— Чересчур рискованно, — покачала головой Никки. — Кроме того, многое зависит от того, что тебе удалось выяснить до этого. Если все, что ты имел, лишь смутные подозрения, тогда никого спугнуть не удастся.
— Есть другие мнения? — спросила Мишель.
Никто не ответил.
— Альтернативы я не вижу, — сказал Кэл после долгой паузы. — Нужно вынудить неизвестного противника к немедленным действиям. Тот, с кем мы имеем дело, либо исключительно пассивен, либо чувствует себя куда увереннее, чем Лерой и Дэйв. Может, нам удастся воспользоваться ошибками, которые он неизбежно допустит в спешке.
Никки подобная перспектива нисколько не радовала, но в конце концов удалось убедить и ее.
— Сейчас я позвоню в агентство, — подвела итог Мишель, — и начнем.
Кэл и Никки молча ждали, пока Мишель уладит свои дела. Никки встала, потянулась, затем опять присела на кровать поближе к мужу.
— Что? — внезапно произнесла Мишель. — Тут кто-то влез. — Последовала пауза, потом она сказала: — Да, я его знаю. Когда оно пришло?
Выслушав ответ, Мишель нахмурилась.
— Зачитайте дословно, — попросила она; с каждой секундой ее беспокойство возрастало. Наконец Мишель сказала.
— Все, о моей просьбе пока забудьте. Перезвоню позже.
Она положила трубку и повернулась.
— Что случилось? — спросил Кэл.
— Только что поступило анонимное сообщение — информация о том, кто убил Доминго. — Мишель посмотрела на Кэла; прочитать что-либо в ее глазах было невозможно. — Там утверждается, что это — ты.
Глава 17. НАДЕЖДА
Наступило тягостное молчание. Кэл взглянул на Никки, потом на Мишель.
— Ну, давай, — сказал он наконец. — Ты ведь насамом деле не веришь, что это я? Особенно после вчерашнего?
— Нет, — сказала Мишель. — И если в глубине души я считала, что с гибелью Лероя все кончено, то теперь все сомнения отпали.
— У меня тоже, — призналась Никки. — Кто-то по-прежнему разгуливает на свободе. И ему есть, что скрывать.
Кэл глубоко вздохнул и опустил голову. Мишель в задумчивости потрогала виски.
— Минутку… я забыла сделать одну вещь. — Она опять позвонила в офис и попросила: — Попридержите эту информацию, пока я не проверю некоторые факты. — Она помолчала, вслушиваясь. — Нет-нет, время терпит. Не волнуйтесь. — Последовала новая пауза; Мишель напряженно потирала лоб.
— Ну ладно, — сказала она наконец. — Не пускайте ее в эфир, сколько сможете. — Она положила трубку и повернулась.
— Дело в том, что это сообщение поступило не только в агентство, — объяснила она Кэлу и Никки. — Мой коллега убежден, что полиция тоже его получила.
Кэл хотел что-то сказать, но тут дверь распахнулась, и на пороге возник доктор Бартум.
— У вас тут на удивление спокойно, — заявил он, но никто его оптимизма не разделил.
Бартум подошел к кровати, и Никки встала с нее.
— Похоже, на скучную жизнь вам пожаловаться нельзя; сначала — эпилепсия, теперь — переломы… Как себя чувствуете? — Бартум был несколько взвинчен, и Кэл понимал, что он сгорает от любопытства. Доктор слегка поскреб подбородок, и в тишине этот звук показался неприлично громким.
— Вероятно, в моей жизни бывали и более удачные недели, — произнес Кэл.
— Не сомневаюсь. Мне нужно осмотреть вас. Не могли бы вы прилечь?
Кэл вытянулся на кровати во весь рост, а доктор Бартум, подняв две небольшие пластинки с обеих сторон кровати, включил настенный экран и внимательно вгляделся в изображение грудной клетки.
— Ну что же, неплохо, — сказал он наконец. — Но вам нужно лежать.
— Не уверен, что в ближайшее время мне предоставится такая возможность, — признался Кэл.
Доктор удивленно воззрился на него, потом перевел взгляд на Никки.
— Он меня не слушается, — сказала она в ответ на невысказанный, но очевидный вопрос.
— Лезет, очертя голову, куда ни попадя.
— Наверное, мне следовало бы дать вам пистолет и пули с транквилизатором, чтобы вы стреляли в него всякий раз, когда он шевельнется.
Никки скептически посмотрела на Кэла.
— Вряд ли даже это его остановит. Может, вам удастся поставить его на ноги через денек-другой?
— ДЕНЕК-ДРУГОЙ? — возмутился Кэл, и Никки обиженно замолчала.
— Надеюсь, до завтрашнего утра вы потерпите? — спросил Бартум, плотно поджав губы.
— Как насчет десяти минут? — улыбнулся Кэл, и на этих словах дверь в палату распахнулась.
— Какие еще десять минут? — спросил лейтенант Добсон, входя в палату. — Надеюсь, у вас не было намерения улизнуть?
— Ваша оперативность, сэр, не оставила мне никаких шансов, — ехидно заметил Кэл.
Добсон задумчиво посмотрел на него.
— Для раненого вы слишком хорошо информированы, — буркнул он. — Мне нужно поговорить с вами. Наедине.
— У меня здесь ни от кого секретов нет, — сказал Кэл. Никки и Мишель и так обо всем были осведомлены, а на доктора Бартума, сгоравшего от плохо скрываемого любопытства, жалко было смотреть.
