Глава 33
Через два дня мы выехали к Сорочьему броду. Живописнейшее место, между прочим. Если не обращать внимания на пару здоровенных троллей, громыхавших камнями у самой реки. Я присмотрелся и хмыкнул — серо-зелёные здоровяки строили мост.
— Жачем? — почесал в затылке удивлённый Харзакин, — они глупые, да? Вот же брод ешть.
— Подъедем — спросим.
Делать поспешные выводы я не собирался: разумные существа редко делают откровенные глупости. А если ты чего-то не понимаешь, то это может оказаться хитрым планом или «башмаками» для глупцов.
— Эй, — помахал я рукой, — уважаемые! А зачем вы корячитесь? Неужели брод собирается исчезнуть?
Тролли обернулись, осмотрели нас с ног до головы и весело хмыкнули.
— Может и так, братан. Ежели дно углубить — обязательно исчезнет.
— А уж мы постараемся, чтобы поглубже рыть.
Они переглянулись и хлопнули друг друга по ладоням.
— Брода не станет — мост всем нужен будет.
— Сорочий мост, — залился смехом тролль слева.
— Все ходить будут, нам деньги давать.
— Понял, братан?
Я кивнул:
— Предположим. А кто ходить-то будет? Что-то я не вижу здесь торговцев и путешественников.
— Это сейчас, — тролли довольно осклабились, — ты чё, братан, не знаешь разве?
— В Калькуаре новый Владыка сидит.
— Крутой мужик!
— Стальные шары у него.
— Эльфов грязными тряпками гоняет, как детей.
— Кемнаро пожёг.
— Свой город основал.
— А где города, там что?
— Там торговля!
— Купцы сейчас другим путём идут, пока не сообразили.
— Там две переправы, да ещё гоблины с пошлинами дурят.
— А здесь только мы, сечёшь?
— Мост сделаем.
— Дорогу в порядок приведём.
— Проследим, чтобы бандитов не было.
Правый тролль взял камень, приготовленный для строительства, и сломал о голову товарища. Тот даже не моргнул и только хмыкнул.
— Таверну поставим.
— Официанток туда наймём.
— Красивых.
— Эльфиек!
Оба одновременно закатили глаза и облизнулись. Ох, сомневаюсь я, что эльфийки пойдут сюда работать официантками. Был бы эльфийкой — на километр бы к таким троллям не подошёл.
— Ин-ве-сти-ция, — по слогам произнёс тролль.
— Вдолгую!
— Сечёшь, братан?
— Мост ещё наших внуков кормить будет.
— Наша семья всегда умела строить мосты вовремя.
— За тысячу лет ни разу не ошиблась.
Они снова хлопнули друг друга по ладоням.
— Молодцы. Если реально за дорогой приглядите и бандитов ловить будете — Владыка Калькуары вам денег отсыплет.
Тролли пожали плечами.
— Нам чужого не надо.
— Мы для себя стараемся.
Я тронул сорона, направляясь к броду. Но, проезжая мимо троллей, вытащил из кошелька горсть золотых и высыпал в ладонь одному из мостостроителей.
— Держите. Мой добровольный вклад в вашу «инвестицию», чтобы быстрее мост построили.
Они одобрительно закивали.
— Благодарствуем, братан.
— Ты это, заезжай.
— Тебя с корешами бесплатно будем пускать.
Уже на другой стороне реки меня стукнула мысль: а если тролли правы? Может, я себя недооцениваю? Ведь действительно гоняю эльфов. Не тряпками, конечно, но не без успеха. Вдруг и правда сюда торговые пути переместятся? Надо обязательно восстановить Третью заставу для контроля и учёта будущего потока. Вернусь от орков — обязательно займусь.
Лес закончился внезапно. Мне даже спрашивать не пришлось, где мы находимся: вот они, Сутулые холмы. Каменные останцы высотой метров по сто, действительно напоминающие сутулых воинов.
— Всегда их боялась в детстве, — скривилась Шагра, — бабушка про них жуткие легенды рассказывала.
— Какие?
— Ну, что это древние эльфы. Они шли уничтожить орков, но самый первый Владыка превратил их в камень. И что магия спадёт, когда Калькуара опустеет. Тогда эльфы оживут и перебьют всех орков. А ещё, что это орки, которые опоздали на бой за Владыку, и они здесь в наказание.
— А какая из этих версий правильная?
Шагра пожала плечами:
— Бабушка говорила, что обе. Если каменные эльфы и орки оживут одновременно, то сойдутся в битве и наступит конец мира.
Запутанный, однако, местный фольклор. Напустить бы сюда филологов всяких, чтобы разбирались, спорили и строчили диссертации. Такой материал пропадает!
Дорога через холмы шла унылая, не балующая разнообразием видов. Компенсируя этот недостаток, Шагра взялась рассказывать мне про вождей орков и как их уговаривать.
То есть, вождей надо хвалить, дарить мелкие подарки, желательно из золота. Но основные переговоры вести с жёнами — без их согласия вожди ни за что не тронутся с места.
— Не беспокойтесь, Владыка, я сама буду их уговаривать. И все нужные слова скажу. А вы, главное, пейте кауаффий и важно кивайте. И не забывайте кушать всё, что вам подадут. У нас считается, что если гость уважает — то до крошки доест.
— Ты уверена?
— Ага. Если на тарелке оставил еду — страшное оскорбление.
— Сеню с собой взять можно? Он очень хорошо ест, будет радовать и добавки просить.
