— Уже готово, добрые сударь и сударыня. Как и заказывали, всё свежее, яйца только из-под курочек, свои, домашние. Пожарил как себе: с зеленью, с помидорчиками. Кушайте, пожалуйста!
Дитя придирчиво осмотрела яичницу, кивнула и указала пальчиком:
— Мне вот этот кусочек. Остальное моему спутнику.
Краснорожий ловко поделил содержимое сковородки и разложил по тарелкам.
— Ещё чего-нибудь изволите?
— Молока. Мне стакан, моему спутнику…
— Кувшин? Сейчас сделаем. Булочек? Они вчерашние, но ещё свежие и мягкие.
— Тащи, — милостиво кивнула Дитя.
Монстр отвечать не стал — он поглощал завтрак.
— Не понравился он мне, — Дитя оглянулась на постоялый двор, — противный какой-то.
— Угук.
— Заметил, как у него глаза блестели, когда ты ему за завтрак целый золотой дал? Надо было сдачу стрясти.
Монстр безразлично пожал плечами — он не видел в деньгах, хоть золотых, хоть серебряных, никакой ценности. Есть — хорошо, нет — да и не надо.
Девочка ещё раз обернулась, прищурилась, разглядывая постоялый двор и запоминая. Хорошо бы Ване сказать, подумала она, чтобы проверил это место. А то живёт у нас под боком такой нехороший человек, вдруг он шпион? В подвал его! На дыбу или иголками… Дитя Тьмы прикусила губу, останавливая поток злости: знала за собой склонность завестись с пол-оборота и накручивать саму себя до предела.
Дальше ехали молча. Сеня, в самом благодушном и сытом настроении, что-то мурлыкал себе под нос, довольный жизнью. А девочка хмуро глядела на дорогу, напустив на лицо мрачное выражение. Идея расколдоваться уже не казалась ей замечательной. Тьма добровольно не отпустит, к тому же может наказать за дружбу с Владыкой-отступником. Но признаться Сене, что передумала, Дитя не решалась.
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Дитя принялась вспоминать дорогу.
— Поворот на Кемнаро мы проехали. Значит, теперь едем до Апиявной дороги, поворачиваем налево… Или направо? Нет, всё-таки налево.
Навстречу им ехала телега, запряжённая пегим коренастым сороном. Крестьянин, сидевшийна ней, покосился на парочку и хлестнул вожжами, чтобы побыстрее разминуться с подозрительными путниками.
— Тьфу ты, сбилась. По Апиявной дороге…
— Угук, — монстр подъехал ближе к спутнице и предупреждающе тронул за плечо.
— Что?
— Угук, — он указал за спину и хищно осклабился.
— Не поняла. Тебе крестьянин не понравился? Он меня тоже с мысли сбил. И грязный весь, будто год не мылся.
Сеня закатил глаза и помотал головой.
— Ты не про него?
Но тут причина Сениного беспокойства появилась сама. Позади из-за поворота дороги вынырнули четверо всадников и пришпорили скакунов, догоняя парочку.
— Эй вы! — Старший из седоков потряс кулаком. — Остановитесь!
— Это ещё зачем?
— Вы не расплатились с уважаемым Харвиком.
— Что?
— Стойте, или мы будем стрелять!
В руках всадников появились арбалеты. Монстр резко осадил сорона и развернулся в сторону преследователей.
— Угук?
Всадники остановились и дружно заржали.
— Это чё он говорит?
— Немой, наверное.
— Или слабоумный.
Дитя подъехала к спутнику.
— Сеня, это разбойники, — она окинула взглядом преследователей. — Их хозяин постоялого двора прислал. А я говорила, что он подозрительный!
— Умная девочка. Не волнуйся, мы вас не больно ограбим. — Они снова засмеялись, подразумевая что-то своё, очень нехорошее.
— Угук.
— Давай кошелёк, Угукер. Тогда мы тебя не сильно убьём.
Рот Сени распахнулся, показывая три ряда зубов. Из пасти вырвался смешок, и монстр без предупреждения выпрыгнул из седла.
Видели, как бросаются хищники? У монстра вышло гораздо страшнее: резкий прыжок, на лету щупальцы выстрелили в сторону, раскидываясь на всю длину. Столкновение, и Сеня вместе с четырьмя разбойниками покатился по дороге.
Дитя развернула сорона, чтобы не видеть происходящего. Клэр и бабушка говорили, что приличная сударыня не должна смотреть на подобные потасовки.
— Угук, — не прошло и двух минут, как Сеня забрался на своего сорона. Он выглядел довольным и сыто облизывался.
— Сенечка, а где твоя одежда?
— Угук?
Тихо ворча, монстр осмотрел себя, с сожалением разглядывая рваные тряпки, оставшиеся от нарядного костюма.
— Угук, — он развёл щупальцами.
— В таком виде ты всех путников распугаешь. Есть запасной костюм?
Сеня снял с седла узелок и запустил туда щупальце.
— Угук!
Из одежды нашёлся ржавый доспех, глухой шлем, закрывающий лицо, и латные перчатки.
— Ну, — девочка вытянула губы трубочкой, — мы будем говорить, что ты тёмный рыцарь. Дал чёрный обет…
— Угук?
— Не обед, а обет, клятва такая. Что не снимешь доспехи, пока всех светлых не победишь. И ещё обет молчания. А то угуки слишком внимание привлекают.
Монстр обиженно засопел и тихонько угукнул несколько раз.