— Впоследствии вы можете передумать, — напомнил Добсон.
— Тогда я попрошу удалиться всех.
— Хорошо, в конце концов это ваше право. — Лейтенант подошел к кровати, но садиться не стал. — Не говорите ничего, что впоследствии может быть использовано против вас, — произнес он ритуальную фразу и подчеркнутым движением включил наручный компьютер.
— Ясно, — сказал Кэл.
— Очевидно, вам уже известно, что мы получили рапорт, в котором утверждается, что это вы убили Габриэля Доминго.
Доктор Бартум непроизвольно охнул; все дружно посмотрели на него, и он в смущении прикрыл рот рукой.
— Рапорт или анонимное сообщение? — попросил уточнить Кэл.
— Сообщение было действительно анонимным, но это к делу не относится.
— Речь идет о Габриэле Доминго, рабочем-строителе?
— Да.
— Или об «Ангеле» Габриэле Доминго, тайном агенте полиции?
Лейтенант Добсон прищурился.
— Что конкретно вы имеете в виду?
— Об этом позже. Какие у вас вопросы ко мне?
— Вы признаете, что посетили салон «Забвение» в ту ночь, когда Доминго был обнаружен мертвым?
— Подумайте сами, лейтенант. Будь у меня стерта память, как бы я смог работать всю эту неделю? Я ведь и на службу ходил, не забывайте.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— На ваш вопрос вообще невозможно ответить. Если я там не был — ответ «нет». Если был — то вспомнить об этом не могу, а значит, ответ опять будет «нет». Следующий вопрос?
Добсон занервничал: допрос явно развивался не так, как он планировал.
— Отлично. Есть сведения, что у вас имелись запрещенные наркотики, которые вы дали своей жене, а она, в свою очередь, кому-то из персонала клиники?
Кэл с трудом удержался, чтобы не взглянуть на Никки. Об этом они могли знать только либо от нее самой, либо от Мишель, либо от того, кому Никки передала капсулы.
— Что вы имели в виду под словом «дать» — передать кому-то из рук в руки, или дать для употребления?
— Стоп, хватит, — сказал лейтенант, начиная сердиться. — Если вы собираетесь чинить препятствия или стараться запутать следствие, мы сейчас же отправимся в управление, и ваша жена…
Внезапно гневную речь лейтенанта прервал мелодичный звон, раздавшийся из его наручного компьютера. Сначала Добсон, казалось, готов был проигнорировать вызов и продолжить допрос, но затем передумал.
— Минутку, — сказал он и вышел из палаты.
Кэл взглянул на Никки, на Мишель и затем — на доктора Бартума На мясистом лице врача читалось неподдельное изумление; Мишель, похоже, собиралась что-то сказать, но, взглянув на Бартума, промолчала.
Вскоре Добсон появился опять, и лицо у него было не менее удивленное, чем у доктора Бартума. Кэл полагал, что в силу профессии и тому, и другому требуется умение хорошо скрывать свои чувства, но сегодня, видимо, был особенный день.
Однако в отличие от доктора лейтенант был еще и подавлен.
— Я вынужден отложить нашу беседу, — сухо сказал он и, одарив Кэла долгим взглядом, направился к двери.
— Минутку, лейтенант, — бросил ему вдогонку Кэл. — Что случилось? И что значит «отложить»? Отложить до обеда?
— Не знаю, — ответил тот, обернувшись. — Я лишь выполняю приказ.
— Другими словами теперь вы считаете, что у меня связи в высоких кабинетах?
— Вы насмотрелись дурацких фильмов, Донли. Майк Джонс не покровительствовал еще никому. Какими бы ни были причины, можете быть уверены — они более чем веские. — Сказав это, лейтенант Добсон удалился, и Кэл готов был поклясться, что дверь за собой он прикрыл гораздо мягче, чем полагается рассерженному и сильно озадаченному полицейскому.
С лица Бартума по-прежнему не сходило удивленное выражение. Кэл был смущен не меньше остальных.
— Доктор, вы не могли бы оставить нас на несколько минут, — попросил тот.
— Что? А, да-да, конечно, — растерянно пробормотал он.
Когда Бартум вышел, они обменялись недоумевающими взглядами. Первой нарушила молчание Мишель.
— Похоже, акции гипотезы о полицейском агентенемного возросли, — заметила она.
— Да, похоже, — согласился Кэл. — И у меня складывается впечатление, что Майк Джонс — это и есть тот самый «Джам».
— Ну, это уж совсем бездоказательно, — возмутилась Никки.
— Что тебе известно об этом Джонсе? — спросил Кэл у Мишель.
— Один из высших руководителей полиции, — ответила та. — Пользуется репутацией смелого и решительного человека. Как правило, его гораздо больше интересует результат, а не способы, которыми он достигается, но никто еще не обвинял его в нарушении общественных интересов. Ростом чуть ниже меня, сложен плотно, носит короткую стрижку.
Описание показалось Кэлу знакомым.
— Однако если я прав, — сказал он, — тогда непойму, почему он не вышел на контакт, когда я послал ему сообщение.
— Я вижу, ты телепат, — послышался голос Винсента. — Только что поступило сообщение, подписанное «Джам». Зачитать — или как?
— Зачитывай.
— Слушайте: «Если ты потерял память, не представляю, как можно ответить на твой последний запрос. Добсона я отозвал, как, должно быть, ты уже знаешь. Не вижу, каким образом Крантц мог быть причастен к гибели Доминго При получении информации — со общи. Джам».