Шагра задумалась, наморщив лоб.
— Сеню… О! Я скажу, что он ваш кунак.
— Кто?
— Кровный друг. Есть такой обычай, что если дружат прям вот сильно-сильно, могут стать кунаками. Тогда вместе едят, вместе охотятся, в гости тоже вместе. А вы к оркам в гости приехали.
— Угук! — отозвался Сеня и помахал мне рукой. Ему такой расклад очень даже нравился — монстр в гости ходить любил, а плотно пообедать за чужой счёт тем более.
Шагра нахмурилась.
— Не отвлекайтесь. Повторим вождей, которых посетим в первую очередь…
На следующий день Сутулые холмы закончились, и перед нами открылась пустошь орков. Враньё. Самое натуральное враньё. Никакая это не пустошь, а самые натуральные пампасы!
До самого горизонта, где в дымке виднелись белые верхушки гор, тянулась равнина густого зелёного цвета. Редкие островки деревьев, какие-то озёрца, узкие ленты рек. И над всем этим синее-синее небо, глубокое, как море. Я такую красоту видел только на фотографиях, и кажется, тех самых пампасов. Рай для художника-пейзажиста. Наверняка здесь ещё и закаты потрясающие. Обалдеть — орки себе место жительства выбрали.
— Владыка, — Хразакин указал рукой куда-то вдаль, — надо добратшя до рощи Хаза-Тум. Хорошее мешто для ночёвки.
— Командуй, ты сейчас главный.
Ещё до сумерек отряд подъехал к этой самой роще. Миленькое место с большой вытоптанной площадкой, где явно ночевали не раз и не два. Орки бросились к колодцу и натаскали воды, чтобы напоить соронов.
Мне заняться было нечем, и я, в компании с Сеней, принялся бродить по Хаза-Туму. На самом краю рощи мы нашли родник: булькающий источник, вокруг которого камни были покрыты красным налётом, похожим на ржавчину.
— Интересненько.
Я склонился над ним, собираясь зачерпнуть ладонью.
— Лучше не надо, Владыка, — тут же появилась рядом Шагра, — эту воду пьют только шаманы. Чтобы голова после камланий не болела. Ну и ещё больным дают, кто с животом мучается.
— Мне — можно, — не послушался я её.
Опустил руку, набрал горсть и выпил. Тёмные боги, настоящий нарзан! Именно такой, какой и должна быть хорошая минералка. Шаманы, значит, пьют после камланий? Какие забавные ребята. На всякий случай я набрал фляжку этой водички и спрятал в сумку. Кто знает, вдруг мне придётся «камлать» с местными товарищами?
Ужинали в темноте, рассевшись вокруг костра. Орки, ощутив родные места, шутили и травили байки. Сеня угугукал, слушая их, а Шагра весело скалилась, блестя зубами.
Веселье испортил далёкий вой — протяжный и тягучий, будто густой мёд. Смех и разговоры тут же смолкли, а орки принялись тревожно прислушиваться. У деревьев нервно закудахтали стреноженные сороны.
— Харзакин, что это?
Вместо него ответила Шагра.
— Это ыволки.
— Кто?
— Ыволки. Эльфы называют их гишу, пожирателями мамонтов.
— Странное название.
— Когда они шобираютшя укушить, — откликнулся Харзакин, — жвук «Ы» делают. Очень штрашно! Ешли ушлышал «ы» — жначит, тебя шъедят.
— Жуть какая. Такие опасные твари?
— Очень.
Вой раздался ближе, по крайней мере, мне так показалось.
— Надо уходить. Шрочно!
Орки повскакивали и бросились к соронам.
— Большая штая, не шправимшя.
Я не стал уточнять, откуда он знает. В таких вещах надо слушаться местных и не выделываться.
— По шоронам!
За пару минут костёр залили водой, спешно собрали вещи и попрыгали в сёдла. Даже Сеня, хоть и раздосадованный недоеденным ужином, не стал спорить.
— Вперёд!
Соронов не надо было подгонять — приближающийся вой действовал на них, как кауаффий на орков. Птицы бежали всё быстрее и быстрее, тревожно курлыкая. Хорошо, что они видели в темноте: лично я дорогу не видел вовсе.
— У-у-у-у!
За спиной завыли опять, и я почувствовал, как сорон прибавил ходу.
— Владыка, держитешь рядом! Никуда не шворачивайте!
Скачка продолжалась. Позади выли, сороны бежали, а над пампасами восходили две полные луны, оранжевая и зелёная.
Вот кто меня просил оборачиваться? В бледном свете лун, я разглядел ыволков: горящие глаза; длинные морды, размером с крокодильи; полосатые вытянутые тела; копыта на ногах.
В своём родном мире довелось мне однажды попасть на экскурсию в палеонтологический музей. Одна вымершая тварь мне особенно запомнилась — эндрюсарх, древний хищник, самый крупный из млекопитающих. Так вот ыволки выглядели как его старший братец!
— Ы-ы-ы!
Я чуть не заорал. Теперь ясно, почему их так называют!
Сорон подо мной тоже услышал «ы» и рванул в сторону.
— Куда, зараза?! Не отбиваться от наших!
Скакуну было параллельно на мои крики. Он закусил удила и втопил от ыволков со всей дури.
— Назад!
Фигушки. Я мог хоть до посинения дёргать поводья или стучать о его бока пятками — перепуганный сорон нёсся, не разбирая дороги, прочь от основного отряда.