ал эту омерзительную часть истории, но факты остаются фактами, и тут ничего не поделаешь. Поэтому, если вы уже перестали содрогаться от отвращения, мы можем продолжить рассказ.
Когда мерзкая хирургическая операция закончилась, людей и эльфов отвязали от металлических рам, и они в отчаянии упали на пол. У некоторых из них не выдержало сердце, и они погибли от инсультов и инфарктов. Другие отняли у орков клинки и поубивали столько врагов, сколько смогли. Но всех их связывала магия драконов, говорившая, что Шарон останется владыкой над людьми и эльфами, пока те будут существовать. И Лорд Зла приказал им оседлать коней и объехать Блэриленд, чтобы передать его волю всем жителям страны, а также показать ему страну, которой он управлял, сидя в Шарондоне.
Этих искалеченных мужчин назвали Глазами Шарона, хотя среди людей и эльфов они были известны как Адские сканеры. Их трагедия заключалась в том, что они служили лорду Зла вопреки своей воле. Оставаясь в душе благородными храбрецами, они были вынуждены подчиняться неизбежному року и выполнять приказы Шарона. Однако люди избегали Адских сканеров. Их кормили, им давали кров и коней, ибо этого требовала магия драконов, но в то же время все питали к ним ненависть.
Выбрав самых доверенных слуг, Шарон назначил их смотрителями графств и провинций Блэриленда. Он обложил их большими налогами, но дал им полную свободу действий. Эти орки могли поступать с населением так, как они хотели. Если кто-то, например, любил полакомиться человеческой и эльфийской плотью, им разрешалось покупать эту пищу за определенную цену. Если кому-то нравилось издеваться над рабами и принуждать эльфов к уничтожению лесов и полей, они получили на это позволение. Много возделанных земель было вытоптано. Много лесных зверей погибло, потому что зима продолжала царствовать и орды орков испытывали голод. Для обогрева почвы выжигались древние рощи. Лесные твари загонялись в сети и находили свой конец в котлах.
Несмотря на триумф победы, Лорд Зла по-прежнему испытывал беспокойство. Он снова и снова размышлял о магии драконов. Не найдя недостатков в обещанном бессмертии, а также в неуязвимости и непобедимости, он озаботился тем, что чары гарантировали ему власть только над эльфами и людьми. В Верхнем Средиземье обитало множество других существ, поэтому Шарон решил выяснить, кто из них был способен причинить ему вред. Он отправил несколько Глаз в королевство гномов. Оказалось, что тех абсолютно не интересовали события, происходящие в странах людей и эльфов. Гномы были занятыми своими подземными и подпольными делами.
— Оставьте нас в покое, — сказали они, — и мы тоже не будем вас трогать. Разумно, верно?
Тем не менее Шарон продолжал волноваться. Он известил всех жителей Блэриленда, что любой человек или эльф, которому известно о какой-либо опасности, исходящей извне, должен прийти во дворец и поделиться с ним информацией. И никто не мог сопротивляться этой команде. Однажды к воротам Шарондона пришел человек. В ту пору хвоя была белой от мороза, как зубы стоматолога, и ледяная корка на снегу трещала под ногами, оставляя глубокие округлые следы. Небо выглядело бледно-голубым от обжигающего холода. Человек обратился к городским стражникам и попросил провести его к самому Шарону.
— Зачем? — с презрением спросили орки, охранявшие ворота.
— Чтобы выполнить его приказ, — с великой печалью ответил мужчина.
Его сопроводили в тронный зал, где глазное яблоко Шарона восседало на величественной рюмке. Лорд Зла посмотрел на него и спросил:
— По какому делу ты пришел?
— Чтобы выполнить твой указ, Владыка, — ответил мужчина.
— Говори! — с нетерпением крикнул Шарон. — Скажи мне всю правду!
— Я был рыбаком, — поведал изможденный человек. — Однажды в море я встретил морскую змею по имени Ард, которая сказала мне, что она и ее сородичи в глубоких водах питаются телами мертвых людей и эльфов, ибо трупы, похороненные в земле, постепенно вымываются в великий океан. Ард предупредила меня, что если мы перестанем хоронить в земле наших мертвых, ее родня начнет голодать. И тогда они выйдут из океана и наводнят страну, чтобы питаться плотью.
Шарон проявил к информации большое внимание, потому что Ард и ее родня не попадали под чары драконов. Даже зная о собственной неуязвимости, а также о бессмертии и непобедимости, он не желал встречаться с этими морскими существами. Тем временем рыбак, закончив свой рассказ, заплакал. И Шарон спросил его:
— Почему ты плачешь?
Человек, принуждаемый чарами, ответил без обмана:
— Я плачу, потому что поведал тебе эту историю, Владыка. Хотя наш народ не может восстать против тебя, мне все равно хотелось бы увидеть, как твое королевство опустошается морскими тварями. Мое сердце чахнет от злости на твою тиранию.
Шарон засмеялся.
