— Как тебе вчерашнее приключение?
— Весело было, — буркнула Дитя, всё также глядя в пол.
— А здорово ты их! Напугала так, что они в плен сдались с удовольствием.
— Ага.
— И вилкой знатно. Лучше, чем Уру-Бука мечом!
— Это я могу, — она посмотрела на меня и хихикнула, — вилкой лучше всего. От неё четыре дырки, а от меча одна.
— Может тогда к ней ещё зубчиков сделать? Штук восемь.
— Не! Тогда это грабли получатся.
— А если в три ряда?
— Застревать будет, — со знанием дела заявила девочка, — мы пробовали.
— Мы это кто?
— Ну, — она замялась, — мы, это мы.
— Дочки Тьмы?
Она вдруг разом стала серьёзной, отвела взгляд и не ответила.
— Я зашёл на запретную территорию?
— Ну, — девочка вздохнула, — прямого запрета нет. Но говорить об этом нежелательно. При посторонних, я имею в виду.
— А я, тоже посторонний?
Дитя Тьмы молчала несколько минут, кусая нижнюю губу и глядя в окно. Мне показалось, что она старше, чем хочет казаться. Намного старше.
— Нет, — она вздохнула и снова потупилась, — уже, наверное, не посторонний.
— А может, сделаем так, — я хлопнул рукой рядом с собой, — садись рядом и мы об этом пошепчемся. Вроде и не вслух, понарошку.
Девочка кивнула и пересела мне под бок. Я не торопился — рядом со мной сидело странное, ужасно опасное существо. С другой стороны, я сам из другого мира, из родни у меня ожившие мумии, домашний питомец — монстр, лучший друг — орк. Какая у меня должна быть воспитанница? Так что всё в порядке.
— Ты действительно, — прошептал я ей на ухо, — дочка Тьмы?
— Нет, — шепнула она в ответ. От её тёплого дыхания в ухо у меня по спине побежали мурашки, — то есть не так. Дитя Тьмы это такая… Ну, такое название, что делать надо.
— Должность?!
— Ага, — она радостно закивала, — должность, точно. Мы даже делимся: Младшая дочь, это кто один раз на задание ходил. Средняя, кто много.
— А ты, какая?
— Старшая, — с гордостью шепнула девочка, — я лучшая из лучших. Только ничего не помню.
— Почему?
— Мы когда возвращаемся, Тьма у нас память из головы забирает. Ну, чтобы не переживали, не расстраивались.
— А вас, таких Дитей, много?
— Много, наверное. Целая толпень! Но я считать не умела, когда видела всех. А сейчас умею, Клэр научила.
Она тяжело вздохнула.
— В следующий раз посчитаю, когда увижу. Жаль, тебя помнить не буду, чтобы рассказать.
— А обязательно возвращаться туда? Тебе приказали?
— Н-нет. Тьма не приказывает, только говорит, куда идти.
— И что делать?
— Зачем? Мы и так знаем: наводить беспорядки, сеять хаос, гасить свет, чтобы Тьме было удобно заглядывать.
— А потом?
— Назад телепортюримся, когда всё сделали.
— И никак не остаться?
Девочка грустно помотала головой.
— У нас же нет другого дома. И родителей нет. Только Тьма и её чертоги.
— А ты хотела бы остаться? Здесь, с нами?
— Угу.
Вот значит как. Это что же, только привык к ребёнку, только нашёл общий язык, только полюбил, и отнимут? Да вот прям щазь!
— Знаешь что, а давай-ка прогуляемся.
— А куда?
— В тронный зал.
— А зачем?
— Кое с кем поговорим, тебе понравится.
Я встал и взял её за руку. Казну вызывать я не стал — надо было ещё раз всё обдумать, а по пути как раз будет немного времени.
В тронном зале было тихо и пусто. Подушечка лежала на своём месте, в витражное стекло на дальней стене с тихим жужжанием билась пчела. Глупая, лети в другое место, здесь цветов нет. Пальмы, или что там за растения, по углам есть, но цветов я на них не видел никогда.
Мы подошли к трону, я сел и взял Дитя на руки.
— Ты сказал, что мы будем говорить. А с кем?
— Закрой глаза. Только чур не открывать, пока я не скажу.
— Ладно.
Дитя завозилась, устраиваясь поудобнее, зажмурилась и тут же чуть-чуть приоткрыла хитрющий правый глаз.
— Не подглядывай!
Она хихикнула, но честно закрыла глаза.
— Ещё нельзя?
— Нет.
— А сейчас?
— И сейчас.
Я убедился, что она выполняет обещание, опустил веки и позвал Калькуару.
В лицо ударил порыв ветра и запах цветущих трав. А следом прозвучал знакомый голос:
— Неожиданно. Давненько у меня не было таких гостей.
Я открыл глаза. Калькуара, на этот раз одетая в строгое платье из чёрного бархата, смотрела на меня чуть нахмурившись.
— А уже можно разжмуриваться?
Дитя, услышав голос, принялась крутить головой, но глаза не открывала.
— Смотри, если не боишься, — Калькуара улыбнулась, уже не так строго.
— Ой!
Они разглядывали друг друга как встретившиеся белый медведь и пингвин: сущности из разных миров, никогда не пересекавшиеся. Если бы не важность момента, я бы рассмеялся.
— Удивительно, — первой пришла в себя Калькуара, — такая маленькая девочка, а столько силы.
— Такая большая тётенька, а столько суровости, — не осталась в долгу Дитя.
