- О, чёрт... - сказала Холли.
На лбу Бриджит был красный мазок, и уже образовывалась шишка там, где она ударилась им о гроб. Её глаза были закрыты, ресницы были окроплены кровью.
- Бриджит? - спросила Холли, дрожа. - Ты умерла?
Бриджит не ответила. Вместо этого склеп ответил.
Взрыв аплодисментов прокатился по оссуарию, когда он наполнился белым светом. Праздничная музыка большого оркестра летали вокруг Холли, кружа её голову, и конфетти порхали в воздухе, как будто это был канун Нового года. Она подняла глаза и увидела тела молодых женщин на разных стадиях разложения. В отличие от других трупов в склепе, они не были одеты в официальную одежду. Вместо этого они носили джинсы-клёш, футболки с различными музыкальными группами, юбки-пудели и современные блузки с популярными причёсками двадцатого века. Некоторые были немногим больше скелетов, другие были раздутыми и фиолетовыми. Некоторые были заперты в трупном окоченении, в то время как другие дёргались от роющих насекомых. Это было не конфетти, а высохшие хлопья кожи и личинки. Хотя многие тела были опухшими и разложившимися, их размер и одежда говорили о том, что они умерли молодыми.
- Леди и джентльмены, - объявил голос призрака, - у нас есть победитель!
Холли закричала, когда трупы над ней ожили.
Они ползли друг по другу, сцепляя руки и сцепляя ноги, образуя сталактит живых мёртвых тел. Масса наклонилась вниз в форме воронки, приближаясь к ней, умершие девушки двигались, как цепь акробатов. Холли поспешила прочь, но из земли внизу поднялись руки скелетов и схватили её за лодыжки. Каждый гроб открылся, их обитатели покачнулись и схватили её, чтобы она не могла уйти.
Призрак крикнул сквозь ревущую толпу.
- И теперь Холли Кларк получит свой приз!
Гниющие девушки спустились с потолка роящимся ульем, их мёртвые глаза не выражали никаких эмоций, когда они окружили Холли. Она закричала, но больше некому было просить о помощи. Она могла только с ужасом смотреть, как мёртвые девушки отрывали части своих тел. Палец был сломан. Скула раздроблена. Одна девушка принялась отрывать себе пальцы ног, серая ткань рвалась, как старая простыня. Коса ломких волос была вырвана из черепа. Холли закричала и закрыла глаза, а когда она наконец осмелилась их открыть, она чуть не потеряла сознание от этого зрелища.
Фейт стояла перед ней. Её обугленное лицо шелушилось, а улыбка стала шире, глазная жидкость из её расплавленных глаз стекала по её обожжённым щекам. Её руки были сложены перед ней, и она подняла их выше, чтобы Холли могла видеть то, что она держала.
Тиара была сделана из костей и высушенных полосок человеческой кожи. Хрящи, ногти, зубы и чёрные куски гноящейся плоти были связаны вместе с помощью волос из косы девушки, которая сняла с себя скальп. Мертвецы выковали корону для своей королевы.
Фейт улыбнулась, половина её зубов дымилась чёрным, остальные были вырваны из дёсен - её вклад в тиару. Улыбка, которой Холли всегда завидовала, теперь принадлежала ей.
Фейт надела тиару на голову Холли.
- Поздравляю, - сказала она. - Ты Самая красивая девушка в могиле.
23.
Селеста шла за Беллой. Оказавшись между ней и Обри, и окружённой рядами скелетов, Белле некуда было бежать. Никогда раньше не участвовавшая в драке, она не знала, что делать, поэтому просто съёжилась и закрыла лицо, когда Селеста бешено размахивала куском дерева. Обри попыталась толкнуть Селесту, создав эффект домино, который отправил их всех на колени мёртвых посетителей театра. Самодельные стулья наклонились. Части сломались под тяжестью, и девушки вывалились на пол. Белла с трудом поднялась на кровати из разбросанных костей, когда Селеста встала над ними в угрожающей тени, подняв деревянную доску над её головой.
- Нет! - закричала Белла.