— Только при посторонних, — успокоила Дитя, — в остальное время можешь угукать сколько хочешь.
Весь день они следовали по Апиявной дороге, пугая встречных путников видом Сени. Ещё до заката миновали руины городка Минас-чего-то-там — Дитя так и не вспомнила правильное название. А уже в сумерках остановились на ночёвку в придорожной гостинице. Сеня согласился молчать, но так сверкал красными глазами из прорези шлема, что окружающие переходили на шёпот и старались отодвинуться подальше.
Утром решили не задерживаться на завтрак. Дитя взяла у монстра золотой, купила у хозяина припасов в дорогу и вытрясла из бедняги всю сдачу. На всякий случай, чтобы не думал о них, как о богачах. Ну и из вредности — Дитя с самого пробуждения была не в духе.
— Туда, — девочка без колебаний указала на ближайшем перекрёстке направо.
— Угук?
— Уверена. Чувствую, нам туда.
Несколько часов они ехали молча. Сеня снял шлем и крутил головой, рассматривая виды. Дитя сначала дулась непонятно на что, но к полудню начала улыбаться, благодушно щурилась на солнце и даже тихонько напевала песенку.
— Угук?
Сеня остановил сорона и вопросительно поглядел на девочку.
— Что? А, перекрёсток. Ммм…
Дитя переводила взгляд, всматривалась в дороги, но сказать, куда сворачивать, не могла.
— Сенечка.
— Угук?
— Разозли меня, пожалуйста.
— Угук?!
— Надо так, потом объясню.
Монстр ухмыльнулся, снял перчатку и щупальцем потыкал девочку в бок.
— Не так, щекотно.
Тык-тык — щупальце снова коснулось девочки, только с другой стороны.
— Я же попросила, не надо меня трогать.
Щупальце извернулось и постучало недотроге по макушке.
— Не трогай, кому сказала! — взорвалась Дитя. — Ты что, слов не понимаешь?! Ещё раз тронешь, щупалки вырву!
Сеня картинно закрыл голову, выглянул между щупалец одним глазом и наигранно жалобно угукнул.
— Прости, — Дитя шумно выдохнула, — сорвалась. Вон туда нам ехать, налево.
Сороны тронулись в указанном направлении. Девочка погладила монстра по руке и виновато заглянула в глаза.
— Извини, Сенечка, не хотела тебя обидеть. Но я чувствую направление, только когда злюсь. Это Тьма так влияет — чем ближе, тем я злее.
Сеня понимающе угукнул и потрепал девочку по голове, давая понять, что не обижается. Но в качестве компенсации вытащил из сумки копчёную соронью ногу и принялся грызть.
Глава 29
Сеня удивлённо крутил головой, разглядывая крепость неподалёку. Сложно сказать, нравилась она ему или наоборот, но смотрел он не отрываясь, что-то угукая себе под нос и наклоняя голову то в одну сторону, то в другую.
— Это крепость Хулуд-шай, — подсказала Дитя, заметив Сенин интерес.
— Угук?
— Не слышал о такой? Если хочешь, могу рассказать легенду — мне Клэр книжку с картинками читала.
— Угук.
— Давным-давно, — Дитя наморщила нос, вспоминая историю, — жил-был тёмный рыцарь Поль Джессикович. Где-то далеко на юге, в пустыне Стевихара он поймал здоровенного червя. Во-о-о-т такого! Размером с дом, кажется. Приручил его, стал на нём верхом ездить и на светлых нападать. Говорят, червяк кушал эльфов целиком вместе с доспехами.
Монстр угукнул, всемерно одобряя такой подход.
— Почти всех съел, и когда война закончилась, Поль Джессикович построил эту крепость. Только не от врагов защищаться, а чтобы червяк не вылез наружу и тёмных не грыз.
Такой поворот истории Сени не понравился. Он вообще не любил, когда запирают в подземельях и плохо кормят, кроме эльфов разумеется.
— Потом червяк помер, а Поль Джессикович переехал в другое место. Или тоже помер, я уже не помню. Клэр говорила, что из червя сделали чучело и показывают за очень большие деньги.
— Угук, — Сеня расстроенно махнул рукой и замолчал. То ли хотел познакомиться с таким замечательным червяком, то ли не одобрял чучела из магических существ.
Дорога подходила к самой крепости, прижимаясь к тёмным каменным стенам. Хитрые владельцы замка наверняка собирали пошлины с купцов за проезд по “своей” части тракта.
Ворота крепости были распахнуты, а на стенах никого видно не было. Но стоило Дитю и Сене приблизиться ко входу, как пронзительно затрубил рог, а между распахнутых створок показался отряд вооружённых рыцарей. Лавиной выкатились всадники из крепости, обогнули путников с двух сторон и взяли в кольцо.
— Угук.
Сеня такому раскладу даже обрадовался. Размял пальцы в латных перчатках, покрутил головой и встряхнул волшебный узелок, из которого охотно показалась рукоять двуручного меча. Дитя поджала губы, прищурилась, разглядывая рыцарей, и проверила остроту боевой вилки.
Раздвинув ряд всадников, вперёд выехал расфуфыренный дядька с золотой цепью на груди.
— Дочь Тьмы и Рыцарь смерти! Барон Хрюконен рад приветствовать вас на своей земле и нижайше умоляет посетить крепость Хулуд-шай и отужинать с ним.
Дядька элегантно изобразил поклон в седле и вопросительно уставился на Дитя. На монстра он старался не смотреть и даже не дышать в его сторону.