– Если только мы не зашли на их территорию, – не унимался Харрисон. – Или если мы не окажемся между мамой медведицей и её медвежатами. Об этом специально во всех шоу про выживание в лесу предупреждают.
– Бусинка, скажи ему, чтоб не волновался, – попросила Зои.
Бусинка легонько положила лапу на лицо Харрисона и лизнула его в волосы.
– Шшш, шшш, собачий мальчик.
Они лежали в темноте, которая не была по-настоящему тёмной, точно так же как тишина не была по-настоящему тихой. В просветы меж сосновых ветвей Зои видела звёзды – прежде она и не представляла, что их бывает так много! Скопление звёзд посередине неба чуть расплывалось в глазах – ни дать ни взять застывшее облачко.
– Это и есть Млечный Путь?
Она ждала, что Харрисон ответит – в конце концов, он столько раз ночевал во дворе в палатке.
Но вместо него ответила Бусинка:
– Ага. Я читала про него в «Путеводителе по Вселенной для чайников». Про кошек там ничего не оказалось, зато было про созвездие Льва.
Харрисон показал на небо:
– Вот она – Большая Медведица.
– В книге говорилось, если провести прямую от звёзд в ручке ковша, найдёшь Полярную звезду.
– Верно. – Харрисон провёл воображаемую линию. – Видите? Вон там.
Все некоторое время смотрели на звёзды
– Я вижу всякое, о чём раньше только читала, – сказала Бусинка. – Когда тётя Алиша превратит меня обратно в котёнка, я не разучусь читать?
– Я… не знаю, – растерялась Зои. – Надеюсь, нет.
Уж явно Бусинке не захочется отказываться от чтения. И способности разговаривать.
Все снова замолчали.
– Сверчки ужасно громкие, – пожаловался Харрисон.
– Ты тоже, – хихикнула Зои.
– Я их перекричу! – И он завёл во весь голос: – Греби на лодочке, греби, вниз по течению реки…
Зои присоединилась к нему:
– Греби на лодочке, греби…
Когда они завели песню по третьему кругу, Бусинка начала подмяукивать в лад. Кермит тоже подвывал. Тогда Харрисон принялся тоже подвывать, а Зои перешла на «Мяу-мяу-мяу-мя». Так они мяукали и завывали, пока Зои с Харрисоном не потеряли способность петь окончательно – от смеха.
– Я был прав – вы моя стая, – заявил Кермит с довольным вздохом. – Стае положено вместе выть и вместе радоваться. Я счастлив, что пошёл за вами.
– Всё ещё ничего не понимаю, – сказал Харрисон. – Ты сказал, тебя вёл инстинкт, но что ты подразумеваешь под инстинктом?
– Может, это из-за Бусинки? – предположила Зои. – Ты решил, что она как ты? В смысле, не такая, как все?
– Не знаю… – Кермит рассказал им, как несколько дней назад, после посещения ветеринарной клиники, хозяин выпустил его из машины – и увидел зелёного пса с несколькими рядами зубов.
– Он испугался меня. Начал вопить, что я чудовище и чтобы я убирался прочь. Так разошёлся, что я испугался и убежал. И бродил по лесу совсем-совсем один, пока не увязался за вами.
– Мы рады, что ты нас нашёл, – сказала Зои.
Харрисон, Бусинка и Мышелёк дружно подтвердили, что да, просто здорово, что он к ним прибился и теперь у них есть общее приключение.
– А я-то как рад, – сказал Кермит.
– Мы все друзья! И все-все великолепны! – радостно пропищал Мышелёк.
– Знаете… а ведь мышонок-то прав, – сказала Бусинка. – Может, хозяин Кермита и не увидел. И та кассирша из магазина, и мама с детской площадки тоже не видели. Но… по-моему, мы все великолепны. Даже собачий мальчик.
– Меня зовут Харрисон, – вздохнул Харрисон.
Бусинка промурлыкала:
– Знаю.
Лёжа бок о бок, счастливые, они смотрели на звёзды, особенно на Полярную звезду. Через некоторое время Кермит снова подал голос:
– Так куда мы идём? И кто такая тётя Алиша?
Перебивая друг друга, они рассказали ему историю своих приключений – с того самого дня, как Зои нашла в гараже Бусинку, тогда ещё совсем крошечную, одинокую и напуганную. Зои рассказала про письмо тёти Алиши и записку, которую они нашли в её доме, а Харрисон описал маршрут, которым они шли, и как им удалось не попасться никому на глаза. Ну, почти никому.
– То есть вы ушли из дома, чтобы Бусинка могла вернуться домой? – уточнил Кермит.
– Ну да, – подтвердила Зои. Ей не приходило в голову сформулировать это именно таким образом, но Кермит попал в точку. Они вовсе не хотели сбегать из дома – они пытались найти способ быть дома всем вместе, в безопасности.
«Мы ушли, чтобы остаться».
– Но ваши родители… ничего не поняли, как и мой хозяин? Даже если у вас всё получится, вам всё равно влетит? – Кермит тихо заскулил.
«Меня эта мысль тоже расстраивает», – подумала Зои.
– Угу, и что с этим делать, мы ещё не придумали, – сказал Харрисон.
После этого все заснули. Кермит свернулся клубочком под боком у Харрисона, Мышелёк примостился на мху, а Бусинка обвила всех пушистым хвостом. Зои снились исполинские мыши, высокие горы и разъярённые родители.
На рассвете пошёл дождь.
