутацию. Я говорю – меня слушают. Если в результате моих действий случается успешный бизнес или какая-то конкретная сделка, то в результате этого я имею деньги.
– Много?
За большой чашкой внимательных глаз Марьяны почти не было видно, но Глеб знал, что это совсем не корыстное внимание, поэтому улыбнулся.
– Мне хватает и на жизнь, и на развлечения, и на самолёты.
– Неужели больше, чем прежний капитанский заработок?!
– Гораздо. Плюс свобода. А это неплохой бонус, уверяю тебя, милая Марьяна. Потянувшись в детстве за иллюзиями морской романтики, я рано познакомился с такой страшной вещью, как вынужденное подчинение обстоятельствам….
В первом же заграничном рейсе мне, молодому штурманёнку, показался весьма забавным обычай некоторых опытных моряков готовить для себя самодельные календарики. Кусок белой картонки расчерчивался на сто восемьдесят клеточек, в расчёте на шесть месяцев предстоящего рейса, мы крепили их над своими койками, в изголовье, а в конце дня, перед сном, каждый из нас, механик, матрос или боцман, по-своему, с удовольствием или с тоской, зачёркивал прожитый день жирным крестом. Мы сами, сознательно, сажали свою свободу за решётку! И искренне думали, что совершаем подвиг, ежедневно, по кирпичику, разрушая наши личные тюрьмы.