Ему очень не нравилась эта тайная деятельность под носом у Трона Триады и Конгресса.
Послышался гудок связи. Лассадей покривился:
— Жуки готовы, сэр.
Джек снова посмотрел на плац. На краю площадки был устроен лабиринт. Щиты, покрытые тонким слоем норцита, поблескивали кое-где на стенах.
Лассадей сказал:
— Нам чертовски повезло, сэр.
Джек кивнул:
— Я знаю.
Все-таки эта затея стоила многого. Если его предположения окажутся верными и сейчас они обнаружат слабые места у траков, война быстро окончится. Им удалось привести с собой трех живых жуков. Джек услышал, как открылись ворота, и тракианские воины вышли на плац. Лассадей склонился на поручни, крепко сжав руками перекладину.
— А что, если это не сработает, командир?
— Тогда мы придумаем еще что-нибудь, — ответил Джек.
Траки стояли под горячими лучами мальтенского солнца. Джеку показалось, что они были растеряны. Вдруг двое из них с яростью набросились друг на друга. Третий повернулся к Джеку, сделал красноречивый жест и молниеносно разорвал свое горло. Кровь хлынула на песок. Лассадей закричал от негодования.
— Вонючие щуки! — крикнул он.
Джек пришел в ужас. Тошнота подступила к горлу. Он подумал: а смог ли бы он продемонстрировать такую же храбрость в тракианской неволе?
— Ничего. Нам еще представится возможность провести испытания, сержант. Спрячь норцитовые щиты. Мы найдем способ использовать их.
Джек сошел с мостика и постарался успокоиться. Он не мог ошибиться в том, что заметил во время боя на борту у Харкинса. Не мог!
Глава 18
— Мы приближаемся, Ваше Величество.
Пепис смахнул со лба пот. Он искоса посмотрел на Шторма и Баластера. Шторм выглядел спокойным и хладнокровным. Баластер внимательно смотрел на экран. Пепис постарался скрыть свою нервозность и тоже уставился на экран, наблюдая за посадкой.
— Щиты опущены, — коротко сказал Джек.
Щиты могли быть опущены, это верно. Но все же это было довольно-таки рискованно и, к тому же, связано с дополнительными расходами.
То, что траки атаковали только удаленные и плохо защищенные планеты, было совсем неудивительно.
Корабль потряхивало. Они приземлялись. Пепис кашлянул и принял невозмутимый вид. Холл Конгресса Доминиона гостеприимно распахивался для них. Пепис никогда не излагал своих мыслей о войне открыто. Он всегда рассуждал о нуждах мирного населения. Нужды мирного населения гораздо больше интересовали Конгресс. Сможет ли понять это Шторм? Он еще раз посмотрел на Рыцаря Доминиона. Император надеялся, что они с Баластером не ошиблись в нем.
Баластер, кажется, уловил мысли императора. На экране уже показалась огромная многомиллионная столица. Часть неба над ней была покрыта дождевыми облаками. Моросил дождь.
— Сегодня отдыхаем, Шторм, — бодро сказал министр.
Джек посмотрел на гигантский город. Столица Доминиона была совершенно не похожа на Мальтен. Чистый, чудесный город! В нем было так много зелени, что, казалось, в гости к местным жителям пришел лес. Купола зданий блестели розовой и белой черепицей. В городе было много света и тепла. Джеку очень понравилось все, что он успел увидеть. Оставалось дождаться завтрашнего дня.
Пепис бодро сказал:
— Для нас это удачное время. Формально траки объявили войну. Посмотрим, сможем ли мы уговорить Доминион присоединиться к нам.
Зала, в которой заседал конгресс, была огромна. Баластер приглушенным голосом сказал:
— Говорят, она была скопирована со старого Терранского Конгресса.
Сенаторы и представители палат вели себя довольно-таки спокойно. Многие дремали, вполуха слушая речи выступающих. Другие собирались мелкими группками по два-три человека и о чем-то говорили между собой. Молодые люди сидели тут же возле компьютеров, принимая замечания и передавая срочные сообщения… Островок спокойствия среди всемирного хаоса… Джек глубоко вздохнул и попытался хоть как-то успокоиться. Сейчас он жалел о том, что приехал без бронекостюма. В зале появился сенатор Вашбурн. Он не терял времени зря. Конфиденциально переговорив с одним из своих коллег, он переходил к другому.
Джек увидел Пеписа, важно восседавшего в галерее для гостей. Рыжий император с явным удовольствием демонстрировал свои торжественные одеяния, отделанные драгоценными камнями и золотым шитьем. Он был воистину великолепен. Рядом с ним стояло пятеро полицейских. Троих из них Джек узнал: он имел с ними дело при Уинтоне. Его губы непроизвольно скривились от отвращения.
Стоявший рядом Баластер произнес нараспев:
— А сейчас я вас покидаю. Мне нужно присоединиться к Пепису. Вы готовы? Ваш доклад с вами?
