Сакура, свадьба, смерть — страница 2 из 43

Беседка.

Далеко, в лесной части сада.

Новая, ажурная, выстроена на восточный манер. Ничего особенного. Раньше её в том месте не было. Вокруг – темнота сосен и густого кустарника, рядом – никаких других значительных красот.

«И зачем же это рядовое сооружение тогда так тщательно, с таким увеличением, фотографировать?».


– Я – Марьяна!

Маленькая женщина, запыхавшись, мельком оглядела своё чудом уцелевшее фотографическое богатство и протянула Глебу Никитину ладошку.

– Спасибо за помощь!

С хозяйской бесцеремонностью и почти профессиональным интересом Марьяна рассматривала мужчину, с улыбкой молчавшего рядом.

Небольшие морщинки вокруг лучистых, очень голубых глаз, короткая стрижка с проседью, сильная шея…

– И вам спасибо за доверие.

– А вы кто? Проверка из министерства? Или просто с похмелья зашли, с утра в теньке посидеть?

– Вам подробно?

– Желательно.

– Капитан дальнего плавания Глеб Никитин.

– Ого! Целый капитан?! А дальнее плавание – это где смелые и уверенные мужчины постоянно заходят в порт Кавасаки, пьют виски, соблазняют гейш и безуспешно борются с девятым валом, точно?

– И в Кавасаки, и в Нагасаки. И в различные Ванкуверы с Порт-Саидами. Но всё это в прошлом, в юности. Да и не виски – только джин.

– Бывший?! А чего ж тогда хвастаетесь? Тоже мне, капитан, капитан…

– Привычка. Искоренить не могу. Продолжаю пользоваться былыми заслугами.

– А сейчас вам что, гордиться совсем нечем?

С удовольствием, какое может себе позволить только спокойный и беззаботный человек, Глеб, улыбаясь, смотрел на маленького симпатичного фотографа.

– Не знаю.

– А зачем тогда здесь?

– Хочу увидеть стрекозу. Большую такую, зелёную, с хрустящими прозрачными крыльями. Давно уже не видел приличных стрекоз.

– Ясно. А если серьёзно?

– А какое ваше шпионское дело?

– Капитан, а такой невоспитанный…

Сосредоточенно занимаясь своей аппаратурой, Марьяна уже не смотрела на Глеба, спрашивала и отвечала коротко, почти без интереса.

– Ладно, виноват. Не гневайтесь.

– Ой!

Оступившись на комке сухой земли, Марьяна чуть не упала. Одной рукой Глеб поддержал опасно пошатнувшийся телескопический штатив, другой – уверенно обнял фотографа за талию.

– Прощён?

– И ловок. И на том спасибо.

Некоторое время Глеб Никитин внимательно наблюдал за тем, как Марьяна занималась проводами, объективами, прыскала из небольшого распылителя холодной водой на бутоны, предназначенные к съёмке.

– Вы здесь работаете? Штатный фотограф ботанического сада?

– Нет. Это всего лишь увлечение.

– Серьёзное увлечение. А зачем вам одновременно два фотоаппарата?

– Чтобы успеть правильное солнце поймать, угол освещения, ну, и одна камера у меня всегда настроена на макросъёмку…

– А вторая?

– Долго объяснять.

С досадой поморщившись, Марьяна отмахнулась от ненужного дилетантского вопроса, посмотрела из-под ладошки на небо. Медленное плотное облако закрыло тенью и цветы, и кусты, и деревья вокруг.

– Ну вот, доболтались! Теперь целый час невозможно будет сделать ни одного приличного кадра!

– Напротив, уверен, что благодаря именно этой неожиданной облачности у вас появилось десять свободных минут, и вы не станете всё это время отмахиваться от меня, как от назойливой мухи. Успеете ещё запечатлеть свой полукустарниковый пион…

– Ого! Откуда такие точные познания?! Так вы моряк или ботаник?

– И моряк, и капитан. Гарантирую. Плюс привычка обращать внимание на указатели и таблички на растениях. А здесь их изобилие. Так что я не ботаник…. Скорее специалист по облакам, если что – к вашим услугам.

Напоминание о несвоевременной облачной тени вновь опечалило Марьяну. Она грустно вздохнула, подняла ноутбук и уселась на низенький стульчик, подперев голову загорелым кулачком.

– Подержите, если не трудно…

Глеб с готовностью принял из женских рук ноутбук.

– Ну вот, зря я рано сегодня сюда пришла.… Всё зря.

Печаль маленького конопатого фотографа была так велика и неподдельна, что капитан Глеб Никитин не выдержал и расхохотался.

– Десять минут всего! Потерпите! И меня, и облако.

– Ладно, уговорили. Начну тогда с вас…

Человек, которого Марьяна видела впервые в жизни, был, несомненно, умён. Внимательные холодные глаза, шикарная улыбка. Лёгкая щербинка переднего зуба ничего не портила, скорее, даже, сохраняла во всём что-то такое мальчишеское….

Их взгляды встретились.

– Ну, как, подходяще?

– О чём это вы?

– О себе.

– Ещё раз – трепач.

Марьяна отвернулась в сторону старых сосен.

– Ладно, впредь буду исключительно краток и правдив.

С ноутбуком в руках капитан Глеб Никитин шагнул в одну сторону, в другую, присесть поблизости было невозможно, поэтому ему пришлось неудобно остановиться среди штативов.

