– Да, мсье, – ответили одновременно оба генерала.
– В таком случае, господа, – сказал господин де Вальженез, вставая и указывая на молодых людей, – вот мои секунданты. Соблаговолите обо всем договориться сними: я даю им все полномочия.
Затем, поклонившись довольно презрительно секундантам господина де Моранда, он вышел, сказав перед этим Камилу:
– Пойду распоряжусь насчет ужина. Постарайтесь закончить это как можно скорее, Камил, я умираю с голода.
– Господа, – сказал генерал Эрбель, – вы знаете, в чем заключается оскорбление, по поводу которого мы пришли требовать удовлетворения?
– Да, – сказал Камил, незаметно усмехнувшись.
– Посему я считаю ненужным, – продолжал генерал, – останавливаться на подробностях.
– Да, действительно, это лишнее, – продолжил Камил все с той же улыбкой.
– Намерены ли вы дать удовлетворение нанесенному оскорблению?
– Все зависит от того, какое удовлетворение вы имеете в виду.
– Я спрашиваю, готовы ли вы принести извинения?
– О нет, – сказал Камил. – Ни о каком извинении не может быть и речи.
– В таком случае, – снова произнес генерал, – нам остается только обговорить условия поединка.
– Поскольку вы – потерпевшая сторона, – сказал Камил, – говорите ваши условия.
– Вот что мы имеем честь вам предложить: противники будут стреляться.
– На пистолетах? Отлично!
– Они встанут на расстоянии сорока шагов и смогут сделать каждый по пятнадцати шагов.
– Значит, если каждый из них сделает по пятнадцать шагов, они будут стреляться с десяти метров?
– Да, мсье, с десяти шагов.
– Отличная дистанция. Что ж, пусть будет десять шагов.
– Пистолеты будут взяты у Лепажа для того, чтобы противники их не знали.
– И кто же их возьмет?
– Каждый из нас принесет по паре. Или, если хотите, две пары принесет приказчик оружейника, который их и зарядит при нас. Бросим жребий и выберем, из каких противники будут стреляться.
– С этим все ясно. А теперь, господа, где будет происходить дуэль?
– Если вы ничего не имеете против, на аллее Охотничьего домика.
– Аллея Охотничьего домика. Там, в конце аллеи, есть полянка, где ничто не помешает прицелиться. Она словно специально сделана для таких встреч.
– Хорошо, пусть это произойдет на полянке.
– Ах, мы забыли обговорить время начала дуэли!
– Раньше семи утра не рассветет. Давайте договоримся на девять.
– В девять… Хорошо, господа… Есть время на то, чтобы одеться.
– В таком случае, господа, нам остается откланяться, – сказали военные.
– Всего наилучшего, – ответили молодые люди и встали.
Как только ушли военные, в гостиной появился господин де Вальженез. Он произнес:
– Что вы так долго тянули? Я уж подумал, что вы сегодня не закончите!
– Вот о чем мы договорились, – сказал Камил.
– Я знаю, о чем мы договорились, – произнес Лоредан. – Мы договорились поужинать в половине седьмого, а теперь уже шесть часов и тридцать пять минут.
– Но я говорю тебе о дуэли.
– А я об ужине. Дуэль можно отложить, но ужин никогда! Поэтому живо к столу!
– К столу! – хором подхватили двое молодых людей.
И они втроем устремились в столовую, где их уже ждала мадемуазель Сюзанна де Вальженез.
Ужин прошел очень весело: его участники перемыли косточки всему Парижу, а в особенности банкиру. Они отчаянно высмеивали господина де Моранда сточки зрения политической, финансовой, моральной, а больше всего физической.
До предстоявшей назавтра дуэли им было не больше дела, чем до китайского императора.
Случилось ли это из уважения к присутствовавшей за столом даме, по причине беззаботности или из-за горделивой уверенности в исходе поединка? Мы этого не знаем, хотя думаем, что молодые люди обходили стороной этот вопрос из-за всех трех указанных нами причин.
Когда подали десерт, слуга господина де Вальженеза принес хозяину на серебряном подносе чью-то визитную карточку.
Лоредан посмотрел на нее.
– Конрад! – воскликнул он.
– Конрад! – прошептала мадемуазель де Вальженез, слегка побледнев. – Что ему от нас нужно?
Лоредан тоже непроизвольно побледнел, как чашка севрского фарфора, которую он поднес к губам.
Камил заметил волнение, которое охватило брата и сестру.
– Я вынужден покинуть вас на некоторое время, – пробормотал господин де Вальженез.
И повернулся к слуге:
– Проведите его в мой кабинет, – сказал он.
Затем он поднялся.
– Извините, господа, я ненадолго.
И направился к двери, которая вела из столовой в его кабинет.
Сальватор ждал его стоя.
Невозможно было одеться более изысканно, чем Сальватор, и иметь такой спокойный и благородный вид, какой был у этого молодого человека.
На сей раз он велел слуге доложить о нем как о Конраде де Вальженезе.
– Что вам от меня нужно? – спросил его Лоредан, глядя на Сальватора с ненавистью.
– Я хочу поговорить с вами, – спокойно ответил Сальватор.
– Вы не забыли, что у нас с вами может быть одна только тема для разговоров?
– Ненависть, которую мы испытываем друг к другу. Нет, кузен, я этого не забыл, и мой визит является доказательством этого.
