— Ну хорошо, — тихо сказал он. — Пожалуй, такое действительно возможно. Но кому и зачем могло это понадобиться?
— Это уж вопрос не ко мне.
— Согласен; а насколько сложно раздобыть такой газ?
— Боюсь, тут я тоже ничем не могу вам помочь; газ этот называется «Лендомен». Я знаю его химическую формулу, удельную теплоемкость, молекулярный вес, механизм его воздействия на организм человека, другие детали, но где его можно приобрести или произвести — в этом я не силен. Кроме того, не исключено, что все это лишь плод моего воображения. — Бартум поднялся. — Просто я хотел, чтобы вы имели это в виду — на всякий случай.
— Спасибо. Очень вам признателен.
Они пожали друг другу руки. Любопытство доктора было вполне понятно, но, к несчастью, удовлетворить его Кэл не мог его самого снедало любопытство. И беспокойство.
В приемном покое ему пришлось задержаться еще раз — дежурная попросила Кэла расписаться под документом, снимающим с клиники и лично с доктора Бартума любую ответственность за возможные осложнения; ногти она красила в разные цвета, отчего пальцы ее напоминали радугу.
— Это обычная практика? — спросил Кэл.
— Нет. Мы берем расписку только у тех пациентов, которые хотят покинуть клинику вопреки рекомендациям врачей.
Кэл покраснел и, ни слова не говоря, расписался.
Выйдя из клиники, он нашел лавочку и присел на нее. В клинике было довольно прохладно, но под ласковыми лучами солнца он быстро согрелся. Боль в спине отступила.
— Надеюсь, ты все слышал, — сказал Кэл, едва ворочая языком.
— Что именно? — осведомился Винсент.
— Не валяй дурака.
— Слышал. Рад, что вам полегчало.
— Ты-то хоть не ушибся?
— Я уже привык, — обреченно сказал Винсент.
— У тебя есть какие-нибудь детекторы запаха?
— Нет — только видео, аудио и термометр. Как правило, этого вполне достаточно.
— Что ты знаешь о лендомене?
— В основном то, что уже рассказал вам доктор. Помимо этого, он используется при сборке легких солнечных батарей и не входит в каталог запрещенных химических веществ. А почему ты спрашиваешь? Думаешь, доктор прав?
— Я никогда не любил совпадения, и теперь меня больше всего беспокоит вопрос: «Почему?» Жаль, что я не запомнил того парня, который подсел ко мне. Впрочем, вряд ли я видел его раньше. Итак, допустим, что я убил Доминго, который, к примеру, шантажировал меня, и теперь его напарник пытается со мной расквитаться? Как тебе такая гипотеза?
— Говоря словами доктора Бартума, это уж вопрос не ко мне, — сказал Винсент.
Кэл откинулся на скамейке; высоко в зените, почти у самой оси Дедала, мерцали крошечные точки, соединенные между собой почти невидимой сетью.
— Оттуда уже кто-нибудь падал? — спросил Кэл.
— «Падение» — это не совсем подходящее слово, — ответил Винсент. — В искусственном гравитационном поле все немного по-другому. Если в отсутствие сопротивления воздуха оттолкнуть предмет от центра Дедала, он будет медленно удаляться от оси, пока не столкнется с поверхностью. Но поскольку сама поверхность обладает относительной скоростью, такой предмет может натворить немало разрушений. Реально же он просто опустится достаточно мягко, двигаясь по спирали из-за центробежных сил и трения о воздух.
Кэл, прищурившись, следил за сетью. Линн так и не удалось испытать радость парения. Она много чего не успела испытать в этой жизни, и даже в лучшие моменты редко доводилось быть рядом с ней.
Кэл хотел дождаться когда из-за горизонта появится Земля, но тут внезапно вспомнил о сегодняшнем испытании.
— О черт! — Он кряхтя поднялся. — Совсем из головы вылетело! А я уже опаздываю…
При первых же шагах он почувствовал слабость и легкое головокружение, но решительно двинулся вперед.
— Винсент, сколько видео ты в состоянии записать, не опасаясь переполнения?
— Смотря с какой скоростью и разрешением.
— Десять кадров в секунду и с разрешением… допустим, как в новостях.
— Минут тридцать, а что?
— Боюсь, мой приятель решит повторить попытку; мог бы ты вести непрерывную запись и сохранять кадры за последние десять минут, а также отдельные фрагменты предыдущих записей? Скажем, один кадр в секунду за минувший час и один в минуту — за день? В общем, подумай сам, как будет удобнее. И если со мной что-нибудь случится, спаси как можно больше. Скажем, по одному кадру за десять секунд начиная с этого момента? А звуковую информацию оставляй всю, идет?
— Никаких проблем, начинаю запись. И чего ты раньше об этом не подумал?
— Я считал себя более предусмотрительным.
Полет до «Виттории», казалось, не кончится никогда. В свой кабинет Кэл уже не успевал. Оставалось лишь надеяться на удачу. К Лерою он вошел в четверть второго.
— Простите, я опоздал, — сказал Кэл.
— Что? — спросил Лерой.
— Я сказал: «Простите, я опоздал», — повторил Кэл.
— Как вы?
— Отлично.
