— Значит, все эти слова о том, что я нужна тебе — они…
— Они шли от сердца — вот все, что я могу сказать. Видимо, чувства возвращаются к человеку быстрее, чем осознанные воспоминания. — Глаза Никки наполнились болью и у него внутри все перевернулось. — Я знаю, что приятного в этом мало, но это правда. Больше ничего предложить не могу. Я говорю это не для того, чтобы разжалобить тебя — просто сказал то, что чувствовал. Очевидно, со мной это произошло впервые — иначе ты сразу бы догадалась, что к чему, и реагировала бы по-другому. А теперь, поскольку эмоциональные встряски помогают мне вспоминать, я отправляюсь в офис.
— Ты же в стрессовом состоянии, Кэл! Я должна отвезти тебя в клинику!
— Прости, Никки, но у меня просто нет времени.
Это тоже лишь смутное ощущение, и мне нечем его подтвердить, но поверь, дело не только во мне. Все гораздо серьезнее. И я собираюсь узнать, в чем дело.
Повинуясь порыву, Кэл поцеловал ее и вышел из комнаты. В дверях он обернулся: Никки стояла неподвижно, с отстраненным выражением на лице.
— Извини, — как можно мягче сказал он. — Но у меня нет выбора.
Дверь тихо закрылась. Кэл в нерешительности постоял в коридоре. Правильно ли он поступает? Застанет ли он ее здесь, когда вернется? И вернется ли вообще, если учесть вчерашние события?
Только уже у станции он вспомнил о Винсенте.
— Здравствуй, Винсент.
— Привет. Куда это ты собрался?
— Хочу заглянуть в офис. Может, там я смогу припомнить еще что-нибудь.
— В какой именно офис?
— Ты хочешь сказать, что у меня их несколько?
— Ну так; один в Мачу Пикчу и один на «Виттории» — Что ж, тогда начнем с Мачу Пикчу; полагаю, он у меня основной. Я ведь не собирался сам лететь на «Виттории»?
— Во всяком случае, я о таком не слышал.
Спускаясь на станцию, Кэл заметил на стене детские каракули — «Мачу Пикчу Чу Чу». Они напомнили ему о Линн. С огромным трудом ему удалось взять себя в руки.
Офис находился недалеко от остановки; найти его оказалось несложно. По фасаду шли золотые буквы, возвещавшие: «Компьютерные Системы Управления».
В холле не было ни души; сперва Кэл удивился, но взглянув на экран Винсента, сообразил, что рабочий день уже закончился. Возле запертой двери, ведущей в служебные помещения, имелась площадка контроля папиллярного узора; Кэл прижал к ней большой палец, и дверь с резким щелчком отворилась. За дверью Кэл увидел длинный коридор, по обе стороны которого тянулись двери; к счастью, снабженные табличками с именами сотрудников. Машинально повернув голову вправо, Кэл пошел по коридору и через пять кабинетов обнаружил табличку с собственным именем. Он открыл дверь и вошел.
Комната была тесно уставлена оборудованием. Большую часть стены занимали два внушительных экрана; в центре стоял массивный стол с вмонтированным в крышку дисплеем. Из окна открывался знакомый вид на дальний конец Дедала.
Ощущая некоторую неловкость, Кэл придвинул кресло и уселся за стол. Заподлицо с передним краем крышки располагался едва заметный прямоугольник Кэл положил на него ладонь, и прямоугольник отъехал в сторону, освобождая клавиатуру.
Кэл нажал большим пальцем на белую панель, и настольный экран осветился; потом в воздухе возникло голографическое изображение «Виттории». Большинство клавиш были снабжены легендами. Кэл нажал на «жилую область» и воззрился на голограмму.
Корабль по форме отдаленно напоминал шампур, на который нанизаны одна большая репа и два цилиндра поменьше; один из них находился на противоположном конце шампура. Вокруг экватора репы загорелась оранжевым светом широкая полоска — эта часть корабля была отведена под жилую область. Значит, «Виттория» вращалась вокруг шампура — как, собственно, и Дедал. Острый конец конструкции указывал вперед, по направлению полета.
Клавиша «офисы и лаборатории» заставила ярко осветиться блюдцеобразную область, граничащую с жилым отсеком; «сельское хозяйство» размещалось в дальнем цилиндре.
Кэл коснулся клавиши «служебные помещения», и прежние легенды сменились на новые.
— Винсент, какой номер моего кабинета на «Виттории»?
— Четырнадцать-двенадцать D.
Кэл ввел номер, и между жилой зоной и служебными помещениями замигала ярко-красная точка. Он глядел на изображение «Виттории», и в душу его закрадывалась тревога; она была даже сильнее, чем в салоне «Забвение». Может, это пытаются вырваться наружу неприятные воспоминания?
Он пробежался пальцами по клавиатуре, и изображение «Виттории» исчезло. Кэл откинулся в кресле и принялся изучать устройство двигательной установки, системы жизнеобеспечения, управления, защиты, навигации, вспомогательные системы, системы связи и сельского хозяйства, условия жизни на корабле и его историю.
Вся информация показалась ему новой, но усвоил он ее гораздо быстрее, чем следовало бы ожидать; наверняка он уже досконально изучал все это в прошлом. Его по-прежнему тянуло на «Витторию», но нужно было хоть немного освоиться, прежде чем отправляться на корабль.
