, не сумев осуществить свой замысел, — хвала Аллаху!
В 16-й день месяца жумада I мы получили послание от эмира Хусам ад-Дина Бишара, уведомлявшего нас о том, что оставшийся в Тире гарнизон, насчитывавший сто пятьдесят всадников, был усилен пятьюдесятью воинами из Акры, после чего, в поисках добычи, совершил налет на мусульманскую территорию. Воины, оставленные для охраны этой части страны, набросились на захватчиков и убили пятнадцать человек, не потеряв при этом ни одного из своих. Планы врага были спутаны, и он был вынужден отступить. Видя, что вражеские войска начали совершать вылазки на открытую местность, султан разослал гонцов во все концы, призывая назад своих воинов. Первым из предводителей прибыл Бадр ад-Дин Дилдарим, который привел с собой великое множество туркмен. Султан вышел, чтобы встретить его, и принял гостя со всеми почестями. Затем, в 17-й день месяца жумада I, прибыл Изз ад-Дин ибн ал-Мукаддам с отличным войском и ладными военными машинами, чему султан был несказанно рад. Враг оставил ал-Хаси и разбил лагерь на развилке дорог, где одна дорога ведет к Аскалану, а другая — к Бейт-Жибрину и нескольким укреплениям, принадлежавшим мусульманам. Когда султану сообщили об этом, он приказал армии выступить на франков. Абул-Хейжа (по прозвищу) Толстый, Бадр ад-Дин Дилдарим и Ибн ал-Мукаддам выступили друг за другом во главе своих войск, однако сам правитель, страдавший от болезни, остался в Иерусалиме. Как только проклятые враги увидели подход мусульманской армии, они отступили с такой поспешностью, на которую только были способны, не нанеся ни единого удара. Затем из писем наших эмиров мы узнали, что франки идут в сторону Аскалана.
В субботу, в 23-й день месяца жумада I, из армии прибыл курьер, привезший известие о том, что враг выступил с кавалерией, пехотой и большим количеством сопровождающих и разбил лагерь на Талл ас-Сафия. Султан немедленно направил гонца в мусульманскую армию, предупреждая, чтобы они были настороже, и призывая эмиров к себе в Иерусалим на военный совет, чтобы решить, как следует поступить. В 26-й день жумада I франки оставили Талл ас-Сафия и заняли позицию севернее ан-Натруна. Отряд арабов-мусульман, совершивший рейд в окрестности Яффы, остановился на ночлег, чтобы поделить добычу, и был атакован вражескими войсками, не зная, что те выступили в поход. Все они были захвачены в плен, за исключением шести человек, которые бежали, чтобы сообщить султану о том, что произошло. Согласно донесениям наших лазутчиков и дозорных, враги стояли у ан-Натруна, ожидая припасы и военные машины, которые им понадобились бы при осаде. По получении всего необходимого они должны были сразу же выступить на Иерусалим. В среду прибыл посол от франков, сопровождаемый бывшим слугой ал-Маштуба, которого они удерживали у себя; он прибыл с поручением, касавшимся Каракуша и мира.
В среду, в 27-й день месяца раби I, франки оставили ан-Натрун и перенесли свой лагерь в Бейт-Нубу, на равнину (в деревню на равнине), находящуюся в дне пути от Святого Города. Получив это известие, султан созвал своих эмиров и провел с ними совет о том, как следует поступить. Было решено, что каждый из эмиров должен отвечать за оборону определенной части стены; что султан должен командовать в сражениях с врагом остальным войском, которое должно было быть легковооруженным. Каждое подразделение гарнизона, зная ту часть стены, которую ему предстояло защищать, должно было быть полностью готово дать отпор врагу. В случае необходимости эти войска должны были совершать вылазки за пределы города, однако во всех остальных случаях они должны были оставаться на своих постах. Всем эмирам были направлены воззвания, содержащие указания. Дорога из Яффы к вражескому лагерю была постоянно забита конвоями с продовольствием для франков, и султан велел авангарду использовать любую возможность для нападения на них. Бадр ад-Дин Дилдарим, который (в это время) был на посту во главе авангарда, отправил большое количество отборных воинов для организации засады по обеим сторонам дороги. Отряд вражеской конницы, сопровождавший обоз с провизией, напал на сидевших в засаде, полагая, что там находится лишь небольшой отряд мусульман. Последовало ожесточенное сражение, в котором перевес был на стороне мусульман, а враг потерял тридцать человек убитыми и множество людей захваченными в плен. Пленных отвели в Иерусалим, и они вошли в город в 19-й день жумада I, где их появление произвело глубочайшее впечатление.
