— Знаю, — быстро ответила Рина, — еще по школе. — Она провела рукой по ткани. — Такие маленькие голубенькие искорки, ты видишь их?
— Нет.
Рина поднялась.
— Я выключу свет, и тебе будет видно.
Она потушила свет и остановилась перед Маргарет.
— Смотри, — она провела рукой по рубашке. Маленькие искорки засверкали между ее пальцев. Рина взяла бокал, допила шампанское и протянула его Маргарет.
— Можно еще немножко, Пегги?
— Конечно, — ответила та, наполняя ее бокал.
Рина поднесла его к губам и сделала глоток.
— Шампанское — это просто шипучка, сделанная из вина, — серьезно сказала она, — но на вкус гораздо приятнее — не такое сладкое.
— Тебе не кажется, что у нас жарковато? — спросила Маргарет.
— Пожалуй, — согласилась Рина. — Включить вентилятор?
— Нет, — быстро возразила Маргарет. — Мы только устроим сквозняк. Лучше я сниму куртку.
Она почувствовала взгляд Рины на своей маленькой груди и быстро подняла стакан.
— Не возражаешь?
Рина покачала головой, подняла свой бокал и сделала глоток.
— Ты слышишь музыку?
Маргарет кивнула.
— Это оркестр в танцевальном зале, слышишь — это вальс.
— Я люблю танцевать, — сказала Рина и закружилась по каюте. Ночная рубашка развевалась, приоткрывая ее стройные загорелые ноги.
Маргарет поднялась и почувствовала, как у нее заныло под ложечкой.
— Я тоже люблю танцевать. — Она шутливо поклонилась. — Разрешите пригласить вас на танец, мисс Марлоу.
Рина, улыбаясь, посмотрела на нее.
— Но только на этот, мисс Брэдли, остальные все заняты.
Маргарет покачала указательным пальцем.
— Мистер Брэдли.
— О да, конечно, мистер Брэдли, — рассмеялась Рина.
Маргарет обняла Рину за талию. Они рассмеялись, когда на рубашке Рины вновь засверкали искорки. Ощутив через ткань тепло ее груди, Маргарет почувствовала, как у нее задрожали ноги. Крепко обняв девушку, она повела ее в танце. Они провальсировали круг, как вдруг музыка смолкла. Рина посмотрела Маргарет в лицо, та улыбалась.
— Давай еще выпьем шампанского, — сказала Маргарет, вновь наполняя бокалы. — Ты очень хорошо танцуешь, Рина.
— Спасибо, но ты ведешь гораздо лучше мальчиков, которые приходили в школу на танцы. Ты все делаешь очень хорошо. У меня от танца закружилась голова.
— Может, тебе лучше прилечь?
— Да, — согласилась Рина, подошла к кровати и, поставив бокал на столик, легла на белое покрывало.
Маргарет присела рядом с ней.
— Так лучше?
— Комната все еще кружится.
Учительница наклонилась и ласково погладила ее по лбу.
— Закрой глаза.
Рина послушно закрыла глаза. Некоторое время они молчали, и Маргарет продолжала тихонько гладить ее по лбу.
— Уже лучше, — тихо сказала Рина, — головокружение прошло.
Маргарет продолжала молча гладить ее. Рина открыла глаза и посмотрела на нее.
— Еще немного шампанского?
Рина кивнула, отпила из бокала, протянутого ей Маргарет, и вернула его назад.
— Я рада, что мы едем в Европу вместе, — сказала Рина. — У меня никогда не было по-настоящему близкой подружки. Девочки в школе всегда казались мне пустышками, у них разговоры только о мальчиках.
— Большинство из них просто глупые дети. Поэтому я рада, что ты тогда пришла ко мне. Я знаю, что ты не похожа на них, ты старше их.
— С тех пор как Рони погиб, я не могу общаться с мальчиками.
— Рони?
— Мой брат, — объяснила Рина. — Только он и отец мне всегда нравились по-настоящему.
— Он, наверное, был очень хороший?
— Да, — ответила Рина, отвернувшись. — Я думаю, что он был влюблен в меня, а я в него.
— Это ничего не значит, — быстро сказала Маргарет. — Все девочки любят своих братьев.
— Ты знаешь, на самом деле он не был моим братом, ведь меня удочерили.
— А почему ты думаешь, что любила его? — спросила Маргарет, почувствовав ревность.
— Я знаю, и думаю, что он тоже любил меня.
Ревность еще сильнее охватила Маргарет.
— У тебя было с ним что-нибудь?
— Я никому не рассказывала об этом.
— Но мне ты можешь рассказать, я твой друг, и между нами не должно быть секретов.
— А ты не будешь сердиться на меня?
— Я не буду на тебя сердиться, — Маргарет внимательно посмотрела на нее, — расскажи мне.
Подушка приглушила голос Рины.
— Я не позволяла ему дотрагиваться до меня, так как боялась, что что-нибудь случится. Но однажды он зашел в мою комнату, привязал мои руки ремнем к кровати и изнасиловал. Мне было так больно.
— Значит, он не любил тебя, раз причинил боль.
— Нет, любил! — закричала Рина. — Неужели ты не понимаешь, Пегги? Я тоже хотела этого, я все время сдерживала его, а когда он это сделал, поняла, что люблю его. Но они с мамой поехали кататься на шлюпке и погибли. — Рина начала всхлипывать. — Это моя вина, потому что я тоже хотела его. Неужели ты не понимаешь, что это я должна была умереть, а не мама? Она заняла мое место во сне, и теперь я вообще не вижу снов.