– …Редко вижу сына. Я прилетел позавчера, созвонились, сегодня он с друзьями будет здесь. Хочу поздравить его с днём рождения. Вот такая причина.

Марьяна снизу, из-под панамы взглянула на капитана.

Тот хмурился, что-то вспоминая.

Внезапно улыбнулся, поймав заинтересованный женский взгляд.

– А жёлтые тюльпаны у вас в саду есть? Когда они здесь цветут?

– Есть. А почему такое внимание именно к этим цветам?

– Потом расскажу.

– Вы уверены, что будет «потом»?

– Не уверен, но есть серьёзное предчувствие.

– В третий раз – трепач…

– Необходимое уточнение – и весьма упрямый. О! Солнышко появилось! Я же обещал, что через десять минут светило вернётся?! Получайте.

– Вы что, неужели всегда считаете себя правым?!

Наскоро и весьма похоже соорудив из ноутбука на вытянутой руке гамлетовскую позу, капитан Глеб Никитин продекламировал:

– «Случалось – я был не прав, бывало – я был не лев…»

– Что, действительно Шекспир?

– Сам придумал, только что.

– В четвёртый раз -…

– Всё, всё, сдаюсь! Больше не буду! Разрешите, уважаемая Марьяна, задать вам только два ма-аленьких вопроса?

Марьяна смеялась, закрыв глаза от солнца краем панамы.

– Давайте, но только два!

– Как вы думаете, почему большинство коров с таким удовольствием едят траву у близкой автомобильной обочины? Там же и корм чумазый, и дурно пахнет, и шума вокруг много, а?

– Ну-у…

– Я не вправе допустить, чтобы вы разочаровали меня поспешными неправильными версиями, не гадайте – всё просто. Именно там, почти на асфальте, даже в самый жаркий летний день практически нет комаров и слепней – потоки воздуха от проносящихся в сантиметрах машин сдувают с коров всех надоедливых паразитов! Вот.

Марьяна еле отдышалась, беззвучно отхохотав и прикрывая узкой ладошкой лицо.

– Ладно…, а второй…, второй-то вопрос…, какой?!

– Зачем вы выбрали такое интересное место для ваших фотографических опытов? Как в ставке маршала – всё в этом саду видно, все высоты, аллеи, все тайные уголки? Для чего вам такая подробная роскошь?

Марьяна вздрогнула – взгляд капитана Глеба был пугающе холоден.

– …А впрочем, действительно, не буду именно сейчас мешать вам своими преждевременными вопросами. Уверен, что скоро у нас появится возможность поговорить о многом. Пока.

Не спеша Глеб направился в сторону уже знакомой далёкой скамейки, дожидавшейся его в широкой тени старого грецкого ореха.

Решительно освободившееся из редких облаков солнце мощно ударило зноем по утренней прохладе. Роса моментально нагревалась и исчезала с поверхностей даже самых укрытых тропинок, в тихом ботаническом саду постепенно становилось жарко и душно.

И, почему-то, тревожно.


Минут двадцать капитан Глеб Никитин просто сидел и упрямо не смотрел в сторону цветника.

Центральная аллея понемногу оживала посетителями.

Первой от ворот по направлению к детской площадке прокатила голубой пластмассовый велосипед с пристёгнутым младенцем задумчивая мамаша, увлечённая книгой, затем прошёл пожилой мужчина, торжественно держа за плечо внука с воздушными шариками, просеменила вслед за ними самостоятельная рыжая кошка.

– Вы не журналист?

Глеб обернулся.

Перед ним стояли две женщины в белых халатах.

Та, что спрашивала, была постарше, предпенсионного возраста, кругленькая, улыбчивая, в толстых очках. Вторая, длинная, нескладная, угрюмая, держала наготове большой раскрытый блокнот и авторучку.

– Здравствуйте! Вы, случайно, не журналист? Ой, да не вставайте вы, не вставайте, что вы…!

Кругленькая женщина, увидав, как капитан Глеб вежливо привстал со скамейки, готовый ей отвечать, торопливо, со смущённой улыбкой, засуетилась.

– Ну что вы, отдыхайте, отдыхайте!

– Нет, не журналист. Но могу. При необходимости.

– Нет, нет, что вы…! Я – директор сада, а это – Валерия Антоновна, моя помощница. Завтра у нас во второй половине дня семинар состоится, по передаче опыта, для работников городского благоустройства, сюда приглашена пресса, вот мы с Валерией Антоновной и проверяем, всё ли у нас готово. Думали, что вы…

– Рядовой посетитель. Билет имеется.

– Хорошо, хорошо! Отдыхайте! Вейгелу нашу обязательно посмотрите, сходите, вон там она растёт, на террасе; ещё и катальпа сейчас в интересном периоде…

– Непременно.

Дамы удалились, но не настолько резво, чтобы капитан Глеб не смог расслышать, как помощница директора нудно продолжила жаловаться начальнице, отряхивая подол своего отутюженного халата, что она «…вся уже обширкалась в этой мокрой траве…».

Через несколько минут очарованье тихого утра окончательно испортил маленький красный трактор, внезапно протарахтевший по дорожке от оранжереи к северным воротам.

Детей и колясок на аллеях становилось всё больше и больше.

Из-за ближних светло-зелёных кустов вышли, прогуливаясь, молодая женщина и девочка.

– Тут старый ворон…!

– Ева, не кричи так, пожалуйста.

Девочка прыснула, зажав ладошкой рот, и продолжила трагическим шёпотом.