Этот удар нарушил вражеские планы и придал новые силы авангарду, вдохновляя его даже на нападение на всю армию франков и занятие позиций в непосредственной близости от вражеского лагеря. Поскольку обозы продолжали идти, отряду наших воинов и многочисленному отряду арабов было велено устроить засаду. Появился обоз, сопровождаемый большим отрядом воинов, и арабы выдвинулись вперед, чтобы остановить его. Они были атакованы сопровождавшей обоз конницей и попятились назад, отступая к тому месту, где прятались мусульмане. Последние, а это были турки, выбежали из засады и налетели на врагов, убив несколько человек и захватив ряд пленных. Среди них самих было очень много раненых. Этот бой произошел в 3-й день месяца жумада II. Султан приказал египетской армии выступить в поход и быть постоянно начеку, когда она приблизится к врагу. Эти войска остановились на несколько дней в Билбейсе, ожидая, пока подойдут обозы. Затем весь караван двинулся в Сирию, не подозревая о том, что подлые арабы постоянно информируют врагов о его передвижении. Когда (король Англии) получил информацию о том, что караван находится неподалеку, он приказал своему войску смотреть в оба и быть наготове, а тысяча всадников выступила вперед, причем перед каждым конным воином шел один пеший. Таким образом они (это войско) дошли до Талл ас-Сафии, где остановились на ночлег; а он направился к ас-Сафии и приказал, чтобы множество (пехотинцев) сели на лошадей кавалеристов и со скоростью ветра следовали на восток от ал-Хаси. Султан, которому разведка донесла о передвижениях неприятеля, послал, чтобы предупредить караван об опасности. Это задание было поручено Ахару Асламу, Ал-Тунбе ал-Адили и другим выдающимся офицерам. Им было велено провести караван по пустыне и держаться в стороне от франков, ибо больше всего приходилось опасаться столкновения с ними. Они повели караван по той дороге, по которой только что проследовали сами, полагая, что там нечего опасаться, так как сами они благополучно проделали этот путь. Они также стремились проследовать по кратчайшей дороге. Когда они дошли до водопоя Ал-Куфл, всем было позволено разойтись, чтобы напоить животных. Враги, которые в это время находились у истока речки близ ал-Хаси, узнали об этом от арабов. Не теряя времени, они двинулись вперед и неожиданно обрушились на караван незадолго до рассвета.
Эмир Аслам посоветовал Фалах ад-Дину, родному брату ал-Малика ал-Адиля, командовавшему египетским войском, выступить в путь ночью и быстрым переходом добраться до вершины гор; однако тот не последовал этому совету, боясь, что в темноте караван может разбрестись. Он приказал, чтобы никто не трогался в путь до наступления утра.
Нам рассказывали, что когда об этом было доложено королю Англии, он не поверил, однако сел на коня и уехал в сопровождении арабов и небольшой свиты. Приблизившись к каравану, он переоделся в арабские одежды и объехал вокруг него. Увидев, что в лагере все спокойно и все крепко спят, он вернулся и приказал своим воинам седлать коней. На рассвете они врасплох обрушились на караван своей пехотой и конницей. Те (из египетского войска), которые считались мужественными воинами, были рады спасти свою жизнь благодаря своим быстроногим скакунам. Все люди побежали к каравану, преследуемые по пятам врагами, которые, завидев караван, развернулись, чтобы напасть на него, прекратив сражение с охраной. Изначально этот караван был разделен на три части. Первая из них, сопровождаемая отрядом арабов и войсками ал-Малика ал-Адиля, шла по ал-Керакской дороге; вторая, также сопровождаемая арабами, пошла по дороге, ведшей через пустыню; третья была захвачена неприятелем. Верблюды, тюки — все, что принадлежало путникам, и сами путники были захвачены и уведены врагами. Это было весьма постыдное дело; давно Ислам не знал столь серьезного поражения. (Между тем) в тот раз с египетской армией шли некоторые знаменитые предводители, такие как Кухсин ал-Даррахи, Фалак ад-Дин и сыновья ал-Жавили.
Согласно одному из полученных нами донесений, враг потерял около двух сотен конных воинов убитыми; согласно другому рассказу, его потери составили десять человек. Со стороны мусульман не пострадала ни одна из важных особ, за исключением Юсуфа, казначея и младшего сына ал-Давили. Обоз, принадлежавший султану и находившийся под охраной Айбека ал-Азизи, этот офицер оборонял с такой отвагой, что тот избежал несчастья, постигшего остальных. Это заметно увеличило благоволение к нему со стороны правителя.
Люди были рассеяны по пустыне, побросали все бывшие при них ценности, а он оказался счастливцем, которому удалось сохранить себе жизнь. Враги собрали все, что только смогли обнаружить: коней, мулов, верблюдов, всевозможные вещи — все, что имело хоть какую-то ценность, и принудили погонщиков и конюхов идти, ведя их же животных. Король выехал, чтобы присоединиться к войску, нагруженному трофеями; он остановился в Ал-Куфле, чтобы запастись водой, а затем направился к Ал-Хаси. Один из захваченных им в плен рассказывал мне, что в ту ночь среди франков распространился слух о приближении армии султана и они обратились в бегство, побросав свою добычу. Между тем в период их отсутствия нескольким пленникам-мусульманам удалось бежать, и человек, о котором я упомянул, был в их числе. Я спросил его, сколько, по его мнению, верблюдов и лошадей было захвачено врагом, и он ответил: «Около трех тысяч верблюдов и примерно столько же лошадей. Что до пленных, то их было пятьсот человек». Эта беда случилась во вторник, в 11-й день жумада II. Вечером того же дня я сидел в шатре султана, когда туда вошел один из молодых мамлюков с конюшни и