Именно это, признаемся честно, и было основной причиной их огорчения.
Они приехали на место дуэли в карете Лоредана. Посему было решено, что карета с двумя слугами отвезет тело в Париж, а Камил и его приятель вернутся в город своим ходом.
Карета была подогнана. Слуги, спокойные, словно они находились на обыкновенной утренней прогулке, сидели на облучке. Камил подозвал их к себе.
Они слышали два пистолетных выстрела, видели, как уехали Сальватор, господин де Моранд и его секунданты. Но все это не навело их пока на мысль о катастрофе.
Однако же поспешим рассказать вам о волнении, которое слуги испытали при виде трупа хозяина. Лоредан был человеком грубым, своенравным, деспотичным и не пользовался любовью своих слуг. Ему служили только потому, что он четко и довольно хорошо платил. Вот и все.
Поэтому слуги ограничились тем, что удивленно вскрикнули, не выказав при этом особенного сожаления. После чего, полагая, что отдали покойному то, что должны были отдать, они помогли молодым людям положить труп в карету.
Камил приказал им ехать не спеша, поскольку ему нужно было время на то, чтобы найти наемный кабриолет и успеть подготовить Сюзанну к этой ужасной новости.
У ворот Майо молодые люди остановили возвращавшийся из Нейли фиакр. На нем они доехали до заставы Звезды.
Там они расстались. Камил попросил спутника отправиться к нему домой рассказать обо всем, что произошло, его жене и предупредить ее о том, что он задерживается. Уверенный в том, что приятель выполнит это поручение, Камил направился на улицу Бак.
Было около половины одиннадцатого утра.
Особняк Вальженезов выглядел обычно: швейцар о чем-то болтал во дворе с прачкой, мадемуазель Натали, снова получившая место горничной, кокетничала в прихожей с молодым грумом, которого совсем недавно завел себе Лоредан.
Когда Камил открыл дверь, мадемуазель Натали от души хохотала над шуткой нового камердинера.
Он сделал Натали знак. Она подошла к нему, и он спросил, может ли Сюзанна принять его немедленно.
– Хозяйка еще спит, мсье де Розан, – ответила горничная. – У вас к ней что-нибудь срочное?
Не стоит говорить, что этот по крайней мере нескромный вопрос мадемуазель Натали сопроводила нахальной ухмылкой.
– Очень срочное, – серьезным голосом ответил Камил.
– В таком случае, если мсье так желает, я пойду разбужу хозяйку.
– Разбудите, и поскорее. Я подожду в гостиной.
И пока горничная шла по коридору, который вел к спальне Сюзанны, Камил вошел в гостиную.
Горничная подошла к кровати хозяйки, которая из-за того, что в комнате было хорошо натоплено, спала, откинув с груди одеяло. Волосы ее были разбросаны по подушкам, темнокожее лицо смутно вырисовывалось на фоне темных простынь, а грудь вздымалась, словно она находилась во власти сладостного сна.
– Мадемуазель, – прошептала Натали на ухо девушке, – мадемуазель, проснитесь.
– Камил!.. Милый Камил!.. – произнесла Сюзанна.
– Он здесь, – сказала Натали, легко потряся хозяйку за плечо, – он вас ждет.
– Он? – спросила Сюзанна, открывая глаза и оглядывая комнату. – Да где же он?
– В гостиной.
– Пусть же войдет. Или нет, – сказала она. – Брат уже вернулся?
– Еще нет.
– Пусть Камил пройдет в будуар и закроется там.
Горничная сделала несколько шагов по направлению к двери.
– Постой, постой, – сказала Сюзанна.
Натали остановилась.
– Подойди, – сказала девушка.
Горничная подошла к кровати.
Мадемуазель де Вальженез протянула руку, взяла лежащее на ночном столике зеркальце в фигурном обрамлении, посмотрелась в него и, не оборачиваясь к горничной, спросила томно:
– Как я сегодня выгляжу, Натали?
– Так же великолепно, как вчера, как позавчера, как всегда, – ответила та.
– Скажи честно, Натали, не кажется ли тебе, что я выгляжу несколько усталой?
– Немного более бледной, может быть. Но ведь лилии всегда бледны, и никому в голову не приходит упрекать их за эту бледность.
– Ну, что ж!.. – произнесла девушка.
Затем со всем сладострастием своего сна она добавила:
– Поскольку ты говоришь, что я не выгляжу уродкой, проведи, как я тебе и сказала, Камила в мой будуар.
Натали вышла.
Сюзанна быстро вскочила с кровати, натянула чулки из розового шелка, сунула ноги в туфли из синего атласа с золотым шитьем, накинула широкий кашемировый халат, затянув его на талии пояском, забрала волосы в пучок на затылке, бросила взгляд в зеркальце для того, чтобы в последний раз убедиться в том, что неплохо выглядит, и прошла в будуар, где опытная в таких делах Натали создала полумрак, задернув тройные шторы из тюля, муслина и розовой парчи.
– Камил! – воскликнула она, увидев скорее сердцем, чем глазами, сидевшего на диванчике в глубине будуара Камила де Розана.
– Да, милая Сюзанна, – ответил Камил, вставая и направляясь к ней.
Она раскрыла объятия.
– Ты не хочешь меня поцеловать? – спросила она, обвив его шею руками.
– Прости, – ответил Камил, целуя томные глаза девушки, – но я должен сообщить тебе очень неприятное известие, Сюзанна.
– Твоя жена все узнала о нас? – воскликнула девушка.
