Медбрат сдался и уже через пять минут предъявил нам тело.
– И вещи, будь любезен.
Пока он пыхтел в подсбке, я с интересом рассматривал экспортного жмура.
– Отчего его так? – скривился Сеня.
Я пожал плечами, хотя ответ был мне известен. Судя по всему, сердце не выдержало, ничего криминального. Хоть и странно, мужик ещё достаточно молодой, чуть за сорок…
– От страха, прости его Господи, – пробурчало над самым ухом.
– Да ты охренел, так подкрадываться?
Я демонстративно схватился за сердце. Медбрат хохотнул.
– Ничё с тобой не будет. Ты ж местный, а он…
– А он?
– А он шпиён! Вот его шаманы и того.
– Чего ты мелишь-то? – мелкий Сеня попытался воинственно боднуть грудью внушительный живот медбрата. – Много ты о шаманах знаешь!
– Немного, – беззлобно согласился великан, – Но у него в кулаке было золотое перо, а во рту лежала фигурка грифона. О!
Я проигнорировал многозначительно оттопыренный палец и зарылся в коробку с вещами:
– И где это всё?
– Нету…
Как выяснилось, сам великан этого не видел. Но водила, который вместе с импортными, тело привёз всё рассказал: и про перо в кулаке, и как, перекошенную от страха рожу, пытались пригладить, и как зубы клещами пытались разжать, чтобы вытащить шаманский подарок.
УАЗик трясло и подбрасывало. Нормальная дорога закончилась ещё в Горно-Алтайске, грунтовка до села под июньскими дождями размокла, а по плато дорогу вообще забыли проложить. Мы с Сеней азартно подскакивали на ухабах, незаметно сколупывая ту грязь, что сама от скачки не отвалилась. Пару часов назад нам пришлось выталкивать машину из колеи, пока Ратмира была за рулём, вот и уделались.
По ощущениям мы проехали куда больше пяти часов, но я мужественно молчал. Во-первых, был под впечатлением от рассказа медбрата, а во-вторых, оттого что наконец увидел мою красавицу без куртки.
Когда мы застряли, ей пришлось пересесть на водительское, там-то она и сняла балахон и осталась в одной футболке. Все мечты о черной роскоши волос разбились о суровую реальность. Ратмира была лысой, и ей это странным образом шло. К тому же её руки покрывали татуировки с каким-то этническим мотивом. Затейливый рисунок обхватывал предплечье и уходил дальше под футболку, и только возле уха можно было рассмотреть что-то похожее на крылатую лошадь. Ночь помешала рассмотреть детали. Да и приглядываться к моей красавице без её разрешения, судя по хорошо развитой мускулатуре, было чревато.
– Так, что там с шаманами?
– А-а, шаманы тут ни причём. Я сам потомственный шаман.
– Это можно записать, как признание?
Мой сарказм был проигнорирован с поистине азиатским спокойствием.
– В наших костюмах есть перья сов. Обычных, пятнистых. Как ты себе представляешь золотую сову?
– Ладно, а что с грифоном?
В этот раз ответила Ратмира. Её волшебный голос, тягучий, с лёгким незнакомым акцентом гипнотизировал меня, так бы и слушал всю жизнь.
– Грифон – это страж между мирами. Наши предки использовали эти фигурки в ритуале погребения.
Символично, если учесть, где и при каких обстоятельствах её нашли.
– Ценные? – я пытался понять, в чём интерес амеров.
Она верно истолковала мой вопрос, изящно пожав плечами, пояснила:
– Они деревянные, примерно вот такого размера, – я заворожено следил за тонкими пальцами застывшими на расстоянии пары сантиметров друг от друга. – Сверху слой золотой фольги.
– С экономической точки зрения, их ценность невысока. С точки зрения истории, не настолько чтобы убивать. В каждом скифском кургане их предостаточно. – влез Сеня, явно намекая на чёрный рынок древностей.
Я вспомнил, как один делец из Сербии продал на международном аукционе чёрного кота за несколько миллионов. Усатый якобы принадлежал самой Ванге. Ведьмы и колдуны всего мира передрались за котейку. Чуть позже этот же парень продал ещё пару котов, чуть дешевле, не таких чёрных, но столь же волшебных.
– А ритуальная ценность?
На этот раз Ратмира думала чуть дольше.
– Грифон провожает только достойных.
– Значит, инсценировка.
Вряд ли шаман был настолько добр к американцу, чтобы желать ему счастливого пути в иной мир.
– Но зачем? – слишком натурально, на мой взгляд, удивился Сеня.
– Например, – я неопределённо махнул рукой и предположил первое, что пришло в голову, – чтобы отпугнуть?
Ратмира наградила меня долгим оценивающим взглядом:
– Возможно.
– Да и шпиёнскую версию не стоит отвергать. Тот тип не очень походил на учёного.
– Он воин, – уверенно кивнула она. – Приехали.
– Жанна Игоревна, а если серьёзно?
Аппетитная грудь качнулась в печальном вздохе. Я напомнил себе, что передо мной профессор. Член, мать её, Академии Наук. Красивая, около пятидесяти. Мне всегда нравились женщины умеющие наслаждаться своим возрастом. А эта ещё и умная, хоть и пытается изображать тут грудастую аспирантку.
– Серьёзно? Вы что-нибудь слышали о Беловодье?
– Нет.
