— Да как они поймут? — удивилась я, — Подожди чуток. Подучатся — поймут, как здорово им повезло. Тогда и скажут…
— Хорошо бы…
Когда Аррейна взялась за свою тыкву (я тихонько отвернулась — на сегодня тыкв как-то чересчур было), рядом — вы подумайте! — тут же плюхнулась еще одна. Столб брызг распугал бедных мочалок до столбняка. Они даже не решились подплыть к новой штучке и попробовать ее помыть…
— Ой! Девчонки, по вас не попало? Я не удержала…
Даррина прилетела.
— Девочки, привет! Вы тут как?
И защебетала. И про то, что лимит припасов на год уже заготовлен, а впереди еще почти пол-осени. И про то, что ей по дороге две закваки встретились — карабкаются, бедняги, на своих ластах и от предложений подвезти отказываются почему-то. И про то, как ей с мужем повезло, какой Эрричек умный, сильный, чуткий, ласковый… И вообще, — Даррина глазки опустила — ей кажется, что наш подарок скоро пригодится.
Мы ахнули:
— Дарринка! Правда? Это точно?
— Точно.
— Ура!
— Будете первыми среди мам? — мурлыкнула дракоша.
— Это как?
Оказывается, у драконов обычай такой: когда яйцо отложено, настоящую маму начинают время от времени подменять приемные. Все женщины (или девушки), кого пригласят и кто захочет. Она может отдохнуть и размяться, они — понянчиться. Разговаривают с маленьким, напевают, греют. И потом, когда малыш родится, он никому не будет чужим. Ну они ведь тоже отдавали ему свое тепло, помогали появиться на свет.
Вот… теперь и мне предложили посидеть. Здорово как…
Улетела Даррина (так и не забрала свою тыкву, как мы ни уговаривали. А вообще чертовщина какая-то с этими тыквами. Вчера вечером как раз выдали первый урожай — по тыковке на семью. Может, я и ошибаюсь, но почему-то кажется, что этот урожай почти весь тут и собрался).
Прилетел толстенький подросток Грайчик, сказал, что вечером заглянет Старейший Беригей, а пока только спрашивает про самочувствие…
И так далее, и так далее…
Вот сейчас вроде тихо стало. Уф, хорошо…
Аррейна прилегла, вода тихонько плещется. Плюх-плюх, шлеп-шлеп… ква-ква. Что такое?
— Ну вот. За тем выступом должно быть это их озеро.
— Не знаю, дорогой. Прилично ли тебе в Девичью Купель? Ты ведь все-таки мужчина…
— Мужчина… Заквака я!
— Не нервничай, дорогой, я ведь тоже. Ну как ты держишь тыкву, ты же ее сейчас уронишь!
Я дернулась. Ура, закваки добрались все-таки! Пешком сюда далековато. Только… твою ж косметичку! Опять тыква! Это уже не смешно…
— Ну как вы тут, юная девица? — вредные гости, как я ни отбрыкивалась, таки сгрузили свой подарок в кучу других и теперь стояли, держась за лапки.
— Хорошо, спасибо. А вы как устроились?
Дед меня не услышал. Пока госпожа Радиликка рассказывала, как их приютили и разместили, Гаэли начисто выпал из реала и только прыгал, упрашивая показать ему то один бок, то другой.
Наконец, не выдержав, дед попробовал лапкой воду и… внаглую полез в Девичью купель! Аррейна пискнула — Гаэли не услышал. Риррек возмущенно фыркнула — без толку. Радиликка кричала, что куда он, вода же для закваков слишком высокой температуры — ноль эмоций. Пожилой маг живо доплюхал до меня, и стал плавать вокруг, ахая и бормоча что-то непонятное.
— Что?
— Милый, ты с ума сошел!
— Уважаемый, что происходит?
Дед очнулся:
— А? Простите. Так увлекательно! Александра, разрешите… вы не посадите меня на спину?
— Нет уж!