– Нет, – ответил Камил. – Я полагаю, что она-то как раз ни о чем и не догадывается.
– Ты меня разлюбил? – с улыбкой продолжала расспросы девушка.
На этот раз ответом ей был поцелуй Камила.
– Тогда, – произнесла, вся задрожав от наслаждения, мадемуазель де Вальженез, – ты собираешься уехать, вернуться по каким-то причинам в Америку? Ты вынужден уехать, покинуть меня, не так ли?
– Нет, Сюзанна, нет. До этого дело еще не дошло.
– Тогда почему же ты говоришь, что должен сообщить мне плохую весть? Ведь ты меня по-прежнему любишь и мы не расстаемся!
– Новость эта очень печальна, Сюзанна, – со вздохом произнес молодой человек.
– А! Поняла! – воскликнула девушка. – Ты разорен. Но это не имеет ни малейшего значения, любимый! Я достаточно богата. Этого богатства хватит на двоих, на троих, на четверых!
– Дело все вовсе не в этом, Сюзанна, – ответил Камил.
Наступило молчание. Сюзанна увлекла возлюбленного к окну и приподняла занавески.
В комнату ворвался дневной свет, осветивший комнату и лицо молодого человека.
Сюзанна посмотрела в глаза Камилу и увидела, что любовник чем-то и вправду сильно огорчен.
Но причина его огорчения оставалась для нее непонятной.
– Ну-ка, – сказала она, – посмотри мне в глаза. Да что же такое с тобой приключилось, бедный ты мой?
– Со мной лично ничего! – сказал Камил.
– Тогда, выходит, со мной?
Креол замялся, но потом произнес:
– Да, с тобой!
– Ну, если со мной, то можешь говорить прямо, Камил. Мне не страшны любые несчастья, поскольку со мной твоя любовь!
– Но мы же не одни в этом мире, Сюзанна!
– Кроме нас с тобой, Камил, – со страстью в голосе произнесла девушка, – ничто, как я тебе уже говорила, не волнует меня.
– Даже смерть друга?
– Да разве есть на свете настоящие друзья? – ответила вопросом на вопрос Сюзанна.
– Я полагал, что Лоредан для тебя, Сюзанна, был не только братом, но и другом.
– Лоредан! – воскликнула Сюзанна. – Так ты говоришь именно о нем?
– Да, – кивнул Камил, поскольку язык отказывался говорить.
– Ах! – сказала она. – Речь идет о дуэли Лоредана. Я все знаю.
– Как? Тебе все уже известно? – удивленно спросил молодой человек.
– Да, я знаю, что он нанес оскорбление господину де Моранду в палате пэров, что сегодня или завтра он должен с ним драться. И мне искренне жаль господина де Моранда, – добавила она.
– Сюзанна! – тихо произнес креол. – Ты знаешь только это?
– Да.
– В таком случае ты не знаешь главного!
Девушка посмотрела на любовника с некоторой тревогой.
– Они уже стрелялись, – добавил Камил.
– Уже! И?
– И Лоредан…
Камил замолчал, не имея сил продолжать.
– Лоредан ранен? – воскликнула она.
Камил продолжал молчать.
– Убит? – произнесла девушка.
– Увы!..
– Этого не может быть!
Камил опустил голову, подтверждая эту новость.
Сюзанна испустила крик, в котором было больше злости, чем боли, и рухнула в кресло.
Камил звонком вызвал Натали, и они общими усилиями сумели спустя несколько секунд привести Сюзанну в чувство.
Девушка отослала Натали и, упав в объятия Камила, горько зарыдала.
Спустя несколько минут в комнату постучал камердинер.
Он примчался сказать креолу, что кучер только что привез тело Лоредана.
В этот момент на пороге спальни Сюзанны появилась и Натали.
Камил уложил девушку на диванчик, подошел к Натали и тихим голосом отдал необходимые распоряжения.
– Что вы сейчас ей шепнули, Камил?
– Секундочку, милая Сюзанна!.. – сказал Камил.
– Я хочу его видеть! – вскричала Сюзанна, вставая на ноги.
– Я распорядился, чтобы его принесли в спальню.
Сюзанна застонала. Но ни единой слезинки не пролилось из ее глаз.
Вскоре снова появилась Натали.
Услышав звук ее шагов, Сюзанна обернулась.
– Его уложили на кровать? – спросила девушка.
– Да, мадемуазель, – ответила горничная.
– Так вот, как я уже сказала, я хочу его видеть.
– Тогда пойдемте, – сказал Камил.
И, протянув Сюзанне руку, он постарался собрать в кулак всю свою волю, чтобы суметь вынести то зрелище, которое ему предстояло увидеть.
Сюзанна открыла дверь будуара, которая вела в гостиную, и твердым шагом направилась к спальне брата.
Прежде чем в нее войти, надо было пройти через комнатку, затянутую индийской циновкой в бамбуковом обрамлении.
Это была курительная комната Лоредана.
В ней трое молодых людей накануне дуэли пили и курили.
Эта комната, которая вся была пропитана запахом табака, вина и вербены, оставалась в том же виде, в котором и была накануне. На ковре валялись окурки, повсюду стояли недопитые рюмки с ликером, чашки с чаем. Валявшиеся рядом две пустые бутылки говорили о том, что эти молодые люди накануне дуэли, вместо того чтобы, подобно Жарнаку, думать о Боге и о серьезных вещах, думали только, как и Шатеньре, о вещах фривольных.