— Если бы кто-то, не будем тыкать пальцем, не пытался писать у меня на стенах неприличные слова, может, я была бы менее сердитой.
— Если бы кто-то, — Дитя поджала губы, — не заблудял меня в коридорах, я бы и не писала. Могу показать пальцем, кто именно.
— А кто цветы в оранжерее оборвал?
— А кто мне муравьёв в комнату напустил?
— А кто занавески на третьем этаже…
— А кто…
— Девочки, — встрял я в нарастающий скандал, — я вам не мешаю? Могу оставить вас пока, вернусь, как закончите.
Калькуара фыркнула, сложила руки на груди и отвернулась. Дитя Тьмы в точности повторила её движения и надулась как пузырь.
— Всё? Можно переходить к делу?
Обе промолчали, обиженно глядя в разные стороны.
— Ну и отлично. Значит так, я хочу кое-что оформить официально. Так сказать, семейное дело.
— Говори уже, — Калькуара кинула на меня короткий взгляд.
— Я хочу удочерить Дитя Тьмы.
— Что?!
Они одновременно повернулись и уставились на меня.
— А что здесь такого? У ребёнка должна быть семья. Между прочим, я не худший вариант: обеспеченный, на хорошей работе. Рекомендации есть положительные.
— Это от кого? — ещё больше удивилась Калькуара.
— От мумия. Если надо, попрошу его, напишет на гербовой бумаге. Ну так что? Ты можешь оформить? Или мне надо в другую инстанцию обращаться?
Целую минуту Калькуара молчала, теребя пальцами кружева на манжетах. А девочка, совершенно поражённая, прижалась ко мне, обняла изо всех сил и громко сопела.
— Могу, — воплощение замка кивнуло.
— Отлично!
— Только есть условие. Она, — Калькуара указала пальцем на Дитя Тьмы, — не сможет наследовать тебе. Только если не будет других прямых наследников и с моего отдельного разрешения.
— Согласен! Где подписать?
— Не надо подписывать, — женщина криво улыбнулась, — моего слова достаточно. Ну, Ваня, ты и заварил кашу.
Я махнул рукой.
— Ерунда. Всего одним поводом сместить меня больше, это не имеет значения.
Она согласно кивнула.
— Всё, идите уже, пока я не передумала. И никаких больше надписей на стенах!
— Не буду, — глухо подала голос Дитя, — честно-честно не буду. И занавески на третьем этаже отстираю!
Но аудиенция окончилась и последние слова Дитя договаривала уже в тронном зале.
Глава 20
Взяв Дитя Тьмы за руку, я повёл её из тронного зала.
— Ты завтракала?
— Неа, — девочка помотала головой, — баба Мотя звала, но я убежала. Опять каша будет!
— А ты её вприкуску с колбасой. Или вареньем сверху полить.
— Хм, — Дитя прищурилась, — клубничным. Как будто кровища!
Тёмные боги, как она только додумывается до такого! С другой стороны, а чего я ещё ожидал? Придётся перевоспитывать собственным примером.
На выходе из тронного зала мы чуть не столкнулись с мумием и бабушкой. Старики чуть ли не бежали, ничего не замечая на своём пути.
— Ваня! — мумий вытаращился на меня, — что случилось? Почему Калькуара на башнях флаги подняла?
— Да вот, это…
Я пытался подобрать слова, чтобы объяснить ситуацию, но Дитя меня опередила:
— А Ваня меня усыновил!
— Удочерил, — машинально поправил я девочку.
Мне показалось, что мумий просто выпрыгнет из бинтов.
— Ваня! Ох, Ваня! Ты понимаешь, что наделал? Ой, хлебнёшь ты из-за девчонки…
Бабушка, в отличие от мужа, восприняла новость совершенно спокойно. И только пихнула мумия в бок локтём:
— Ты чего говоришь-то? Сдурел? Это не «девчонка» теперь, а наша внученька.
Она расплылась в улыбке, наклонилась и чмокнула Дитя в макушку.
— Давно было пора так сделать. Где это видано, чтобы ребёнок сиротой оставался? Кстати, а чего это ты от меня бегаешь? Я каши наварила, жду тебя жду, а ты не приходишь. Режим питания нарушать нельзя!
Бабушка перехватила у меня девочку.
— У меня внуки всегда хорошо кушали.
— А я…
— Теперь тоже моя внучка.
Дитя посмотрела на меня, вздохнула и пошла с бабушкой завтракать.
Когда они скрылись за поворотом коридора, мумий тоже вздохнул, в тон с девочкой.
— Ну, ты даёшь, Владыка. Такого кунштюка ни один твой предок не выкидывал. Как только додумался?
— Как-то само собой получилось, — развёл я руками, — она ведь ненастоящая дочка Тьмы…
— Знаю.
— И ничего мне не говорил?
— Ну, — мумий замялся, — об этом не принято вслух рассказывать.
— Блин, секрет Полишинеля: все знают, один я как дурак ходил.
— Ничего, — старик ухмыльнулся, — теперь ты тоже в курсе и можешь никому не рассказывать.
Раздумывая каждый о своём, мы вышли во двор замка. Мумий вдруг начал крутить головой, будто прислушиваясь.
— Ага, сейчас будут.
— Кто?
— Сам увидишь.
Мумий ошибся: сначала я услышал, а уже потом увидел. Двор замка накрыл гул, как у военного самолёта. Стёкла в окнах задрожали и над башнями пронеслись стальные птицы.