Зои проснулась от шлёпающих по лицу капель и, застонав, забилась поглубже в спальник. Харрисон рядом с ней тоже встрепенулся.
– А вот это уже не так весело, – сказала Зои, выглядывая из спальника.
Бусинка тоже проснулась и слизывала с шерсти капли дождя.
– Останови это! Пусть перестанет!
– Не могу, – ответила Зои. – Это дождь.
– Я знаю, что такое дождь! Просто останови его!
– Честное слово, я за него не в ответе. Мне и самой дождя совершенно не хочется, равно как и тебе.
Харрисон поднял руку.
– А мне ещё меньше. Это у меня в спальнике теперь лежит мокрый пёс.
Словно по команде, зелёный пес высунул нос наружу, но тут же спрятался обратно, едва на морду ему упала первая капля.
– Ты пахнешь сыростью, – неразборчиво заявил он из глубины спального мешка.
Под локтем у Зои что-то затрепыхалось. Она завизжала, но тут же поняла, что это заползший к ней Мышелёк. От сырости шерсть у него стала ещё ярче.
– Ой, привет! Я тебя не заметила.
– Хочу обратно в коробку, – пробурчал он сонно.
– Она у меня в рюкзаке. Сейчас достану, – пообещала Зои и спросила у всех сразу: – Что будем делать – спрячемся и переждём или двинемся дальше?
Никаких домов на много миль вокруг не было, но, может, найдётся какой-нибудь выступ скалы, под который можно забиться? Деревья от дождя совершенно не защищали – наоборот, при каждом порыве ветра обрушивали на путешественников дополнительные порции воды.
Зои выползла из спального мешка и отыскала старую коробку Мышелька. Он юркнул туда, и она приткнула её в рюкзак поверх одежды. Потом скатала спальник, надеясь, что вода туда не просочится. Не хочется спать в мокром!
Харрисон тоже скатал свой спальник.
– Зря я не взял палатку! Но мы же не собирались в поход так надолго и так далеко на север. А на запланированные дни дождя не обещали. Хоть дождевик-то надо было прихватить.
Дождь зарядил ещё сильнее.
– Или водолазный скафандр, – прибавил Харрисон.
Они с Зои забрались на спину Бусинке. От мокрой шерсти шорты Зои тоже мгновенно намокли. Кошка тронулась с места, но каждые несколько шагов останавливалась, чтобы встряхнуться, – скорее даже, просто передёрнуться – и детям приходилось со всех сил цепляться за шерсть. Кермит не отставал, но стал похож на швабру, которой только что мыли пол.
Весь день лило, а ближе к вечеру дождь так усилился, что стало трудно разбирать дорогу. Горы терялись в серой пелене. Одежда липла к телу Зои, мокрые волосы облепили лицо.
– Надо найти хоть какое-то укрытие!
Бусинка попыталась спрятаться сперва за деревом, потом за большим валуном и наконец нашла узкий скальный навес наподобие крыши. Зои с Харрисоном соскользнули на землю. Все сгрудились, прижимаясь спинами к холодному камню и глядя на дождь. Собачонок Кермит скулил и дрожал.
– Будь здесь моя бабушка, она бы развела костёр и мы бы просохли, – сказал Харрисон. – Хотя, думаю, она бы вообще не одобрила, что мы шли под дождём.
– А спички ты взял? – спросила Зои.
– Да, но что нам жечь? Всё же мокрое.
– Всё-таки сейчас лето, – сказала Зои. – Как-нибудь высохнем.
Она пыталась говорить бодро, хотя на самом деле больше всего сейчас ей хотелось оказаться дома. Она вытащила и включила телефон. В батарейке оставалось четыре процента заряда.
А что ещё хуже – по-прежнему никакого приёма.
Зои понятия не имела, считают ли её родители, что она всё ещё в лагере, продолжает ли Сурита вешать им лапшу на уши – или уже вовсю паникуют, потому что она не писала им со времени ухода от тёти Алиши.
Она отключила телефон. До чего же хотелось позвонить родителям, пожаловаться, как тоскливо сидеть тут сейчас под дождём, даже не представляя, далеко ли до цели.
«Может, зря я им с самого начала всё не рассказала, – снова засомневалась Зои. Они бы могли помочь. Может, даже и правда помогли бы. Вдруг, попробуй она им довериться, они бы её приятно удивили. В конце концов, они же её любят, уж это точно. Как сказал бы Кермит, они – моя стая».
С другой стороны – а вдруг бы они запаниковали и вызвали ветеринарный контроль или ещё кого-то, кто забрал бы Бусинку.
«Я ведь всё верно решила, правда? Или нет?»
Вид у Бусинки был разнесчастный. Длинные усы обвисли, мокрая шерсть свалялась колтунами. Кошка судорожно вылизывалась то там, то тут, но толка не выходило.
– Хочу домой, – жалобно сказала она. – Было здорово, весело, интересно и ново, а теперь уже нет. Не хочу сидеть мокрой!
Она встряхнулась. Во все стороны полетели брызги и шерсть.
– Когда всё это закончится, я заберусь в постель – мою собственную! – накроюсь всеми одеялами, обложусь всеми подушками, сколько у нас только есть, и просплю три дня, – мечтательно проговорил Харрисон. – И захвачу с собой в постель огромный пакет чипсов. А если когда-нибудь ещё хоть заикнусь о восхождении на Эверест, наори на меня.
– Так хочется попросить прощения у всех моих, – сказала Зои.
– Правда? А я своим ничегошеньки не расскажу.