– Я тебя понял, – сказал он и быстро удалился.
Я надолго зависла с телефоном, обдумывая ответ. Не нашла ничего лучше, чем написать маме: «Может, поговорим об этом позже? Я сейчас занята. Не дома».
Тогда мама выдала тираду о том, что только тусуюсь и не думаю о будущем. Чем я собираюсь зарабатывать? Вон даже соседку себе нашла, потому что прожигаю жизнь и не могу сама потянуть аренду квартиры, хотя изначально планировала жить в ней одна. Деньги у отца я не брала принципиально, потому что мама всю плешь проест. Она и так считала, что бабули меня слишком балуют, отстегивая великовозрастной внучке на карманные расходы. В итоге у нас с мамой завязалась не особо приятная переписка. Да я и не припомню, когда переписка с мамой была приятной…
Бармен принес мне мартини, и я, не отрываясь от телефона, выпила его одним махом. Не поднимая глаза на бармена, показала пальцами цифру «два». Мол, тащи еще. Переписка с мамой вытягивала из меня все силы. Вскоре бармен поставил передо мной второй бокал и, слегка склонившись, спросил:
– С парнем ссоришься?
Я подняла голову, оторвавшись ненадолго от телефона, и растерянно посмотрела на него.
– С парнем? Ой, нет… С мамой. Парня у меня нет. Я очень одинока.
Не знаю, зачем я произнесла это вслух, но мне вдруг стало так горько от этого открытия. При наличии подруг я часто чувствовала себя покинутой. И почему-то именно сейчас, когда вокруг играла веселая ритмичная музыка и все веселились и танцевали, я осознала это особенно остро.
Со вторым бокалом я тоже не церемонилась и опустошила его залпом. По телу разлилось тепло, и в голове немного зашумело. Тогда я показала бармену цифру «три». Он послушно кивнул и ушел. Переписку с мамой пора было заканчивать, иначе так и спиться можно… Я написала, что у меня разряжается телефон, тем более что он действительно сигнализировал – заряд на минимуме. Ответив маме в последний раз, я отключила гаджет и убрала в сумочку. Тут же ко мне на соседний барный стул подсела та самая девчонка, которую Каролина едва не зашибла моей туфлей.
– Привет! – громко поздоровалась она, пытаясь перекричать музыку.
Я с недоумением посмотрела на девчонку. Что ей от меня надо? Но все-таки сдержанно улыбнулась и кивнула в ответ.
Девчонка склонилась ко мне и продолжила:
– Ты не подумай, у нас с Назаром ничего такого не было!
Я снова уставилась на нее.
– Не было и не было, – наконец отозвалась я, – это ваше дело.
Девчонка рассмеялась.
– Ну-ну! Все знают, как вы друг к другу относитесь.
Вот это новости! Я эту девчонку вообще впервые в жизни видела. А она, оказывается, в курсе, что между мной и Назаром происходит…
– И как же мы относимся? – хмыкнула я.
– Да с ума друг по другу сходите, – доверительно сообщила мне незнакомая девчонка.
Тут я не выдержала и громко расхохоталась. Чуть с высокого барного стула не навернулась.
– Это ты, наверное, с ума сошла, – ответила я ей.
– Да нет же! – воскликнула девчонка. – Пора вам признаться уже, что вы созданы для того, чтобы быть вместе.
– Ты так не шути, – предупредила я, принимая из рук бармена третий бокал. На сей раз сделала один глоток и отодвинула мартини. – А чем вы там занимались? Если ничем таким…
Признаюсь, меня разбирало любопытство. Да и видеть Назара с девчонкой на том диване мне почему-то было неприятно. Даже захотелось в него второй туфлей запустить. Но это, наверное, просто рефлексы… У меня всегда руки чесались огреть Кушнера чем-нибудь при встрече.
– Меня парень бросил, – сделав грустное лицо, ответила девчонка, – видеть никого не хотелось… Но Назар нашел нужные слова.
– Ну понятно, – поморщилась я, бесцеремонно ее перебив.
О наивное дитя! Думает, Кушнер весь такой благородный, из самых добрых намерений кинулся утешать девчонку на вечеринке… Нужные слова он нашел, психолог недоделанный. В душевный порыв Кушнера я не верила. Наверняка он преследовал свои цели, уединившись с расстроенной девушкой. Придя к такому выводу, я снова помрачнела и допила мартини.
– Я серьезно! – крикнула девчонка, схватив меня за руку. – Варя, мы только разговаривали, и ничего больше.
– Да мне-то что? – откликнулась я, пытаясь освободить руку. – Разговаривали, целовались или еще чем занимались… Плевать! Абсолютно!
Я так разошлась, что, наверное, даже немного испугала девчонку. Она вдруг отстранилась от меня и, пожав плечами, так же внезапно исчезла, как и появилась… А я попросила у бармена четвертый бокал и уронила голову на руки.
Ну Кушнер! Какой же все-таки козел. Утешать он пошел, ага. Решил воспользоваться беззащитной, уязвимой девчонкой…
Когда бармен осторожно поставил передо мной четвертый бокал с мартини, я, уже с шумящей головой, протянула к нему руку, но бокал вдруг исчез. Раз – и испарился! Я так много еще не выпила, чтобы у меня галлюцинации начались… Сначала растерянно захлопала глазами, а потом завертела головой и тут же обнаружила рядом с собой Назара.
– Ну все, Мечетина, – нахмурившись, сказал он, – я за тобой весь вечер наблюдаю. Мне кажется, на сегодня достаточно.
