- Он умер своей смертью, от старости, - спокойно пояснил Рошар.
- От старости? – удивилась. - Но… ваша мама, она выглядит так молодо. Сколько же ему было лет?
- Отцу было семьдесят три, его не стало четыре года назад. Маме в то время было сорок четыре.
- Сорок четыре? А отцу семьдесят три, и он умер от старости? – никак не могла понять я. – Сколько же вам, диари Рошар?
- Называйте меня просто по имени, прошу вас. – Мне сейчас тридцать два. На момент смерти отца было двадцать восемь.
- Всевышний! – не сдержалась я. – Ваша мама родила вас в шестнадцать? А во сколько же ее отдали за вашего отца?
- В шестнадцать и отдали.
- Шестнадцатилетнюю мию за сорокапятилетнего лотра? – я ужаснулась. – Да она же была совсем ребенком!
- Да уж, - протянул Рошар. – На обортанку вы никак не тянете. Ведь у них браки разрешены с двенадцати. Хан может иметь до восьми жен, его приближенные до шести, а все остальные до четырех. Если учесть, что главное, для чего обортанцы женятся – рождение сыновей, естественно, что они берут в жены молодых девушек. Молодые жены, изнуренные ежегодными родами, часто умирают и обортанец женится вновь. Разница в возрасте в двадцать девять лет не такая уж и большая, если переложить ее на обычаи Обортана, - резюмировал Рошар.
Повернулась к лотру, глядя ему в глаза.
- Вы сказали, ваш отец умер от старости в семьдесят три, - Рошар кивнул. – Сколько же лет в среднем живут аквадийцы?
Рошар смотрел на меня, не мигая. Долго. Пристально.
- Аквадийцы высшего сословия обычно около семидесяти-восьмидесяти, - наконец ответил он. – Прочие на десяток-два лет меньше.
Не знаю, о чем Рошар подумал, глядя в мои расширившиеся в удивлении и шоке глаза, только взгляд лотра стал более пристальным. А у меня в голове крутились его слова. Всевышний, немыслимые цифры, просто немыслимые! Понятно теперь, почему они выдают замуж детей. Срок жизни в Даорране, Харольире, да везде на Ривенаре не менее ста пятидесяти лет. Долгожители доживают до двухсот и даже больше - те, кто одарен энергией полнее, богаче прочих.
Нужно было что-то сказать, Рошар так и смотрел на меня испытующе, вопросительно, а я все никак не могла отойти от шока. Семьдесят-восемьдесят лет средний возраст! Это же вполовину меньше, чем на Ривенаре. Вполовину!
- Благодарю вас, - забрала расческу и отошла, встряхивая волосами.
- Лисанна, что вас так удивило? – все же не выдержал лотр. – Откуда же вы взялись в Аорше? – Рошар задавал вопросы, но ответа не ждал. – Надеюсь, когда-нибудь наступит момент, когда вы решитесь мне довериться, Лисанна, - грустно заметил лотр, подходя ближе. – Вы ведь уже поняли, что нравитесь мне, - знакомым жестом он приподнял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. А потом… Рошар вдруг наклонился и коснулся моих губ своими. Легкое касание и сразу отпустил, я даже испугаться не успела. – Простите, - смутился лотр. – Я не должен был.
Развернулся и вышел, резко закрыв за собой дверь. Тронула губы, глядя ему вслед, размышляя. Нужно как можно скорее уходить из этого дома. Ничем хорошим мое пребывание здесь точно не закончится.
Этот день, как и следующий больше ничем примечательным не запомнился. Наверное, стоило бы рассказать про обеды, ужины в компании Стефани, Рошара, Брайна и Дьяка, но я не стану. Любое совместное времяпрепровождение лишь укрепляло меня в мысли, что нужно срочно переезжать, максимально быстро искать другие варианты для жилья. На второй день осторожно поинтересовалась у Рошара, какие деньги в ходу в Аквадии. Лотр понял мой интерес по-своему и через короткое время принес тканевый мешочек, наполненный монетами.
- Лисанна, простите мою недогадливость, - начал лотр, вводя меня в ступор. Всевышний, он еще и извиняется! – Я должен был сразу сообразить, что, конечно же, вам нужны собственные средства, чтобы не чувствовать себя скованной.
- Рошар, вы неправильно меня поняли, - едва не застонала я. Хотелось закрыть лицо от стыда. Ирш, он подумал, что я клянчу у него деньги! Покачав головой, достала из своего рюкзака несколько золотых двонов, показывая лотру. – У меня есть такие монеты, я хотела бы обменять их на местные, потому и спросила, - путанно пояснила я.
Рошар заинтересованно взял монету в руки, рассмотрел со всех сторон, понюхал, даже на зуб попробовал.
- Это чистое золото! – удивленно воскликнул он.
- Ну да, - кивнула неуверенно. – Это проблема?
- Аквадийские деньги, Лисанна, звоны, как их зовут в народе, изготовлены из сплава трех металлов, золото из которых, бесспорно, самый дорогой. Звоны бывают трех размеров, - он развязал мешочек, высыпая несколько монет на ладонь. – Вот эти, самые крупные, зовутся степры, в них золота примерно две трети. Эти, - он указал на монету меньшего размера, - троры. В одном степре десять троров. Самые мелкие – чирики, золота в них почти нет. Сто чириков равняются одному степру. Ваши монеты, Лисанна, намного дороже степров. Думаю, что в несколько раз.