— Ну пожалуйста. Вы посмотрите, как интересно краска с метки на старой чешуе проецируется на новую. Удивительно! — и дед опять понес не-понять-чего. Перегрелся, что ли?
В конце концов, он нас уболтал. Риррек лично посадила уже побуревшего от жары Гаэли себе на спину. И замерла около, изображая статую Свободы вместе со смотровой площадкой. Только Статуя Свободы обычно молчит. А у этих рты не закрываются — о своем говорят, о докторском. И температура, и скорость заживления, и влияние питания на выздоровление… а скажите, тыквы — это для ускорения лечения? А можно посмотреть поближе? А тронуть крыло? Изумительно! Ах, как жаль, что здесь нет Рикке.
Кому-кому, а мне точно было жаль.
Даже и не приснился… Хотя минуточку!
— Гаэли! Гаэли-и! Ну отвлекитесь вы! Вы с Риком связаться можете? Мне надо передать про одну заразу с полянки. Можете?
— Ти-ипа, — пробормотал Гэл, вовсю щупая мое крыло.
— Ну да. Он злющий. Я думала сама Рику сказать… вы меня слышите?
— Слышу…
— Ну вот. Хотела сказать, а он не приснился. Приснился этот тип Ставинне со своими претензиями. Он… ой!
Лапка Гаэли замерла. В крыло впились коготки.
— Что ты сказала? — изменившимся голосом переспросил маг.
Глава 5
Вы когда-нибудь пробовали любить мага? Нет? С ними только свяжись. С ума сойдешь. Они же, маги эти, постоянно куда-то влипают. Волнуйся за них…
— Что ты сказала? — изменившимся голосом переспросил маг.
— Что?
— Что ты сейчас сказала? О Ставинне? Или мне послышалось?
— Э-э… а что такое-то? — мне почему-то стало не по себе слишком уж дед занервничал, — Мне ночью приснилась говорящая туча с его мордой. Кошмар такой…
— Говорящая? — заквак выглядел так, словно собирался упасть в обморок, — И что она тебе… сказала?
Я напрягла мозги. Сейчас напугавший меня кошмарик казался почти смешным. Только мутным каким-то.
— Да ничего такого…
— Что?!
— Да «ты» он сказал, «ты»! Бубнил, как алкаш, который залился по самые брови и ничего другого сказать не может. Когти убери, больно же!
Спохватившись, Гаэли быстро убрал лапки и чуть не кувыркнулся в воду — спасибо, Риррек крылом придержала.
— Это все? Больше ничего? Только это слово?
— Ну да…
— Александра, пожалуйста, сосредоточься и ответь: он сказал только это? Только хорошо подумай, не спеши.
Да что там думать? Не говорил он ничего…только это слово и твердил, как попугай. Причем попугай-даун.
— Нет.
Гаэли дрожащими лапками потер лоб.
— Так… так… А ты? Ты ему ничего не сказала?
— Вот еще… Что я могла ему сказать?
— Александра, пожалуйста, припомни хорошо! Ты не говорила ему ничего такого? Свое племя, свое имя, например? Прозвище? Что-нибудь, что помогло бы тебя определить?
Да за кого он меня держит!
— Гаэли… ну вот скажи: я похожа на девушку, которая общается с облаками? Да пусть они хоть стихами говорят, хоть попсу исполняют!
Или матюкаются. Хотя если они ругались, я б ответила…
Под взглядами Гаэли, Радиликки и Риррек стало еще неуютней. Ну чего они? Смотрят так, как воспиталка из детсадика после вопроса, когда к ней в последний раз приходил дядя с красным носом… Я вообще-то тогда про Дед Мороза говорила, просто маленькая была и не сразу вспомнила, как его зовут. Ну знаете такой взгляд? Когда человеку (ну или дракону) очень хочется ругаться, но он пока не может.
— Ну честно! Я ему вообще ни слова не сказала!
— Сандри… ты не торопись, — вдруг ласково проговорила Риррек, — Ты давай просто по порядку расскажи, а мы послушаем. Видишь, как почтенный мастер тревожится? Будь хорошей девочкой, не заставляй его волноваться.