Голова еще сильнее закружилась. Я попыталась забрать у Назара бокал, но он отвел руку в сторону.
– Серьезно, Варя, хватит, – попросил Кушнер.
Тут же к нам подошел озадаченный бармен. Назар, перегнувшись через стойку, что-то сказал ему, и парень кивнул. Взял из рук Кушнера бокал и унес его в неизвестном направлении.
Я тут же надулась. Тогда Назар сердито продолжил:
– Слушай, Мечетина, не усугубляй. У меня и так все не по плану пошло. Хорошо, что этот чувак из Евразийской ассоциации не смог приехать. Ситуация вышла из-под контроля.
– А чего так? – злорадно отозвалась я.
– Мне один важный человек из профкома ключи дал от этого учебно-лабораторного корпуса, чтоб мы окончание сессии отметили. Только для своих, под мою ответственность. Я и список составил…
– …из которого нас благополучно вычеркнул, – встряла я, не удержавшись.
– Диджея хорошего пригласил, ведущего… В итоге ни тот, ни другой не приехали. Музыка теперь убогая играет, ведущего нет. Народу почему-то в два раза больше заявленного, половину я и сам и не знаю… Еще и Соколовский эту дебильную самодельную стойку притащил. Если кто-то настучит руководству, что был алкоголь…
Назар здорово загнался. Мне даже стало его на секунду жаль. Хотел как лучше, а получилось как обычно. Внезапно Кушнер взял меня за руку.
– Пойдем потанцуем, – кивнул он в сторону танцпола.
– Под эту «убогую» музыку? – усмехнулась я. Снобизма Кушнеру не занимать.
– Ну да.
– Назар, что за фокусы? – растерянно пробормотала я, слезая с барного стула. Думала, что он пошутил, пригласив меня на танец. Очутившись обеими ногами на полу, вспомнила, что одну туфлю забрал Назар. Впрочем, второй я тоже уже не наблюдала. Она лежала у меня на коленях и, видимо, соскользнула…
– Туфли! – ахнула я, приседая. Не отпуская руку Назара, потянула его за собой к полу и принялась ползать в поисках потерянной туфли. Назар пришел мне на помощь. Молча достал из-под барной стойки потерянную туфлю и протянул мне.
Я тут же встретилась с насмешливым взглядом Кушнера. В полусумраке его глаза весело блестели. Мы поднялись. Держась за Назара, я кое-как обулась.
– А теперь гони вторую! – громко и сердито потребовала я.
– Только после танца, – ответил Назар.
Я удивленно захлопала глазами. Что ему от меня надо? Сам минуту назад жаловался на жизнь, а тут вдруг веселиться и плясать вздумал. И как я буду танцевать в одной туфле? Я и хожу-то в ней кое-как. Я сняла туфлю и положила ее на барный стул. Голова немного шумела, и происходящее почему-то напоминало сон. Назар молча тянул меня на танцпол. Вот упрямый… Быстрая музыка сменилась медленной, и мне не оставалось ничего другого, как, выйдя на середину зала, послушно положить руки Кушнеру на плечи. Честно говоря, все шло как-то само собой… «Это ради того, чтобы он вернул мне туфлю», – сказала я себе и, конечно же, покривила душой. Мне нравилось танцевать с Назаром. В этот вечер меня тянуло к нему, словно магнитом… Наверное, все дело в выпитом мартини.
Назар уверенно держал меня в своих объятиях, и внезапно я почувствовала, как у меня закружилась голова. Серебристые гирлянды, которыми был украшен зал, еще ярче засверкали и заплясали. Чтобы удержаться на ногах, я крепче прижалась к Кушнеру. Он не был похож сам на себя. Настороженно смотрел на меня, будто видел впервые. А меня его выражение лица очень веселило. Я, задрав голову, посмотрела Кушнеру в глаза и широко улыбнулась.
– Что с тобой? – наконец спросил Назар, склонившись ко мне. – Что ты задумала?
– Расслабься! – рассмеялась я. – У тебя такое лицо, будто ты на еже сидишь, а не с девушкой танцуешь. Никто не настучит. И ведущий твой был бы здесь лишним. И без него всем весело.
Назар продолжал смотреть на меня настороженно, без улыбки. Таким нахмуренным и серьезным мне Кушнер не нравился. Конечно, он никаким мне не нравился, но тут захотелось, чтобы он наконец тоже развеселился. Тогда я внезапно – и для самой себя, кстати, – обхватила его лицо ладонями и, притянув к себе, чмокнула в лоб. Нужно было видеть, как обалдел от моего поступка Кушнер, когда я его отпустила. Мне стало еще смешнее.
– Ты что делаешь? – снова спросил он.
– Пытаюсь развеселить тебя.
– Поцеловав в лоб, как покойника?
– Да при чем тут покойник?
Назар точно так же обхватил мое лицо и поцеловал в нос. Было щекотно и отчего-то очень приятно… А потом вдруг, не отнимая от моего лица теплых ладоней, поцеловал в губы. Я тут же отпихнула Кушнера от себя.
– Совсем сдурел? – крикнула я. Сердце гулко колотилось.
– Разве тебе не стало веселее? – нагло спросил Кушнер. Тут же на его лице появилась уже знакомая самодовольная ухмылка. И я еще жалела Назара?
– Ну ты и придурок! – сердито ответила я. Лампочки и серебристые гирлянды тут же перестали плясать и кружиться, будто волшебные чары вмиг рассеялись. – Гони мою туфлю обратно.