И Марчук, пропустив мальчиков вперед, закрыл за собой тяжелую железную дверь.
— Теперь здесь обойдутся без нас, — добавил он.
— Я вам хотел сказать, — начал Петька Птица, видимо, после короткого колебания. — Я хотел сказать... ведь в том колодце мне воды по колено.
— Да не может быть! — насмешливо отозвался Марчук. — Ты что же думаешь, я об этом не знал? Вот тебе и раз. За кого же ты меня принимаешь, Петр Иваныч?
— Понятно, за кого...
Больше Петька Птица не произнес ни слова, и Валька понял, что его дружок тоже сгорает от стыда.
Компенсация
«Вот и конец всем приключениям», — звучал в ушах у Вальки чуть насмешливый голос Марчука. Валька сидел в лодке и, не говоря ни слова, одевался.
А рядом с ним одевался Петька. Он тоже молчал. Брови у него были насупленные, лицо полуобиженное.
Валька понимал, что творится в душе у дружка. Виноват был Петька, да еще как виноват! Не послушался Марчука, решил, что и сам откроет тайник... И вот чем все закончилось!
Только зачем особенно горевать? Ведь закончилось-то все хорошо! Благополучно, в общем, закончилось. А могло быть гораздо хуже. Страшно и подумать, что могло бы случиться!
Мурашки бежали по спине у Вальки. И уже не голос Марчука звучал у него в ушах — гремели выстрелы. Впервые в своей жизни Валька побывал в бою! И эта мысль только сейчас дошла до его сознания. Страшно стало Вальке, но он не подавал вида. Сидел, молчал...
Пять минут назад, когда они выбрались из подземелья, Валька спросил Марчука, скоро ли они встретятся. Марчук пообещал прийти в самое ближайшее время, может быть, даже сегодня.
— А Магда... она тоже появится? — с затаенной надеждой спросил Валька.
— Какие могут быть сомнения?.. — улыбнулся Марчук.
Затем он погасил улыбку и, положив руку на Валькино плечо, тихо проговорил:
— Приготовься, Валя, к неприятному известию: твой отчим...
— Я знаю, — резко отозвался Валька.
— Ну что ж, тезка, успокой маму. Ей будет трудно.
Валька кивнул.
— Ну, теперь по домам, ребята. Чубы драть вам не хочется, я сегодня добрый. До встречи!
Марчук помахал рукой и исчез в проломе, ведущем на крепостной двор.
— Ну почему, почему все называют его моим отчимом?! — протестующе воскликнул Валька.
— Так уж заведено, — объяснил Петька. — Если у матери появился новый муж, значит, для ребят он отчим. Название такое.
— А я не хочу, чтобы такое было название! У меня отец был. Один отец!
— Ты счастливый, что у тебя такой отец. — Петька грустно опустил голову. — А я вот ни отца, ни матери не помню. Круглый сирота. Марчук сказал: по домам. А где он теперь, мой дом? Дед убит... К тетке идти? Она у меня крикливая. Шагнешь раз — закричит, два раза шагнешь — еще сильнее закричит. А побежишь — такой крик поднимет! Да, дела... Это вам не картинки рисовать.
И вот Валька с Петькой сидят в лодке. Молчат. О чем им говорить? Что вспоминать?
Валька вспомнил, как Петька сказал: «А где он теперь, мой дом?»
— Петька, вот что, — решительно сказал Валька, — ты будешь жить с нами. Я скажу маме, что мы теперь как одна семья.
— Спасибо, Валька, только ничего не получится, — покачал головой Петька. — Вам самим теперь будет трудно. Спасибо, я уж как-нибудь...
— Неправда, Петька, нам не будет трудно. Когда мы с мамой жили вдвоем, нам было так легко! Я чувствовал себя счастливым человеком. А теперь что? Я даже не знаю...
— Ничего, как-нибудь. Ты можешь смело рассчитывать на мою помощь.
— А ты на мою, Петька.
И они замолчали.
— Ну что ж, поехали? — наконец сказал Валька.
— Поехали.
Петька правил не хуже Магды. Лицо у него было суровое и сосредоточенное. Валька глядел на своего дружка, а сам думал о матери. Как она переживет еще одно несчастье? И что с ней будет?..
Вальке было жаль мать. Совсем трудно, неудачно складывалась ее жизнь. То один случай, то второй, то третий... И вины ее в этом вроде бы и не было никакой. Так уж получалось, что сами собой одно за другим обрушивались на нее несчастья и неудачи. Валька с таким объяснением соглашался. Он не мог обвинить мать, хотя у него и мелькала мысль, что, если бы поискать, то вину матери можно обнаружить. Не рано ли она забыла своего первого мужа, Валькиного отца? Но об этом Валька ни за что не сказал бы матери. А кроме того, у взрослых на этот счет были свои законы. Взрослые не жили по простым и ясным правилам маленьких. Они пользовались другими правилами — сложными и не всегда понятными. Мать это объясняла по-своему: «Такова жизнь».
О Скорняке Вальке думать не хотелось. Кроме вражды, он к этому человеку ничего не испытывал. Изменник! Что о нем говорить. Жаль только, что Валька не мог разоблачить его, не догадался сразу, как хитро маскировался этот человек. Мало ли что не любил. Не любить мало. Вот спросят Вальку: «Ты жил с предателем под одной крышей?» Что он, пионер, скажет? «Виноват?» — спросят Вальку. Что ему отвечать? Одно придется отвечать: «Виноват».