– Так вы пришли затем, чтобы раз и навсегда покончить с этим?
– Никоим образом.
– Так тогда зачем же?
– Сейчас скажу, кузен. Завтра вы деретесь на дуэли, не так ли?
– А вам-то что до этого?
– Это касается не только меня, но и вас. И сейчас вы это увидите. Итак, завтра, в девять утра вы с господином де Морандом стреляетесь в Булонском лесу. Видите, мне все известно.
– Да. Остается только узнать источник ваших сведений.
Сальватор пожал плечами.
– Каким бы ни был источник, позволивший мне узнать о вашей дуэли, я тем не менее все знаю. И об этом-то я и хочу с вами поговорить, если вы не против.
– Уж не мораль ли читать вы сюда явились, случайно?
– Я? Вот еще! Нет, я полагаю, что вы сами себе читаете мораль! Нет, я пришел для того, чтобы просто оказать вам одну услугу.
– Вы?
– Вас это удивляет?
– Если вы явились для того, чтобы пошутить, предупреждаю, вы неудачно выбрали для этого время.
– Я не имею обыкновения шутить с врагами, – серьезным тоном произнес Сальватор.
– В таком случае давайте покончим с этим! Что вы хотели мне сказать? Говорите!
– Хорошо ли вы знаете господина де Моранда?
– Достаточно для того, чтобы завтра, надеюсь, преподать ему урок, который надолго ему запомнится. Если, конечно, у него будет время для того, чтобы о нем вспоминать.
– Тогда я вижу, – сказал Сальватор, – что вы не знаете господина де Моранда. До сих пор ему случалось преподавать уроки, но никогда он их не получал.
Лоредан с сожалением посмотрел на двоюродного брата и пожал плечами.
– По тому, как вы пожимаете плечами, – продолжал Конрад, – я вижу, что вы очень верите в себя. Но поверьте на секундочку и мне и выслушайте то, что я хочу вам сказать: господин де Моранд вас убьет.
– Господин де Моранд! – вскричал молодой человек и захохотал.
– Ах-ах! Вам смешно! Действительно, как может какой-то банкир убить человека вашего происхождения и ваших достоинств! Это старая история: пистолет против мешка с деньгами! Так слушайте, и тогда вы поймете значение услуги, которую я вам сейчас оказываю. Господин де Моранд, насколько мне известно, уже четырежды дрался на дуэли и всякий раз убивал своих противников. Среди других он убил в Ливорно господина де Бедмара, который был, если помните, вашим приятелем.
– Господин де Бедмар умер от апоплексического удара, – возразил слегка смущенный Лоредан.
– Господин де Бедмар умер от пистолетной пули. Кузен, знайте, что всякий раз, когда семья хочет по той или иной причине скрыть обстоятельства смерти одного из своих родственников, она прибегает к апоплексическому удару. Это ясно даже ребенку. Так вот, знайте: завтра между девятью и девятью пятнадцатью утра вы умрете, как и господин де Бедмар, от апоплексического удара. Добавлю, если вам приятно это знать, что я опубликую в газетах именно ту причину смерти, которую вы себе выбрали.
– Ну, довольно шуток, – сказал господин де Вальженез, распаляясь. – Давайте остановимся на этом, если вы не хотите, чтобы наш разговор принял другой оборот.
– Да какой же оборот он может принять? Уж не полагаете ли вы, случаем, кузен, что у вас хватит сил вышвырнуть меня в окно? Если у вас есть подобные мысли, посмотрите на это внимательно.
И с этими словами Конрад вытянул вперед руки, мускулы которых ясно вырисовывались под тонкой тканью его одежды.
Лоредан машинально отступил на шаг.
– Давайте закончим этот разговор, – сказал он. – Что вам нужно?
– Я пришел спросить у вас вашу последнюю волю и пообещать, что в точности выполню ваше желание.
– Уверен, – сказал Лоредан, – что вы поспорили с кем-то из ваших приятелей, что разыграете меня подобным образом.
– Я никогда ни с кем не заключаю пари, мсье, и ни над кем не разыгрываю шуток. Я говорю вам, что вы будете убиты, потому что человек, с которым вам завтра утром предстоит стреляться, очень храбр и уже не раз это доказал. А вот вы – да взгляните на себя в зеркало – бледны и покрылись потом. Добавлю к этому, что если вас не убьют завтра, на свете есть еще один человек, который закончит начатое господином де Морандом дело.
– И этот человек, конечно же, вы? – спросил Лоредан, с ненавистью глядя на двоюродного брата.
– Нет, – ответил Сальватор, – я в этом списке третий.
– О ком же вы в таком случае говорите?
– Об отце девушки, которую вы похитили и которую я вырвал из ваших рук. Об отце Мины. Выслушайте же меня внимательно, – сказал Конрад, – так внимательно, как только можете. Я и без того потерял с вами слишком много времени. Смерть ваша у меня не вызывает никаких сомнений. Поскольку если вы уцелеете на этой дуэли, вам не избежать пуль от других людей. Так вот, именем вашего отца, который был честнейшим человеком, именем вашей матери, которую свела в могилу боль утраты, именем ваших предков, этих достойнейших дворян, чье имя ничем не запятнано, во имя уважения человеческих чувств, если в вас остается хоть капля добродетели, во имя Господа, если вы еще в него верите, заклинаю