Возможно, в его личном телефонном справочнике имеется телефон Доминго; через мгновение длинный список всех абонентов и подробная информация о них появились на экране.
Здесь была Никки, несколько человек, проживающих по соседству, коллеги по службе — в том числе и Расс Толбор, — но имя Габриэля Доминго в списке отсутствовало.
Заметив внизу слова «продолжение ниже», Кэл нажал клавишу «следующая страница», но вместо продолжения списка на экране появилась просьба ввести пароль. Почему?
Последние сомнения в собственной невиновности развеялись как дым. В закрытой части списка почти наверняка был и Доминго, но зачем ему вообще понадобилось засекречивать телефонный справочник? Впрочем, сам факт знакомства с жертвой еще не основание для обвинения.
Он попытался подобрать пароль наугад — попробовал слова «Никки», «Кэл», «Пароль» и другие пришедшие в голову варианты, но система молчала.
— Винсент, ты знаешь какой-нибудь из моих паролей?
— Нет, откуда же?
— Как же ты собираешься мне помогать, когда и сам ни черта не знаешь?
— Подожди. И не перебивай меня.
— Спасибо, Винсент. Поспи немного.
Тупик. Надо зайти с другой стороны. Может, компьютерная почта ему что-нибудь подскажет ему?
На его имя сообщений не поступало, но последние три, которые отправил он сам, еще хранились в компьютере. Первым шел доклад о состоянии дел, который, очевидно, предназначался шефу. В адресном поле значился «Том X» — кабинет его находился дальше по коридору. Детали мало что говорили Кэлу, но упоминание о «последних испытаниях» его заинтересовали: оказывается, три этапа были полностью завершены, оставался лишь один — заключительная проверка систем коммуникации. В конце деловой части была приписка: «Я оставил тебе еще один саженец. Смотри, хоть этот не угробь».
Послышался громкий храп.
— А ну-ка прекрати, Винсент.
Второе сообщение озадачило Кэла. «21.00. Тинсдейл». Адресатом значился некто «Ангел». В телефонном справочнике никакого Ангела не было; должно быть, он тоже в закрытом списке. 21.00 — это наверняка время, но вот что значит слово «Тинсдейл»?
Может, у него есть любовница? Кстати, вполне подходящий повод для развода — не исключено, что именно поэтому Никки настроена так решительно… Умом Кэл понимал, что такое возможно, но поверить не мог: в своем чувстве к Никки он не сомневался. Что бы там ни случилось за минувшие десять лет, так сильно измениться он не мог.
— Что такое «Тинсдейл»? — вслух спросил Кэл.
— Движущая сила социальной революции двадцать первого столетия, парк на «Виттории» и марка скафандров, — отозвался Винсент.
Парк на «Виттории» — это, пожалуй, самое подходящее. Встретимся, дескать, в парке «Тинсдейл», в 21.00… Интересно, какой это день. Сообщение было отправлено накануне, в 19.00. Можно предположить, что, если дата не указана, это значит сегодня, то есть вчера. С другой стороны, они могли обговорить дни и заранее. Не исключено также, что это просьба забрать скафандр из ремонта. Забери его, мол, в 21.00. Нет, это полная чушь. И при чем тут какой-то «Ангел»? Кроме того, кому в здравом уме придет в голову засекречивать такую информацию в собственном телефонном справочнике?
Решив на время отложить эту загадку, Кэл прочел последнее сообщение. Оно было адресовано «Джаму» и гласило: «Надеюсь сегодня ночью узнать побольше о «С и Г». Сообщу АСАП».
Кэл ошарашенно потер лоб. Если первое послание предназначалось для шефа, то кому же отправлено это? Никакого «Джама» в своем телефонном справочнике он не нашел. Конечно, у него могут быть и два начальника, но к чему тогда такая таинственность? Может, он приторговывает промышленными секретами или научными разработками? Больше всего Кэла бесили эти «С и Г» — они не значили для него ровным счетом ничего.
Впрочем, что толку гадать на кофейной гуще? Время дорого, и его лучше потратить на поиски более серьезной информации. Кэл выключил компьютер и закрыл клавиатуру. Если поторопиться, можно успеть в парк Тинсдейл к 21.00.
— Винсент, пришло время отправляться на «Витторию». Покажи мне дорогу.
По пути Кэл поделился с Винсентом последними сведениями.
Сила притяжения медленно ослабевала, а значит, они приближались к торцу Дедала. Перегрузка вдавила Кэла в кресло, поезд начал тормозить и наконец остановился. Здесь уже царила невесомость. Кэла удерживал только привязной ремень.
Он влетел в туннель, ухватился за рукоять и начал медленно опускаться. Через окно в потолке виднелись многочисленные спицы, уходящие в маленький диск в самом центре оси вращения Дедала. Широкие трубы разветвлялись на меньшие туннели, в одном из которых и находился сейчас Кэл. Для удобства пассажиров все они были соединены друг с другом кольцом.
Кэл предположил, что все туннели сливаются в один общий; но, как выяснилось, ошибся. Туннель, по которому он плыл, просто изогнулся и стал параллелен оси Дедала; стенки его в этом месте были прозрачны. По соседним туннелям двигались люди.