— По поводу хирурга, сэр. Мистера Грэхэма. Уверен, что он очень способный человек, но я всегда плавал с моим хорошим другом доктором Мэтьюрином.
— Да, мне Первый лорд об этом сообщил. Назначение или смещение мистера Грэхэма находится, конечно, в ведении Комиссии по больным и увечным. Хотя мы и можем убедить ее предложить ему другой корабль, но считается, что в данных условиях доктор Мэтьюрин должен путешествовать так, будто он получил назначение, например, в Батавию, или как врач посланника и свиты. Или, поскольку мне кажется, что жалование для этого джентльмена мало что значит, как ваш гость.
Хорошо, что Джек Обри пришёл в «Блейкс» задолго до назначенной встречи со Стивеном и сэром Джозефом. В самый разгар лондонского сезона клуб полнился приезжими джентльменами, однако Том, главный портье, отложил запросы целой компании обычных посетителей, вышел из-за стойки и пожал Джеку руку со словами: «Я искренне рад видеть вас снова, сэр. Без вас клуб совсем не тот», а поразительно большое число гостей, часть из которых Джек даже не знал, подходили к нему и поздравляли с восстановлением звания. Правда, некоторые при этом говорили, что всегда считали — так оно и будет, а другие — хорошо то, что хорошо кончается, но всё же ощущение дружелюбия и поддержки казалось чрезвычайно приятным. И хотя Джек давно и хорошо знал, что победителя громче всего приветствуют, когда победа очевидна, он всё же растрогался гораздо сильнее, чем ожидал.
Сэр Джозеф и Стивен подошли одновременно.
— Могу ли я поздравить вас, — спросил сэр Джозеф, — или прилив поднялся уже выше, чем вы способны вынести?
— Вы очень добры, сэр Джозеф, огромное спасибо. Нет, для меня прилив не может быть слишком высок. И я с огромной радостью готов принимать добрые слова со стороны тех, к кому испытываю уважение.
Они поднялись наверх и уселись у окна в Длинном зале, попивая шерри и глядя на людную улицу.
— Я только что прибыл из Вестминстера, — заметил Джек, — и знаете, это заняло почти полчаса, там огромная толпа.
— Готовится что-то в парламенте? — спросил Блейн.
— Нет, всего лишь ряд частных законопроектов и очень мало народу. Я пошел только лишь посмотреть, как Дакрес вступает в должность. Собралось так мало членов, что решения едва-едва оказались законными. А бедняга до печального взъярился — ему вечером почтовыми ехать в Плимут. И все же три члена парламента попросили меня взять их сыновей или племянников мичманами. Завтра, рискну предположить, произойдет то же самое. Удивительно, как люди горят желанием избавиться от своих мальчишек. Хотя, если подумать, не так уж и удивительно.
— Что же вы ответили?
— Что буду очень рад, если мальчику тринадцать-четырнадцать лет, он как минимум год пробыл в Математической школе [13] и может доказать, что уже знает о море достаточно, чтобы принести какую-то пользу. В новом назначении с незнакомой командой и без учителя на борту для мальчиков места нет. Лучше их отправить на линейный корабль — там они хотя бы балластом послужат.
— Прибыл ваш гость, сэр Джозеф, — возвестил слуга, и несколько минут спустя Блейн привел наверх мистера Фокса, высокого, стройного мужчину, одетого на современный лад — короткие ненапудренные волосы, черный сюртук, белый шейный платок и жилет, бриджи и туфли с простыми пряжками. Неплохо выглядит, уверен в себе, лет около сорока.
Он крайне вежливо ответил на представления сэра Джозефа. Благоприятное первое впечатление лишь усилилось, когда они сели обедать в самой маленькой из отдельных комнат клуба — очаровательном крохотном восьмиугольнике с куполообразным потолком. Мистер Фокс заверил, что он крайне рад встретиться с капитаном Обри, чей захват «Какафуэго» в прошлой войне вызвал в нем такой прилив энтузиазма. Его превзошел только захват «Дианы», и с доктором Мэтьюрином, о котором он так много слышал от сэра Джозефа.
— Для естествоиспытателя, сэр, острова Южно-Китайского моря предоставят огромное богатство неописанных растений и птиц. Вы там когда-нибудь были?
— Увы, сэр, мне ни разу не повезло побывать восточнее побережья Суматры. Но надеюсь, что в этот раз все сложится лучше.
— Клянусь, я тоже на это надеюсь. У меня в тех краях есть друг — великий натуралист. Он заверяет, что даже крупные млекопитающие там едва ли изучены с какой-то уверенностью. Голландцам почти неизвестны внутренние части Явы или Суматры. Их интересовала лишь торговля, с научной точки зрения они этими землями вообще не занимались. Совершенно не естествоиспытатели. У него чудесные коллекции, и он тратит все время, которое удается высвободить от официальных обязанностей, на их пополнение. Но вообще-то, уверен, вы и так его знаете — Стэмфорд Раффлз, вице-губернатор Явы.
— Не имел счастья встретиться с этим джентльменом, но читал его письма. Сэр Джозеф Бэнкс показал мне несколько. К некоторым прилагались засушенные образцы и восхитительные описания растений, а некоторые содержали исключительно взвешенные предложения об основании живого музея естественной истории, Кью [14] животного мира.
— Уверен, он вам понравится. Раффлз обладает блистательными талантами и неиссякаемым источником энергии. Познакомился я с ним много лет назад в Пенанге, где состоял членом законодательного совета, а он служил Компании. Весь день он работал, всю ночь читал, а в промежутках собирал всё: от тигров до землероек. Еще и выдающийся лингвист. Он мне премного помог, когда я исследовал распространение буддизма, проникновение махаяны на Яву.