— Молодец, рыбак! — сказал он. — С твоей помощью я увеличу число моих врагов и успокою этих морских змей. Я приставлю к тебе шесть моих Глаз, и вы поскачете в западные земли, граничащие с морем. Там ты выберешь пятьдесят людей из каждой деревни и по сотне эльфов из каждого города. И они будут убиты моими орками и похоронены в земле как подношение Ард. Я приказываю тебе выполнить это задание, а затем вернуться ко мне за другими поручениями.
Рыбак заплакал снова, но он не мог не подчиниться. Вот таким варварским образом Шарон избавился от опасности, о которой предупреждала Ард. Чуть позже он разослал гонцов по всей стране и приказал эльфам и людям дать нерушимую клятву о том, что никто из них не будет планировать заговоры против него и поднимать восстание. Со слезами на глазах и с отчаянием в сердцах обитатели Блэриленда произнесли эту страшную клятву, потому что не могли ослушаться приказа.
О БЕРЕНДЕЛЕ
Жил однажды парень по имени Берендел (что по-эльфийски означало «церемониальные беруши, сделанные из конского волоса»). Когда он вошел в зрелый возраст, его прозвали Беренделом Надувалой, ибо судьба этого юноши была связана с ложью, которая уничтожила империю Зла и изменила ткань мира. Его странная и поучительная история несет в себе мораль: всегда и везде говори лишь правду, если только маленькая ложь не приводит к краху злых империй и тотальному изменению мировой эволюции.
Берендел родился в небольшом особняке на берегу реки Оптики и провел свое детство вместе с отцом и матерью. Он вырос сильным и высоким, научился рыбачить и брать мед из ульев, не тревожа пчел. Он знал, какие фрукты и грибы можно есть, а какие нельзя. У него не было ни братьев, ни сестер — и даже соседей поблизости. Время от времени к его родителям приходили торговцы и путешественники, которым требовались отдых, кров и освежающие напитки. Некоторые из них принадлежали к эльфийской расе, остальные — к человеческой, но никогда к той и другой одновременно. Однажды Берендел заинтересовался этим, и его родители ответили:
— Некогда эльфы и люди были друзьями, но позже они поссорились и теперь отвергают друг друга.
— А почему они поссорились? — спросил Берендел, так как был любопытным малым.
Однако его родители сдержанно сказали, что эта тема не для детского ума и что он все узнает, когда станет взрослым. Они научили его историям и традициям людей и эльфов. А затем из внешнего мира начали приходить плохие новости. Путники рассказывали, что страна изнывала от зимы в то время, как весна должна была уже кончаться. И хотя остальная часть Блэриленда находилась в плену у злых морозов, поля, лощины и берег реки близ дома Берендела не были покрыты снегом. Путники изумлялись такому чуду и говорили, что это единственное место в мире, не омраченное проклятием льда.
— Что-то ужасное творится на границе, — пожаловался заезжий торговец.
Этот бородатый мужчина довольно часто появлялся у них с товарами и менял металл на ткани, которые пряла мать Берендела, и на связки копченой рыбы. После окончания торга его пригласили выпить эля и погреться у натопленной плиты.
— Люди говорят, что Шарон получил у драконов творения какие-то ужасные чары. Ходят слухи, что он предал мир бесконечной зиме.
Берендел по давней привычке сидел под столом, поджав ноги. Он видел, как его родители обменялись таинственными взглядами. Торговец тоже заметил это при свете масляной лампы.
— Ваши земли свободны от проклятия, — сказал он. — Поля за стенами этого дома покрыты травой и цветами, тогда как остальная страна мертва от лютого мороза. Как такое возможно?
— Мы не знаем, — ответил отец Берендела.
Торговец внимательно посмотрел на него. Когда он снова заговорил, в его голосе появились мрачные тона.
— Кое-кто думает, что вы чародеи. Это верно?
Отец Берендела печально покачал головой и подбросил в очаг дрова. Торговец не остался ночевать. Хотя снаружи стемнело и злой ветер завывал за стенами дома, он собрал свои вещи и уехал в город. После этого мальчик видел лишь несколько странников, и единственной его компанией были родители.
Вскоре Беренделу исполнилось одиннадцать лет. Эльфы считали этот возраст важным переходом в жизни — моментом, когда юноша перестает быть ребенком. В канун дня рождения отец повел Берендела к роще у реки. Он хотел научить его искусству кораблестроения. Беренделу не очень понравилась такая работа. Он предпочел бы просто игры на лугу. Но они делали лодку до самого вечера, а затем трудились над ней еще пару дней.
Однажды во время работы Берендел завел разговор:
— Отец, меня гнетет тревога.
— О чем ты тревожишься, сын?
— Мне кажется, что в действительности моей родней являетесь не вы с матерью, а те путешественники, которые раньше приходили к нам.
— Родней? — с удивлением спросил отец.
— Сородичами, — уточнил Берендел.
Это странное предположение сына заставило отца рассмеяться.
— Почему ты так решил?
— Путники, приходившие к нам, имели две руки, как я. Но ты и мать однорукие. Вы из другой расы, верно? И отличаетесь от эльфов и людей, о которых рассказывали мне?
Его отец покачал головой и вытер пот с бороды культей.