– Шамбала? Рерих?
– Я мент. Очень хороший мент.
Она не стала дальше демонстрировать свой интеллект, за что я был ей искренне благодарен.
– Существует легенда, – чуть понизила голос профессор. – Якобы дружина одного из князей нашла дорогу в загадочную страну. И так в ней было ладно и справедливо всё устроено, что они решили там остаться. Только один воин вернулся.
– Угу, о присяге вспомнил, – проворчал я.
– Вернулся он с великим даром, – продолжил Ратмира и Жанна Игоревна восприняла её вмешательство, как нечто само собой разумеющееся. Странно. – Это великий Грифон, который должен был хранить Русь от хаоса.
У меня по истории был трояк. Но то, что я помнил трудно описать более ёмким словом чем хаос: восстания, смутные времена и перевороты.
– Так себе дар. Не очень-то справился…
Острый кулачок обрушился на стол. Ей-богу, вдали послышался удар грома. Я чуток струхнул.
– Прости, Ратмира. Но с учётом всего того, что пришлось Руси-Матушке пережить…
– Ты прав. Но сколько бы страну не ломали, победить, так и не смогли. Согласен?
Я кивнул, в её словах была доля правды.
– И где теперь этот дар?
Жанна Игоревна переглянулась с моей красавицей. Ратмира чуть заметно кивнула. Профессор совещается с простым проводником, ну-ну.
– По легенде великий грифон ушёл в землю, чтобы беречь её.
– Ага, а теперь амеры собираются его выкопать?
Жанна кивнула.
– Так, – наручники брякнули об стол. – Если вы всерьёз во всё это верите, тогда я знаю кто убийца.
– Ох, Денис, – Жанна сняла очки и протёрла усталые глаза, начисто игнорируя постороннюю деталь у себя на столе. Железная женщина! – Против нашей страны ведётся война. Долгая и страшная. Неважно как её называют: СССР, Русь или Российская Империя…
– Федерация, – блеснул я.
– Если Грифона откапают и вывезут. Русь разорвут на куски. Понимаешь? По договору всё, что найдут наши… коллеги, будет выставляться в их музеях. Всё что найдём мы – в наших. Моя цель не дать им забрать Грифона.
– И выкопать первой? – не унимался я.
Узкая ладонь опустилась на моё плечо, я вздрогнул.
– Страж – дитя другого мира, он не может долго находиться среди живых. Катастроф не избежать в любом случае, главное, дать возможность стране возродиться.
Я отстранённо наблюдал, как моя рука взяла наручники и спрятала их в карман. Потом я услышал собственный голос:
– Вы уже знаете, где Грифон?
– Да, – Сеня впервые за весь разговор взял слово. – Наша с тобой задача – отвлечь импортных друзей.
Ночь раскрасилась фейерверками. Пришлые забеспокоились. Забегали. Чёрные копатели, трудившиеся неподалёку, струхнули. Кто-то сдуру пальнул. Мы с Сеней ответили. И сразу же залегли. Американские учёные ответили дружным залпом. Не знаю, какие из них учёные, но ушли мы тогда чудом. Если бы не гроза, остались там.
Гоняли нас удивительно организовано. В лагерь мы попали только утром: мокрые, грязные и голодные. Ратмиры нигде не было. Наверное, на раскопках. Но сердце дрогнуло, после безумной ночи хотелось увидеть её и обнять. Хотя на последнее я не очень то надеялся. Но ничего, времени у нас ещё вагон.
Встречала нас Жанна Игоревна с бутербродами.
– Ну, фто? – Кусок бутера с трудом пропихнулся внутрь.
– Получилось! В кургане, под захоронением обычного воина мы наткнулись на лёд… Мы нашли Грифона!
– Покажите!
Мне не терпелось увидеть то, ради чего я рисковал карьерой и жизнью.
Я смотрел на иссохшее тело. Жанна что-то увлечённо щебетала о ковчеге из лиственницы, куске льда и ценности для страны. Сеня молча сжимал мой локоть. А я медленно умирал, глядя на татуировки покрывающие руки мумии и маленького крылатого зверя притаившегося за её ухом.
Грифон. Страж миров. Моя принцесса.
Но в историю она войдёт под другим именем.
1993 г. Горный Алтай. Плато Укок.
Миф о страхе
(терапевтическая сказка для взрослых)
Сердце кольнуло, Мэри Сью тяжело поднялась с дивана и направилась к шкафу. Где-то здесь должны быть сердечные пилюли. Коробка с лекарством исчезла с привычного места и нашлась только на верхней полке. Мэри потянулась, кончики пальцев скользнули по корешку какой-то книги. Это оказался школьный альбом. Когда Мэри уходил на пенсию её коллеги собрали фотографии всех классов, в которых она преподавала, и сделали ей этот подарок. Как же долго он пылился!
Мери удобно устроилась на диване и погрузилась в воспоминания. Сердечные капли были уже давно забыты, да и боль тоже. Глянцевые, пожелтевшие на уголках, страницы хранили всю её жизнь. Каждый разворот посвящён одному классу. Слева фотография третьеклашек, справа уже взрослых людей.
Взгляд остановился на изображении мужчины в форменном мундире. Майкл Элкотт, командир пожарного расчёта. Мэри прикрыла глаза, вспоминая бойкого мальчугана с серьёзными серыми глазами…
– Кто скажет, кем он хочет быть?