ли живут только для себя, чтобы только себе уютно и спокойно, а на остальное наплевать, тогда страшно. Понимаешь? А они так и уехали. И клубнику будут разводить! Нет, не для базара, не думай. Только для себя. И гостей будут угощать клубничным вареньем, а те будут похваливать… А вокруг них будет строиться коммунизм!
Возвращается В а р я.
В а р я. Я не хотела начинать этот разговор, когда ехала сюда, но раз ты сама завела эту музыку, я скажу все, что думаю… Вы — неприспособленные…
М а р и й к а. Это к чему же не приспособленные?
В а р я. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Вы все неприспособленные. И ты, и твоя мать, и эта Людвига Леопольдовна. Вы и Бориса хотели сделать таким же! Вы считаете, если другие хотят жить не так, как вы, значит, это уже плохо. А кто дал вам право судить других? Кто дал тебе такое право? Нет, нет, спорить с тобой я не намерена. Ты намного моложе меня, и в твои годы я, наверно, тоже рассуждала, как ты сейчас. Но жизнь еще не раз заставит тебя саму делать выбор. Самой для себя что-то решать. И я посмотрю, как ты запоешь тогда. В таких случаях громкие слова не помогут, учти.
М а р и й к а. Это все?
В а р я. Все. Боря просил меня поговорить с тобой по-хорошему. Не моя вина, что это не получается. А мы как-никак с вами не чужие.
М а р и й к а. Ошибаетесь. Мы очень чужие с вами!
В а р я (не сразу). Я так и передам Борису.
М а р и й к а. Так и передайте.
Варя ушла. Пауза.
Ну, что смотришь на меня?
О л е г. Да так.
М а р и й к а. А думаешь о чем?
О л е г. О всякой всячине.
Пришло лето, ринулось в комнату ярким солнцем, вздуло на окнах занавески.
Деловито стучит швейная машина. М а т ь работает за столом. По комнате ходит О л е г, что-то ищет.
М а т ь. Ты что, Олежка?
О л е г. Да так, ничего.
М а т ь. Тебе что-нибудь нужно?
О л е г. Да ладно.
М а т ь. Не выходит, что ли, у тебя?
О л е г. Почему?
М а т ь. Интересно, из нас двоих кто же все-таки задает вопросы?
О л е г. У вас все равно этого нет.
М а т ь. Смотря чего.
О л е г. Железного прута. Миллиметров десять диаметром. Все равно же у вас нет. Я все обыскал.
М а т ь. А зачем сердишься?
О л е г. Кто сердится?
М а т ь. Я же вижу. И вообще ты какой-то странный последнее время.
О л е г. Почему?
М а т ь (засмеялась). Тебе лучше знать. Ну да ничего, сегодня вернется Марийка…
О л е г. При чем здесь Марийка?
М а т ь. Не будет так скучно, как со мной.
О л е г. Мне с вами не скучно. У меня дело.
Входит Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а.
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Никому ненужны прекрасные страусовые перья? Разбирала сейчас свои доисторические залежи, а они там как новые лежат…
О л е г. Людмила Леопольдовна, а у вас…
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а (укоризненно). Вига!
О л е г. Какая вига?
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Не мила, а вига. Люд-вига! Это же запоминается исключительно просто!
О л е г. Людвига Леопольдовна, а у вас…
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Вот теперь я вас слушаю.
О л е г. У вас не найдется небольшого железного прута? Диаметром миллиметров десять.
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Боже! Олег, откуда у меня, старой интеллигентной женщины, какой-то железный прут? Зачем он вам?
М а т ь. Для меня старается. Задумал соорудить какую-то необыкновенную швейную машину.
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. И она тоже будет шить?
О л е г. А для чего же тогда? Просто машина с приводом от моторчика.
М а т ь. Вот видите?
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Ваше счастье, Олег, что я абсолютно не разбираюсь в технике. Я бы извела вас расспросами. (Матери) Марийка сегодня приезжает?
О л е г. Две недели прошло! Хватит!
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Вернется, должно быть, черная, как негр… А помните, Верочка, во время войны мы тоже ходили на полевые работы? Убирали турнепс. Вкуснейший был продукт, помните? Как, однако, все относительно в мире! В прошлом году я специально достала две штуки турнепса. Сварила, как тогда. Попробовала. Гадость… Послушайте, Олег, вы сумеете разломать старую железную кровать?
О л е г. Зачем?
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. У меня в чулане сохранилась совершенно ненужная кровать. И она вся сплошь состоит из ваших любимых прутьев. За диаметр не ручаюсь.
О л е г. Где она? (Уходит.)
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Не вздумайте заодно ломать и чулан! Ключ у меня!.. Боже, как мало иногда нужно человеку. (Уходит следом за ним.)
Вера Платоновна продолжает работать. Входит В и к т о р в форме офицера. Он становится по стойке «смирно», прикладывает руку к фуражке.
В и к т о р. Разрешите доложить? Младший лейтенант Горелов прибыл для проведения отпуска перед отправлением в часть назначения.
М а т ь. Витенька?! Приехал?
