Я протянула руку.
– А я ее потерял, – заявил Кушнер.
– То есть как это – потерял? – возмутилась я. – Как же я домой пойду?
Назар равнодушно пожал плечами. Тогда я, рассердившись, резко развернулась и направилась к барному стулу. Слава богу, вторую мою туфлю никто не украл. Хотя какой прок теперь от нее? Разыскивать пропажу не было никакого желания. Да и времени уже много. Так я и направилась к выходу. Удивленные моим появлением в холле «двое из ларца» даже галантно придержали дверь. Белая ночь была прохладной. Я пошла к дороге, ежась от ветра. Машин в этот час было мало. Нужно вызвать такси. Я стояла посреди пустой улицы, поджав ногу, словно цапля, и искала в сумочке телефон. А отыскав его, посмотрела на экран и вздохнула с разочарованием: совсем забыла, что он разряжен. Я обернулась, чтобы позвать на помощь парней-«фейс-контрольщиков», но их на месте, как назло, не оказалось. Что за невезение! Идти самой ловить машину?..
Я не отводила взгляд от двери, пребывая в задумчивости. В этот момент она распахнулась, и на улицу быстрым шагом вышел Назар. Я стояла напротив входа, поэтому он сразу меня заметил. В руке у Кушнера была моя вторая туфля.
– Ты ведь сказал, что потерял, – произнесла я сердито, когда Назар подошел ко мне.
– Я пошутил.
– Очень смешно, – проворчала я. Каблуки на туфлях были невысокими, но долго стоять на одной ноге страшно неудобно. – Помоги обуться, – попросила я.
Кушнер с готовностью присел на корточки и надел на меня туфлю. А я, внезапно разволновавшись, почувствовала себя Золушкой, сбежавшей с бала. Мы стояли среди притихших спящих домов под золотистым отблеском заката.
Этот момент меня одновременно смутил и умилил. Да еще и воспоминания о мимолетном поцелуе с Назаром не давали покоя. Кушнер выпрямился и посмотрел мне в глаза. Он снова стал каким-то непривычно тихим и серьезным, а меня охватила дрожь. Зря я не вернулась в квартиру за кардиганом. Назар, заметив это, тут же снял с себя куртку и молча накинул мне на плечи.
– Хоть ты меня и бесишь, Варвар, но смотреть, как ты трясешься, я не могу.
– Вот с-спасибо, – стуча зубами, проговорила я.
– Всегда к вашим услугам. Еще что-то?
– Вызови мне такси, – воспользовавшись случаем, попросила я, – у меня телефон разрядился. А куртку я тебе потом отдам.
Назар достал из кармана брюк телефон. Пока он заказывал машину, я внимательно наблюдала за ним, ничуть не смущаясь и не отводя взгляда. Вызвав такси, Назар поднял голову, и мы встретились взглядами.
– Ты сегодня какой-то другой, – сказала я. Как бы Кушнер ни старался придать своему лицу привычное насмешливое выражение, глаза у него были полны тоски.
– Другой? – удивился Назар.
– Ага! Непривычный. Грустный. Неужели из-за того, что вечеринка пошла не по плану?
Назар пожал плечами. Он снова стал потерянным, будто что-то у него случилось. Я не выдержала и потрепала его по волосам.
– А с тобой что сегодня? – удивленно спросил Назар, перехватив мою ладонь. Он долго держал ее, чем снова немного смущал.
– А у меня настроение сегодня такое… игривое, – ответила я.
– Скорее игристое, – поправил меня Назар, так и не отпуская мою ладонь, – серьезно, Варя, ты больше не пей. Тебе не идет.
– Больше не буду, – честно пообещала я, не сводя взгляда с Назара, – просто день стремный вышел.
– Расскажешь?
– Уж точно не тебе.
– А знаешь что? – немного помолчав, спросил Назар.
– Что? – почему-то шепотом откликнулась я.
– Ты права. Мне правда грустно. Не хочешь меня еще раз развеселить? Только теперь по-взрослому.
Конечно, я поняла, что он имеет в виду. С силой отняла руку и пихнула Назара в плечо.
– Иди ты, Кушнер! Многого хочешь, – сердито отозвалась я, кутаясь в его куртку.
– А в чем прикол – хотеть малого? – вполне резонно спросил Назар, и я на секунду задумалась. Действительно.
Не знаю, чем закончилась бы наша привычная перепалка, но в этот момент подъехало такси. Несмотря на наш спор, Кушнер усадил меня в машину и даже помахал напоследок. В такси я устало откинулась на спинку кресла и уставилась в окно на город. Практически во всех домах свет был потушен.
В нашей квартире тоже было тихо. Агния давно спала, и дверь в ее комнату была плотно закрыта. Нужно утром спросить, где она тусовалась весь вечер… Харви немного поскакал вокруг меня, скорее для проформы, а потом отправился спать дальше. Я поставила телефон на зарядку, наскоро умылась и легла под одеяло. Так и лежала «солдатиком», пялясь в потолок. В белые ночи сложно уснуть, а после такого напряженного дня – тем более.
Телефон успел немного зарядиться. Взяв его в руки и укутавшись в одеяло, я вылезла на крышу. Вдоль пустого проспекта ползла поливальная машина. Небо над крышами домов было словно объято пламенем. Меня же терзало много мыслей: о родителях, об отъезде, о Назаре… Возможно, мама права, и в этом городе меня действительно ничего не держит, только призрачная мечта открыть производство… Сказав бармену о своем одиночестве, я была не так уж и далека от истины. В задумчивости я вытащила из-под одеяла руку с телефоном и зашла в недавние контакты.