Джек кивнул головой и слегка сжал диск с докладом в ладони. Ему все еще было не по себе от его содержания. Как и следовало ожидать, доклад составили Пепис и Баластер. Сенатор Вашбурн внимательно посмотрел на них. Времени оставалось мало. Баластер что-то пробормотал себе под нос и удалился. Волнение Джека исчезло. Кажется, оно испарилось вместе с министром. Он окинул взглядом холл, надеясь увидеть в этом океане людей лицо Элибер. Но это было бессмысленно — ведь она осталась на Мальтене. Вокруг работало бесчисленное множество камер службы безопасности. Может быть, это было и к лучшему, что Элибер не поехала с ним: любой, однажды появившийся в этом зале, заносился в различные банки данных. Он посмотрел на камеры, размещенные под куполом, и у него возникла одна интересная мысль.
К Шторму подошла помощница Вашбурна.
— Вы готовы?
Джек вопросительно посмотрел на нее. Она ожидала ответа. Джек кивнул. Она взяла его за руку:
— Перед выходом опустите этот диск вот туда. Текст сразу же появится на экране. Слова будут подвергнуты цветовой кодировке. Вы сможете зачитать свой доклад с экрана. Если, конечно, вы не запомнили его.
Он снова кивнул. Она улыбнулась:
— Скажите же мне хоть что-нибудь. Ведь сенатор оторвет мне голову, если вы потеряете от страха дар речи. Судьбы цивилизаций решаются здесь.
— Будь прокляты все эти траки! — бодро проговорил Джек.
Помощница засмеялась.
— О-о! Этого для меня вполне достаточно.
В зале послышались аплодисменты. Джек подумал, что конгрессмены услышали их разговор, но тут он увидел, что на трибуну вышел сенатор Вашбурн. Он должен был представить Джека политикам. Шторм думал о своем. У него возникла одна очень интересная идея. Речи Вашбурна он не слышал.
Помощница потянула его за рукав:
— Ну вот. Вам пора.
Джек направился к трибуне. “Интересно, что там наговорил им про меня Вашбурн? — подумал он. От волнения комок подступил к горлу. На внутренней панели трибуны вспыхнула надпись: “ГОТОВО” —она подтверждала готовность компьютера к приему диска с речью.
Трибуны стихли. Все ожидали его выступления. Потом, заметив нерешительность Шторма, зал снова разразился аплодисментами. Хладнокровная решимость тут же охватила его. Он поднял правую руку с блестящим шрамом вместо мизинца. Джек знал, что сейчас камеры передают его изображение крупным планом. Диск с выступлением был всем хорошо виден. Джек скомкал его и бросил на помост. В зале напряженно затихли. Все поняли: сейчас им предстоит услышать речь, произнесенную не по шпаргалке, — свободную, живую речь. Баластер чертыхнулся и вскочил на ноги. Пепис потянул его за рукав — лишний скандал был ни к чему.
— Конгрессмены и представители, леди и джентльмены, уважаемые гости! — в зале наступила тишина. Даже без усилителей его было хорошо слышно. А главное, — уже никто не мог его остановить. — Я был представлен вам как командир Доминионских рыцарей. Это батальон, восстановленный недавно императором Пеписом. Я присягнул нашему императору. Полагаю, что многие из вас отнесутся к моему свидетельству с пристрастием. И тем не менее я хочу рассказать вам правду.
В зале раздались крики. Сенатор Вашбурн застучал молотком, призывая сенаторов к спокойствию. Пепис сидел абсолютно неподвижно. Его рыжие волосы вздыбились над головой.
— Да, я присягал Пепису. Но прежде я присягал другому императору. После его смерти для всех его имя является синонимом поражения и стыда. Я слышу, как вы спрашиваете у меня: как может слуга быть верен сразу двум господам? И все-таки вы не правы. Я знаю, о чем я говорю, — ведь я присягал не человеку, а делу. А теперь позвольте мне сказать, кем я являюсь на самом деле. Я родился на планете Дорманд Стэнд…
В зале послышался шум. Сенаторы, стоявшие на галерке, стали подходить ближе. Джек заметил, как помощница Вашбурна куда-то побежала по верхнему балкону. Зал затих.
— Вы не ошиблись. За последние двадцать пять лет на планете Дорманд Стэнд не родился ни один человек. Эта планета погибла в Песчаных Войнах. Теперь она похожа на пустыню и совсем не пригодна для людей. Но я родился там и помню, как она выглядела раньше. Я рос и хотел во всем быть похожим на отца. Но прошло время. Я поверил другому человеку, — легкая улыбка скользнула по его губам. — Я стал новобранцем. Меня зачислили в ряды рыцарей при императоре Рериге. — Джек откашлялся. В зале наступила гробовая тишина. — Я, вероятно, последний настоящий рыцарь, все еще находящийся в строю.
Баластер и один из полицейских охранников поспешно выскочили из галереи для гостей. Но Джек был спокоен: они все равно уже опоздали.
— Я хотел сражаться с траками и надеялся, что мы сможем их остановить. Мне было шестнадцать лет.
Ему пришлось рассказать им о своей жизни довольно-таки подробно. Ведь иначе они никогда не поверили бы ему.
— Итак, я присягнул императору Реригу. Но случилось так, что сегодня я оказался здесь. И я хочу вам сказать: если бы нас не предали на Милосе, если бы рыцарям оказали хоть какую-то поддержку, мы смогли бы удержать Милос и остановить экспансию траков. Но, очевидно, Рериг не обладал полнотой власти. К тому же, существовали фракции, пытавшиеся свергнуть старого воина. Мы, рыцари, оказались пешками в политической игре. Милос стал для нас смертельным ударом.