«Так прямо и скажу на допросе», — решил Валька. Ему казалось, что строгий допрос начнется сегодня же. Он думал, что в бывшем помещичьем имении «Стрелы» уже сидят, готовят свои законные вопросы следователи...
Но все случилось по-иному. На улице не было ни людей, ни машин. Когда Валька с Петькой подошли к дому, вокруг стояла тишина. Никто ребят не встретил, не окликнул. Казалось, дом вымер.
«Неужели и маму забрали?» — с испугом подумал Валька.
— Подожди, — прошептал он Петьке, неуверенно входя во двор. — Я сейчас... подожди...
Но что это? — Валька вдруг увидел, что окна флигелька, где жила Магда, распахнуты настежь. А сама Магда стояла на крылечке, словно уже давно ждала Вальку.
— Ма-агда!..
— Валечка!
Магда протянула руки, и Валька, забыв обо всем на свете, кинулся в ее объятия.
— Валечка... милый... дорогой мой! — целуя его, зашептала Магда. — Я так соскучилась по тебе, так соскучилась!
На глазах у Магды выступили слезы. Валька почувствовал, что и у него глаза стали мокрыми.
— Ты где же был? Мама твоя так волновалась, так беспокоилась!
— А где она? — опомнился Валька, тоскливо озираясь вокруг. — Ее... нет дома?
— Дома, Валечка, дома, — поспешила успокоить его Магда. — Ей плохо... с ней был припадок. Я уложила ее в постель. Она все время о тебе спрашивает. Иди успокой ее.
У Вальки сразу стало легче на душе. Вокруг посветлело. Валька увидел голубое небо.
— А в доме больше никого нет? — спросил он.
— Никого, Валечка. Кто же может быть?
Валька обрадованно кивнул и устремился на веранду.
Дверь в спальню была приоткрыта. Мать, бледная, с распущенными волосами, лежала неподвижно. Лицо ее вытянулось, щеки впали, под глазами было черно.
— Мама! — вскричал Валька, подбегая к кровати. Он прижался щекой к материнской щеке. — Мамочка, что с тобой?..
— Ты пришел? — простонала мать. — Ты со мной?
— Я с тобой, мама, я с тобой! Я тебя никогда не покину, ни за что на свете! Не бойся, не болей... Мы с тобой как-нибудь проживем, сами проживем, без этого... без него!
— Я так переживала за тебя. Эта ужасная утренняя сцена! Ты здоров, Валя? Тебя никто не обидел?
— Нет, мама, со мной все в порядке. Только бы с тобой все хорошо было!
— Это ужасно. Уж-жасно! — простонала мать. — Я отказываюсь верить, что это происходит... в действительности. Мне кажется, что я сплю. Кошмарный сон — вот что это такое. Не могу, не хочу верить! За что его взяли? За что, Валя?
— Он виноват, мама, — ответил Валька. — Я знаю: он виноват. Раньше была неправда, а теперь правда. Он во всем виноват.
— Валя, не говори, ты не знаешь. Это злой рок, судьба! — Мать истерически вскрикнула.
— Успокойся, мамочка, ну, пожалуйста!
— Да, да, ты прав... я сейчас... Мне нужно собрать в один клубок все нервы, выдержать, выстоять, чтобы бороться за свою долю, за свое счастье. И я выдержу, я докажу им, что это ошибка, обман, злая воля бесчестных людей!
— Успокойся, мама, успокойся, — твердил Валька. Он не хотел возражать матери, чтобы ей не сделалось еще хуже. — Тебе что-нибудь принести? Какое-нибудь лекарство?
— Спасибо, Валя, я уже приняла. Полежу немного, может, усну. Но ты не уходи далеко. Я хочу знать, что ты рядом. Не уходи со двора.
— Да, да, мама, я никуда не уйду, я буду рядом.
Постояв немного возле кровати, Валька на цыпочках вышел из спальни. Он пошел в свою комнату. Там все оставалось так, как было утром, во время Валькиного бегства. Валька заправил постель, умылся. Потом он медленно подошел к портрету отца, остановился и задумался.
«Вот такие дела у нас, папа...»
«Крепись, Валя! Все будет хорошо».
«Эх, папа, если бы я раньше знал все это!»
«Ты не мог знать, Валя. Этого никто не мог знать».
«А теперь самая главная тайна откроется, да?»
«Она откроется, Валя».
«И все узнают, кто был смел, храбр, любил Родину, а кто мстил и предавал».
«Узнают, Валя. Люди в конце концов все узнают. У самых страшных тайн короткий срок. Не сохранить их и за семью замками».
«Да, папа! Да, папа!»
На пороге Валька оглянулся. Отец смотрел на него прямо, смело, весело, подбадривающе.
«Не пропадем мы, не пропадем, папа! Теперь Магда с нами, товарищ Марчук, Петька Птица. Нас много!»
Мысль о том, что Петька дожидается его у калитки, заставила Вальку побыстрее выскочить во двор. Рядом с Петькой он увидел Магду. Петька был явно смущен.
— Ну, Петя, будешь ли ты теперь называть меня графской дочкой? — насмешливо спрашивала Магда.
Петька покосился на Вальку и мотнул головой.
— И вещи мои прятать не будешь?
— Не буду, — чуть слышно прошептал Петька, краснея до ушей.
— Верю. — Магда удовлетворенно улыбнулась и, взглянув на подошедшего Вальку, добавила: — Теперь нам всем по-другому надо жить.
— Вот еще привязалась, — хмуро проговорил Петька, когда она ушла к себе. — Не до нее...