– Алло? – мужской хрипловатый голос на удивление ответил практически сразу. – Варя?
– Да, это я. Прости. Глупо, наверное, что я тебе позвонила… Просто сейчас больше некому. Но мне надо срочно поговорить. А ты, наверное, уже давным-давно спишь…
– Кто же спит в белые ночи? – вздохнул в трубку Федя. – Рассказывай, что у тебя случилось.
Глава седьмаяАгния
Дома нас громким лаем встретил истосковавшийся по вниманию Харви. Алик, ничуть не испугавшись пса, тут же бухнулся перед ним на колени и принялся гладить. Харви, виляя хвостом, продолжал громко лаять, а потом пару раз лизнул Алика в щеку. В общем, контакт состоялся.
– У тебя есть собака? – с восторгом воскликнул Алик, обнимая Харви.
– Это не моя, – отозвалась я, стягивая ветровку, – соседки.
– А что за порода?
– Какой-то там вест… уайт… терьер. Я не запомнила. Это надо у хозяйки спрашивать.
– Как круто! – продолжил искренне восклицать Алик. – Я с детства собаку хочу. Только родители не разрешают.
– Родители или мама? – не удержалась я. Зная характер отца, уже давно поняла, что в доме управляет его жена Татьяна.
– Мама, – поняв, к чему я веду, Алик едва заметно смутился. – Она говорит, что от собак много шума, слюней и шерсти. А еще с псом, конечно же, надо гулять.
– Ну а ты гулял бы? – усмехнулась я.
– Гулял бы, – с готовностью закивал Алик, – это же друг.
Федя стоял молча, не разуваясь. А я снова вспомнила, как он время от времени поглядывал на часы и куда-то явно торопился.
– Пройдешь? – спросила я. А у самой сердце в ожидании ответа учащенно забилось.
Федя, немного подумав, кивнул и снял кроссовки. Я же незаметно выдохнула с облегчением.
– Моем руки и идем на кухню, – скомандовала я парням, прикидывая, чем их можно угостить. Выходило, что особо нечем. Со вчерашней доставкой мы быстро управились, и ничего нового, разумеется, не готовили. А я еще из-за всех переживаний и не ела толком со вчерашнего вечера. Внезапно почувствовала такой острый голод, что даже руки задрожали.
Алик, осторожно оглядываясь, прошел на кухню.
– Прикольно тут у вас, – сказал он.
– Это да, – отозвалась я. Не поспоришь. – Ты голодный?
– Есть такое, – заявил Алик, усаживаясь за стол.
Федя прошел следом.
– А ты? – спросила я.
– Что я? – не понял Федя. Он пропустил наш с Аликом диалог.
– Голоден?
Федя неопределенно пожал плечами, что, скорее, означало, да. Похоже, после вчерашнего свидания с Варей он чувствовал себя здесь не в своей тарелке.
– Только у нас ничего нет, – растерянно откликнулась я.
– Совсем ничего? – спросил Федя.
– Можешь посмотреть в холодильнике…
Я села за стол напротив Алика и, подперев голову руками, уставилась на него. Алик засмущался. Его губа еще больше опухла и стала непривычно толстой. Теперь я заметила, что и нос у мальчишки был разбит. Сейчас он выглядел младше своих лет. Во мне впервые шевельнулась жалость к Алику.
Федя тем временем обследовал наш холодильник. И я уже точно знала, что ничего интересного он там не найдет.
– Действительно пусто, – сообщил Федя, повернувшись к нам.
Заметил, как мы с Аликом сидим за столом и внимательно изучаем друг друга, будто увиделись впервые.
– Я сейчас приду, – внезапно сказал Федя.
– А куда ты? – почему-то испугалась я.
Мне показалось, что Федя снова может уйти «навсегда». Сменит адрес, не сообщит об этом Наде… или вернется в наш город… или вообще уедет к отцу в Москву. Там я точно его никогда не найду. Я поразилась, сколько тревожных мыслей кадрами из диафильма прощелкали в моей голове всего за секунду. Но стало по-настоящему страшно.
Федя и сам удивился такой бурной реакции. Слабо улыбнулся.
– Куплю нам что-нибудь перекусить. А вы пока… общайтесь.
Когда Федя ушел, мы с Аликом некоторое время так и продолжили сидеть молча. Харви, стуча когтями по паркету, зашел на кухню и улегся у Алика в ногах. И тут же я снова заметила незнакомую мне ранее, счастливую мальчишескую улыбку на лице Алика.
– Что скажешь маме? – наконец спросила я.
Тогда выражение лица у брата снова стало жестким.
– Скажу, что незнакомые хулиганы пристали на улице.
– А они на самом деле были знакомыми? – все-таки уточнила я. Этот вопрос не давал мне покоя.
– Знакомы, конечно, – нехотя признался Алик, – это дегенераты из нашей школы. Не знаю, чего они ко мне прицепились еще в начале учебного года.
– Значит, они не первый раз тебя обижают?
– Не первый, – вздохнул Алик, – раньше просто на словах было, а тут к действиям перешли. Я с одной девчонкой, Катей, гуляю, которая Рыжему, ну, их главарю, тоже нравится… Только она меня выбрала. Катя сказала, что Рыжий тупой и с ним поговорить не о чем. А мы вроде как на одной волне с ней.