— Ты снова будешь видеть сны, — ласково сказала Маргарет, прижимая голову Рины к своей груди.
— Нет, не буду.
— Обязательно будешь, расскажи мне про свой сон, и я помогу тебе.
Рина перестала всхлипывать и вгляделась в лицо Маргарет.
— Думаешь, ты сможешь помочь мне?
— Расскажи, и увидишь.
Рина перевела дыхание.
— Мне снилось, что я умерла и все стоят вокруг моей кровати и плачут. Я поняла, как сильно они любили меня и не хотели, чтобы я умирала. Но было уже поздно, я умерла.
Маргарет начала колотить дрожь. Она встала.
— Закрой глаза, Рина, и мы разыграем с тобой твой сон. Кем я буду?
Рина застенчиво взглянула на нее.
— Может быть, Рони?
— Я буду Рони, — согласилась Маргарет. — А теперь закрой глаза.
Маргарет посмотрела на Рину. Внезапно ее глаза наполнились слезами, ее охватил страх. Рина умерла, она действительно умерла.
— Рина! — хрипло воскликнула она. — Пожалуйста, не умирай. Пожалуйста!
Рина лежала без движения, и она опустилась на колени рядом с кроватью.
— Пожалуйста, Рина. Я не могу жить без тебя. — Маргарет наклонилась и стала покрывать лицо Рины поцелуями.
Вдруг Рина открыла глаза, на ее лице сияла горделивая улыбка.
— Ты по-настоящему плачешь, — прошептала она, гладя Маргарет по щеке, и снова медленно закрыла глаза.
Маргарет медленно начала снимать с нее ночную рубашку.
— Ты так прекрасна, — шептала она. — Ты самая прекрасная женщина в мире, ты слишком красива, чтобы умирать.
Рина посмотрела на нее.
— Ты действительно думаешь, что я прекрасна?
Маргарет кивнула, сняла пижамные брюки и бросила их на пол.
— Тебе только надо взглянуть на меня, чтобы понять, как ты прекрасна. — Она взяла руку Рины и прижала ее к своей груди, потом к животу и бедрам. — Чувствуешь, какое у меня все плоское, как у мужчины.
Она потихоньку прилегла рядом с Риной и стала нежно ласкать ее груди, прижимаясь к ним губами и холодными мягкими щеками.
— Мне так спокойно с тобой, так хорошо, — шептала Рина. — Ты не похож на других мальчиков. Я не хочу, чтобы они дотрагивались до меня, я боюсь их. А тебя я не боюсь.
Застонав от боли, Маргарет повернулась и коленями раздвинула ноги Рины.
— Я люблю тебя, Рина. Пожалуйста, не умирай.
Она прижалась к ее губам, почувствовала обжигающее прикосновение языка и услышала хриплый голос Рины:
— Рони, возьми меня, возьми меня. Я люблю тебя, Рони.
10
Рина взглянула на часы, была уже половина третьего.
— Мне действительно надо идти, — сказала она.
— Куда можно спешить после такого ланча? — Жак Дешан развел руками. — Это кощунство. Ну хотя бы выпей ликера перед уходом.
Рина улыбнулась стройному, седеющему адвокату.
— Ноя...
— Ты уже в Париже больше года, — оборвал ее Жак, — и до сих пор не усвоила, что нельзя торопиться после приема пищи. Любые дела могут подождать. Эй! — окликнул он проходящего мимо официанта.
Официант наклонился вежливо и спросил:
— Мсье?
Рина опустилась в кресло, и Жак вопросительно посмотрел на нее.
— Перно со льдом.
— Вы слышали, что сказала мадмуазель? — спросил он у официанта и повторил: — Перно со льдом.
Официант бросил на Рину быстрый оценивающий взгляд, присущий всем мужчинам французам, и сказал:
— Со льдом, мсье, а вам как обычно?
Жак кивнул, и официант удалился.
— Как продвигаются твои уроки рисования, есть прогресс?
Рина рассмеялась.
— Ты ведь все прекрасно знаешь. Боюсь, что из меня никогда не получится художница.
— Но это доставляет тебе удовольствие?
Она повернула голову и посмотрела на улицу. В воздухе носились легкие ароматы мая, только что пришедшего в Париж. Шоферы уже были в рубашках с короткими рукавами, а женщины постепенно освобождались от серых и черных зимних пальто.
— Ты не ответила.
Она повернулась к нему, и в этот момент подошел официант.
— Да, мне это нравится, — сказала Рина, беря свой бокал.
— Но ты не совсем уверена? — настаивал Жак.
— Нет, я уверена, — улыбнулась Рина.
Он поднял бокал.
— Твое здоровье.
— Твое здоровье, — повторила Рина.
— А как твоя подруга? — спросил он, опуская бокал.
— У Пегги все в порядке, — машинально ответила Рина и внимательно посмотрела на него. — Она так добра ко мне, не знаю, что бы я без нее делала.
— Почему? — быстро спросил он. — Ведь ты даже не пыталась. У тебя столько вариантов, ты молода, красива, можешь выйти замуж, родить ребенка, ты даже можешь...
— Стать твоей любовницей, — смеясь, оборвала его Рина.
Жак кивнул и тоже рассмеялся.
— Даже стать моей любовницей, и надо признать, что это не самый худший вариант. Но ты помнишь мои условия.
Рина посмотрела ему в лицо.
— Ты очень добрый человек, Жак, — сказала она, вспоминая тот день, когда впервые услышала об условиях.