В и к т о р. Здравия желаю, Вера Платоновна!
М а т ь. Какой же ты красавец!.. Что ж ты — даже телеграммы не дал?
В и к т о р. Фактор внезапности.
М а т ь. Ну, садись, садись, рассказывай. Фуражку сними. Будь как дома.
В и к т о р. Самый хороший гость, как известно, тот, при котором хозяин чувствует себя как дома.
М а т ь (смеется). Тебя просто не узнать! Подумать только, прошел почти год!
В и к т о р. А вы все трудитесь?
М а т ь. Без дела — умру!
В и к т о р. От этого не умирают. Нет, серьезно, как самочувствие?
М а т ь. Ничего.
В и к т о р. А что слышно из Москвы?
М а т ь. Все по-прежнему.
В и к т о р. Долго что-то.
М а т ь. Ладно, ладно, о себе лучше расскажи.
В и к т о р. Что о себе. Все в норме. Из новостей? Вот разве… (Пропел негромко)
Отныне мы больше не дети.
Нам быть впереди приказали,
И первые звездочки эти
Мне на плечи с неба упали…
М а т ь. Да уж вижу, вижу…
В и к т о р. А где Марийка?
М а т ь. Скоро должна быть. Они от завода в колхоз поехали. Какая-то шефская стройка.
В и к т о р. А я хотел ее сегодня умыкнуть. На свадьбу.
М а т ь. Куда-а?
В и к т о р. Диму помните? Женился. И обещал отметить закат жизни трехдневкой беспробудного веселья.
М а т ь. Неужели женился? Как же вы все растете? Я Диму вот таким помню — школьником.
В и к т о р. Ничего, не подкачает. Будет примерным мужем. И своей жене будет помогать в трудные минуты, которых она никогда бы не имела, если бы не вышла замуж!
Оба смеются.
М а т ь. Марийка — та прямо ахнет, когда тебя увидит! Вот уж неожиданность!
В и к т о р. Не знаете, кстати, почему она стала реже мне писать?
М а т ь (не сразу). Знаю.
В и к т о р. Веская причина?
М а т ь. По-моему, она отвечала на все твои письма. Сам считай — редко или часто.
В и к т о р. Ясно. Критика справедливая. Одно не учли: мы люди военные, нам за это кое-что и скостить можно.
М а т ь. Только потому, что вы военные?
В и к т о р (смеясь). Ладно. Каюсь. Марийка поймет меня глубже, чем вы. А как Борис с Варей?
М а т ь. Хорошо. Вполне хорошо.
За дверью раздается какой-то грохот.
Олег, должно быть, орудует.
В и к т о р. Какой Олег?
М а т ь. Разве Марийка не писала? Они вместе работают.
В и к т о р. А-а… Информировала. Было… Закурить могу?
М а т ь. Я же сказала — будь как дома. Я сейчас. (Ушла.)
Виктор закурил. Смотрит на часы. Входят Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а и О л е г с железными прутьями от кровати.
Л ю д в и г а Л е о п о л ь д о в н а. Это невероятно! Не верю глазам своим! Виктор?.. Боже, и золотые погоны? Нет, я немедленно ставлю чайник. Я хочу всласть побеседовать с вами! (Ушла.)
В и к т о р. Вон ты, оказывается, какой…
О л е г. Какой?
В и к т о р. Учитель пятого разряда. (Протянул руку.) Горелов Виктор. Знакомы заочно.
О л е г (пожал ему руку). Олег… Кончай курить, здесь не принято.
В и к т о р (усмехнулся). По-хозяйски.
Пауза.
Сейчас точно без пяти три?
О л е г. А что?
В и к т о р. Часики что-то барахлят.
О л е г. Давай погляжу.
В и к т о р. Ты часовщик?
О л е г. Не бойся, не испорчу.
В и к т о р (снял с руки часы). Ну, валяй, посмотри.
Олег занялся часами. Виктор изучающе смотрит на Олега, потом, как бы невзначай, начинает напевать.
Собирался парень в увольнение.
Собирался, словно на парад:
Пуговки горят и, без сомнения,
Сапоги, как зеркало, блестят.
Уходя, сказал своим товарищам:
Захотелось друга навестить.
И друзья кивнули понимающе —
Дружба дружбой, что и говорить…
Марийка шибко изменилась?
О л е г. А что?
В и к т о р. Тебе же тут видней, чем нам, служивым.
О л е г. Не знаю.
В и к т о р (продолжает напевать).
Возвращался парень с увольнительной,
Подходил к казарме точно в срок.
Только на его защитном кителе
Не по форме пламенел цветок.
Старшина любил пустить иголочку
И сказал с намеком на цветок:
«Что ж не соблюдает маскировочку
Твой очаровательный дружок?..»
Слушай, брат, давай напрямик. Ты здесь Марийку на прицел взял, что ли?
О л е г (возвращает часы). Почистить надо. Мастеру отнеси.
В и к т о р. Понимать «да»?
О л е г. А что?
В и к т о р. Знаешь, как это называется на языке порядочных людей?
О л е г