Блин… Терпеть не могу рассказывать сны. Напоминает кушетку и доброго дядю психоаналитика. Доброго, ага… Ну ладно. Надо так надо. Пусть успокоится немного.
Тут и рассказывать было особо нечего: ну увидела тучу, ну услышала слова, ну попробовала удрать… все ж нормально? Сон как сон. И дед вроде как подуспокоился, вон уже бороду свою дергать перестал…
— И вот бегу я и ору во все горло, зову на помощь…
— Что? — Гэл вцепился в свою несчастную бороду так, словно с корнем ее выдрать собирался. — Кого ты звала? По имени называла?!
Да что ж он так прицепился к этим именам?
— Да, а что?
— Кого? — лягух оставил бороду и вцепился мне в гребень, словно хотел оттуда имена вытрясти, — Кого, во имя первых предков?!
— Ну Рика… Дебрэ… Гарри… Дед, ты мне объяснишь, что за кипе… э-э, что такого случилось? — я еще старалась говорить спокойно, хоть тут даже до жирафа бы дошло, что дело пахнет совсем не духами «Империал Маджестик». Случилось что-то плохое.
— Быбыдры-ых! — простонал дед. — Риррек, почтенная… можете мне помочь? Мне надо срочно… немедленно… полетели!
— Куда?
— Предупредить… объяснить… узнать. Скорее же! И заквак в полном ступоре попрыгал по спине драконши. И вдруг замер, — Минутку, какого Гарри?
— Так Сандри брата своего названого зовет, — пояснила Риррек. — Садитесь ближе к шее, почтенный мастер Гаэли. Радиликка, вы полетите?
— Разумеется!
— И я! Я тоже полечу! — я полезла из бассейна на берег.
— Куда? — взвыла Риррек.
— Подождите! — рявкнул старикан так, что все затихли. И вдруг ловким прыжком махнул мне на спину (я охнула, но шипеть не стала, хоть и стало больно), ухватил за гребень и внимаааательно так уставился в мои глаза, — Санни… Александра, милая… дорогая, умница… повтори, как ты звала на помощь?
— А? — если б я могла, я б попятилась. Кажется, у деда потекла крыша. Но куда попятишься от собственной спины?
— Имена повторррри… — рыкнул заквак. — Сейчас же!
— Да тихо ты! — рявкнула Радиликка, — Напугал совсем. Детка, ты ему скажи просто: ты называла правильные имена или как сейчас, Рик и Гарри?
— Рик и Гарри… А что такое?
— А… а… — кажется, заквак хотел что-то спросить и боялся, — А Дебрэ и во сне как позвала?
— Папа…
— Уффф… — разом позеленевший лягух сполз по моему гребешку на спину и притворился ковриком. — Уффф…
— Да в чем дело-то?
— Судя по твоему кошмару, сегодня ночью Ставинне эр Хонне предпринял попытку прорваться в наш мир. Надо, кстати, разобраться, почему у него не вышло… И, самое интересное, у него даже проклятье подвесить не вышло. Потому что ты никого не назвала правильно…
Высказавшись, дед как-то устало затихает. Будто и впрямь решил слиться с местностью и побыть тихим и незаметным. Чуток пошептавшись, Риррек тут же уматывает за каким-то «куарре» и прихватывает с собой Радиликку, оставив Гаэли у меня на руках. В смысле, на моей спине. Дед молчит и думает, я молчу — радуюсь потихонечку. Что значит я — у того психа темного даже проклясть никого не вышло! Классно, а? А какие проклятия, интересно? Я не спец, но слышать слышала. Как наш шофер цапался с охраной, например. Такое заплетали, что стрижка дыбом вставала. И чтоб все спиртное водой казалось, без кайфа, и чтоб им ориентацию сменить и к братьяи Кличко пристать, к обоим сразу… и чтоб на одном месте глаза выросли и пугались в нужный момент… Не-ет, такого моим друзьям точно не надо.