— Ни о чем не беспокойтесь, — сказал Лерой, вставая из-за стола. — Не хотите ли чего-нибудь выпить?
Кэл вспомнил о том, что с утра ничего не ел, прикинул свое самочувствие после всех приключений и покачал головой.
— Нет, спасибо.
— Ну, тогда за работу. — Лерой сделал приглашающий жест в сторону клавиатуры. — Прошу. — Он улыбнулся: — Смелее, сынок.
Кэл обмер. Откуда Лерою знать о его состоянии? Однако он явно насмехается… Кэл внимательно посмотрел на хозяина кабинета и решил, что во всем виноваты нервы: взгляд у того был вполне дружелюбный, а на щеках, когда он улыбался, появлялись симпатичные ямочки. Либо этот Крантц гениальный актер, либо он, Кэл, полный идиот. Кэл постарался взять себя в руки.
— Может, вы сами? — вежливо спросил он. — Вообще-то я собирался просто посмотреть.
— Как хотите, как хотите. — Лерой плюхнулся в кресло и, для начала побарабанив пальцами по столу, включил компьютер.
На встроенном в стену экране появился длинный список торговых марок, копирайтов и юридических характеристик, озаглавленный «Генеральное испытание системы связи «Виттория» — Дедал».
— Не хотите пригласить еще кого-нибудь из заинтересованных лиц? — спросил Кэл.
— А кого? Толбора это мало интересует: он предпочитает читать отчеты. Я уже говорил с ним. — Лерой поднял глаза к экрану. — Это все — текущие материалы. Скажете, если я буду пролистывать их слишком быстро.
Строчки побежали с невероятной скоростью, но Кэл не спешил останавливать Лероя. Основное он уже уловил: программа была создана для демонстрации возможностей дальней связи между Дедалом и «Витторией» во время полета, а основными критериями, естественно, служили дальность, помехоустойчивость, избыточность системы и уровень энергозатрат. Финальное испытание заключалось в основном в проверке качества приема. Текст на экране сменился графиками, чертежами антенных устройств и снимками всевозможного вспомогательного оборудования.
— Мы готовы к проверке. — Лерой поерзал в кресле. — Ответчик на Юпитере — тоже. Честно говоря, я не думал, что вы захотите сидеть тут несколько часов, и прогнал тест еще ночью. Я не ошибся?
— Нет… — что такое «ответчик», Кэл не знал, но сообразил, что речь, по-видимому, идет о специальной ретрансляционной станции, находящейся на орбите вокруг Юпитера или на одном из его спутников.
— Я так и думал. Вот полученные результаты.
Многосекционный цветной дисплей выдал результаты для каждого из режимов приема: уровень мощности сигналов, крайние и средние значения для отношения сигнал-шум, коэффициент модуляции, амплитуда сигнала и множество других контролируемых параметров, оценить которые Кэл просто физически был не в состоянии. Мощности экрана не хватало, и Лерой включил второй.
Тестовая программа включала в себя передачу аудио — и видеосигналов, видеосигнала медленного сканирования, а также двоичного кода. Кэл был совершенно сбит с толку и попытался в меру сил оценить те или иные параметры, но цифры на экране выглядели вполне правдоподобно и значение каждого параметра убедительно превышало минимальный приемлемый уровень.
Внезапно мельтешение на экране прекратилось, и Лерой сказал:
— Ну вот. Похоже, с юпитерианским тестом мы по кончили; а ваше мнение?
— Неплохо, — промычал Кэл. Полной уверенности у него в этом не было, но тем не менее отчет об испытаниях являлся официальным документом, а Лерой казался совершенно спокойным и явно гордился делом рук своих.
— А теперь давайте посмотрим… — Лерой пробежался по клавишам, и на экране возник усеянный звездами небосвод. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее изображение поползло в сторону, пока в поле зрения не оказалась Луна в третьей четверти фазы; она замерла почти в самом центре экрана, и изображение стало увеличиваться.
Вскоре раздувшаяся Луна заполнила собой весь экран, но увеличение продолжало расти, и вскоре Кэл понял, что интересующая их точка находится в одном из кратеров. Еще через несколько секунд вал кратера уплыл за пределы экрана, и Кэл увидел некое черное сооружение, словно собранное из детских кубиков.
— Угловой отражатель, — пояснил Лерой. — По пробуем-ка поработать с ним.
На экране вспыхнули новые окошки.
— Отлично, — забормотал Лерой. Судя по всему, он получал истинное наслаждение от работы. — Мощность — один процент. Слева будет исходный сигнал, справа — отраженный.
В левом окошке появилось изображение земного города. Шли люди, бежали автомобили. Кэл во все глаза уставился на экран.
Почти сразу же аналогичная картинка возникла справа — задержка едва ощущалась, но изображение было зернистым и подернуто «снегом».
Потом настал черед поэтапного сканирования. Неподвижные изображения возвращались обратно практически без искажений. Лерой ввел результирующую программу, и картинки задвигались, словно в мультфильме. Внезапно экран на мгновение померк — Кэл вряд ли бы успел это заметить, но он был так заворожен зрелищем живой Земли, что не отрывал глаз от изображения.
— Что это? — спросил он.