- То есть я вполне могу обменять их на местные? – все же уточнила я.
- Я бы не торопился. Понимаете, в Аквадии есть любители разных редкостей. Такие люди готовы платить целое состояние за безделушку, которой много лет. Или же она уникальна, пусть даже не имеет ценности в быту, вся ее ценность лишь в том, что второй такой нет больше ни у кого. Признаться, я и сам в молодости увлекался коллекционированием подобных вещей. Я бы предложил вам попробовать продать эти монеты с аукциона. Они проходят каждый месяц в малом дворце. Ждать следующего долго не придется. Что-то мне подсказывает, что за эти несколько монет вы можете выручить намного больше степров, нежели они реально стоят.
- У меня таких монет около пятидесяти, - призналась я. – Так что не настолько они и уникальны.
Рошар весело хмыкнул.
- Лисанна, пятьдесят монет на всю Аквадию, Парисаш, Обортан, а возможно и другие государства. Население одной лишь Аквадии составляет около трех миллионов человек. Не скажете, откуда они у вас? Из какой страны? Другой континент? – пытался вызнать он, на что я только опустила глаза. И качнула головой. – Ладно, пора бы уже и привыкнуть, - невесело резюмировал Рошар. – План такой, - деловым тоном продолжил лотр. – Продайте мне одну монету. Я готов заплатить за нее, не торгуясь, пятьдесят степров. Ни я, ни вы не знаем, сколько будут готовы заплатить другие, но такая цена кажется мне справедливой. Что скажете?
- Нет, Рошар, - отказалась я. – Монету я вам просто дарю. Я не стану брать от вас звонов.
- Так дело не пойдет, - нахмурился собеседник. - Лисанна, вы ведь для чего-то спрашивали о возможности обменять эти монеты на аквадийские, верно? Значит, звоны вам все же нужны. Просто так брать их у меня вы отказываетесь, тогда я предлагаю купить у вас одну монету и вы снова против. Я, признаться, в затруднении. Может, подскажете, для чего вам нужны звоны?
- Я хочу съехать от вас, - выпалила, не глядя на лотра.
Повисла неловкая тишина. Рошар смотрел на меня исподлобья, заметила, что он то и дело сжимает и разжимает кулаки.
- Я настолько вам неприятен? – наконец процедил сквозь зубы лотр.
- Простите, что заставила вас так подумать, - вскинулась, встречая взгляд лотра. – Я вам благодарна. Поначалу злилась, но теперь правда благодарна. Проблема в том, что мне тяжело в вашем доме. Когда устроюсь на новом месте, буду рада, если вы зайдете в гости. Видите ли, Рошар, я привыкла чувствовать себя хозяйкой, а не гостьей.
- Знаете, Лисанна, ваша история про потерю памяти все больше трещит по швам, - спокойно выдал лотр.
Все еще смотрела на него, поэтому заметила зарождающуюся улыбку в уголках глаз.
- Мне жаль, что приходится многое… утаивать, - постаралась ответить максимально честно. – Уверена, придет время, и я смогу все вам рассказать. Без недомолвок и вранья.
- Это больше, чем я мог бы рассчитывать, - склонил голову Рошар, беря мою ладошку и поднося пальчики к губам.
- Рошар, - вдруг вспомнила я, нарушив интимный момент. – Зачем вы и другие лотры… мужчины так делаете? Зачем целуете женщинам руки?
В ответ раздался искренний смех лотра.
- Боги, Лисанна, вы неподражаемы! – отсмеявшись, заявил он. Снова поцеловал мои пальцы и вышел, оставляя меня одну.
Так и не ответив.
Глава 20
Монету Рошар унес, но на столике я заметила оставленный тканевый мешочек. Высыпала содержимое на кровать, с усердием разбирая незнакомые монеты по стопкам. В мешочке в общей сложности оказалось как раз пятьдесят степров. Самые маленькие монетки – чирики были настолько малы, будто рыбья чешуя, что в ладони умещалось не менее пятидесяти штук. Троры покрупнее, ну а степры размером раза в два с половиной меньше даорранского двона.
Решила, что сегодня я еще побуду здесь, а завтра прямо с утра займусь поисками жилья. Надо бы узнать у Рошара, сколько в столице стоят дома и какова по стоимости могла бы быть аренда. Платить мне пока нигде не приходилось, по этой причине в здешних ценах я совершенно не разбираюсь. Вот в Даорране дом в столице, но где-нибудь на окраине можно было бы купить за четыреста-четыреста пятьдесят двонов. Это если не слишком большой. Я не копила на дом, жила в квартире, выделенной академией, долгое время меня это устраивало. Уверена, устраивало бы и до сих пор, если бы не последние, перед побегом, события.
Вообще, хочу заметить, что за годы обучения у мэтра Орбиуса я ни разу не почувствовала себя недостаточно ценимой, мэтр ни разу не дал понять, не напомнил, что заплатил за меня отцу и наверняка немало. Первые годы академия обеспечивала меня абсолютно всем, а потом я стала зарабатывать, продавая настои и мази собственного производства и иногда оказывая услуги лекаря. Они-то и давали наибольший доход, потому что звали меня обычно в самые богатые дома в самых тяжелых случаях. Не всегда удавалось спасти жизнь или вернуть здоровье полностью, но облегчить течение болезни и подарить лотру или мие еще несколько лет я могла. За это и платили. Проблема в том, что подобная подработка забирала почти всю энергию, долго потом накапливаемую снова в неразвитых на тот момент каналах.