— Мы с доктором Мэтьюрином присутствовали, когда вы делали свой доклад в Сомерсет-хаусе, — заметил сэр Джозеф.
И Стивен, и Джек (он читал статью в «Записках» Королевского общества) воспользовались возможностью ответить на вежливость Фокса. Беседа лилась рекой. Фокс говорил о морских делах и флотской политике так, как их видели с берега. Говорил умно и опираясь на большое количество фактов. Перешли к неудачному плаванию «Сюрприза», когда они везли мистера Стэнхоупа на встречу с другим малайским султаном несколько лет назад. То плавание едва не привело Стивена в естествоиспытательский рай за Зондским проливом.
— Да, — признался Фокс, — эту миссию я хорошо помню. Не самая блестящая идея Уайтхолла. Лучше бы оставили дело нам. Раффлз бы решил дело на месте, а бедного мистера Стэнхоупа избавили бы от утомительного плавания и смертельной болезни. Абсурд — посылать человека его возраста, пусть и представителем короля, посредником монарха, которого обязаны встречать салютом из тринадцати орудий, если я не ошибаюсь.
— Именно так, сэр, — подтвердил Джек. — Посланников встречают салютом из тринадцати орудий.
— Человек, которого встречают тринадцатью выстрелами, должен быть или из выдающейся семьи, — все за столом улыбнулись, — или выдающихся достоинств.
— Крайне приятный спутник, — заметил Стивен. — Мы вместе изучали малайский язык, когда мистер Стэнхоуп хорошо себя чувствовал, и я помню его восхищение глаголами: ни лица, ни числа, ни модальности, ни времени.
— Такие глаголы как раз для меня, — признался Джек.
— Далеко вы продвинулись? — поинтересовался Фокс.
— Недалеко. Учились мы по невероятно глупой книге, написанной немцем на языке, который он считал французским. Когда восточный секретарь мистера Стэнхоупа присоединился к нам в Индии, он помогал как мог, и какие-то рудиментарные основы я приобрел, но эта часть плавания оказалась слишком короткой. В этот раз надеюсь справиться лучше. Постараюсь найти слугу-малайца с какого-нибудь ост-индийца.
— Ох, — воскликнул Фокс, — здесь я могу помочь, если хотите. У моего Али есть двоюродный брат Ахмед, лишившийся места, точнее, он вскоре его лишится. Хорошо обученный смышленый молодой человек, служивший вышедшему в отставку торговцу из тех краев, мистеру Уэйлеру; последний недавно скончался. Нанял бы его сам, но с моей свитой места не хватит. Если хотите, велю Али прислать его к вам. Уверен, что миссис Уэйлер даст ему хорошие рекомендации.
— Вы очень добры, сэр. Буду премного благодарен за это.
— Раз уж заговорили о свите, — вступил в разговор Джек. — не знаю, уместно ли обсуждать практические вопросы сейчас, но до отправления в Портсмут я хотел бы услышать идеи мистера Фокса о ее размерах и размещении, чтобы плотники и столяры могли немедленно приступить к работе. Нельзя терять ни минуты.
— Если сэр Джозеф и доктор Мэтьюрин не возражают, то этот вопрос мы, наверное, можем решить прямо сейчас. Как вы правильно заметили, нельзя терять ни минуты. Мне случалось плавать на кораблях, которые пытались лавировать против норд-остового муссона, упустив зюйд-вестовый. Это губительно для духа, не говоря уж о том, что окажется фатальным в нашем случае.
Пока вырабатывали условия размещения, сидевшие рядом друг с другом Стивен и Блейн обменялись мнениями о вине, которое они пили под ягненка — дивное «Сен-Жюльен», и о других винах из Медока, о невероятной разнице цен на них, о прискорбной бредовости большинства разговоров на эту тему.
— Так что пусть я и оставлю при себе лишь секретаря и пару слуг, — подвел итог Фокс, — когда мы зайдем в Батавию, Раффлз найдет мне пару-тройку впечатляющих, но в основном декоративных персон, которые вместе со своими слугами уравновесят французскую миссию. Очевидно, для них понадобится место.
— Пуло Прабанг — произнес Стивен после паузы. — Это название напоминает мне о двух вещах с тех пор, как я его услышал, и теперь они всплывают на поверхность того, что я, шутки ради, зову своей памятью. Первое — в своей лекции, сэр, вы поведали, что это место содержит одни из очень немногих остатков буддизма в малайских землях.
— Да, — улыбнулся Фокс. — Невероятно интересное место со многих точек зрения, я жажду его увидеть. Султан, разумеется, магометанин, как и большинство малайцев. Но, как и большинство малайцев, он далек от фанатизма. Как это обычно и бывает в тех местах, он и его народ сохраняют множество прочих видов религиозности, верований, суеверий — называйте их, как хотите. И он никогда, ни за что не потревожит буддистскую святыню в Кумае. И никто другой не станет: это высшая степень безумия, святотатства, и что еще важнее, неудача навечно. Человек, рассказавший мне о храме, считает, что опознал влияние хинаяны, а это уникальное явление. Геологически остров также представляет интерес — это место двух древних извержений вулканов, оставивших огромные и почти совершенные кратеры. Один у моря, где у султана порт, а второй — высоко в горах. Во втором сейчас озеро, на берегу стоит храм и святилище. Мой осведомитель сообщил, что несколько монахов туда прибыли с Цейлона. Но говорили мы по-французски, а на этом языке и я, и он говорим не особенно хорошо. Так что я могу и ошибаться. Может быть, их ритуалы позаимствованы с Цейлона. В любом случае, я уверен, что Раффлз говор