Она пнула одну ногу и поймала Селесту за колено, сбив её с равновесия. Белла бросилась к Обри, чтобы помочь ей подняться, и хотя она заставила Селесту споткнуться, она не упала, и когда она снова напала на них, она ударила доской по затылку Беллы. Когда она упала, Селеста продолжила свою атаку, ударив Беллу по основанию позвоночника. Перед её глазами закружились звёзды. Она получила ещё несколько ударов, прежде чем Селесту оттащили от неё. Сначала Белла могла видеть только тени, борющиеся в осколках сломанных костей, но когда её зрение прояснилось, она увидела, что одна из девушек теперь сидит верхом на другой, которая лежит ничком на полу. Их силуэты были слишком неясными, чтобы определить, кто есть кто.
Белла ахнула, когда та, что была сверху, подняла доску обеими руками, держа её не как дубинку, а как деревянный кол. Все девушки закричали, когда кол резко и быстро опустился, за ним последовал влажный хлопок.
- Нет! - закричала Белла.
Девушка сверху другой поднялась на ноги, обнажив свою высокую, стройную фигуру на фоне лазурного сияния.
"Обри", - поняла Белла.
Хотя она была рада, что буйство Селесты прекратилось, от того, как это произошло, ей стало дурно внутри. Когда Обри отступила от распростёртого тела Селесты, Белла осторожно шагнула вперёд. Она не решалась посмотреть, но всё же ей пришлось это сделать.
Доска вошла прямо в мягкую область чуть ниже грудины Селесты. Кровь уже сочилась. Она пузырилась в уголках её рта, когда она лежала там, как убитый вампир, заколотый насмерть.
Обри прошептала:
- Она собиралась убить нас.
Боль в голове и спине Беллы убедила её в том, что это возможно. Если бы Обри не остановила Селесту, её гнев мог оказаться фатальным. Белла могла быть обязана жизнью Обри, но она всё ещё была подавлена жестокостью того, что та сделала. Это оставило её холодной и немой.
- Я должна была это сделать, - сказала Обри, и в её голосе появилась дрожь. - У меня не было выбора...
Мёртвые глаза Селесты смотрели в забвение, в которое её отправила Обри. Несколько мгновений назад они были огромными чёрными блюдцами; теперь они были сморщенными и бездушными, погасшими навсегда. Белла хотела закрыть веки, но слишком боялась сделать это. Если бы только было одеяло или что-то ещё, чем можно было бы накрыть тело. Какое бы безумие здесь ни произошло, оно не могло изменить тот факт, что Селеста была другом до того, как девочки вошли в этот ужасный склеп.
- Что с нами происходит? - спросила Белла.
- Это место, - сказала Обри, глубоко вздохнув. - Давай. Я должна тебе кое-что сказать. Но сначала я хочу выйти из этого театра, ладно?
Они переместились на другую сторону комнаты, найдя вход в ещё один коридор. Белла отчаялась. Их ад был бесконечным паломничеством, и таким же холодным, одиноким и синим, как и предсказывала Селеста. Треск печи усилился, и Обри щёлкнула зажигалкой Zippo, её медленно угасающее пламя мало чем помогло, когда они вошли в извилистый проход.
Плечи Обри сгорбились, когда она начала плакать.
- Иисусе... Я убила Селесту.
Выброс адреналина, чувство вины за убийство обрушились на Обри, как молот на наковальню.
- Разве я не могла остановить её, не убив её? - закричала Обри. - Всё произошло так быстро, я не... не...
Она чуть не рухнула на Беллу, поэтому они просто держались друг за друга, их порыв к бегству был приостановлен, чтобы горевать. Когда она закричала, Обри сделала поразительное признание.
- Я не рассказала вам всего о своей матери. Всё, что я сказала, было правдой, за исключением того, что она не так туманно описывала в своих дневниках, как я сказала, ужасные вещи, которые она здесь пережила. Я не рассказывала подробности раньше, потому что боялась, что это ещё больше всех напугает, но теперь, когда всё это произошло, я чувствую, что ты должна знать, - она шмыгнула носом и вытерла глаза. - Мою мать звали Бриджит. И она чуть не умерла здесь внизу.
У Беллы отвисла челюсть.
- Что случилось?
- Это было около тридцати лет назад. Она и её друзья пришли в это место, и их преследовал призрак, который живёт здесь.
Она рассказала Белле о кошмарном приключении, которое Бриджит задокументировала в своих дневниках, история, поразительно похожая на то, что Белла и её друзья пережили сегодня ночью.
Полтергейст с конкурса красоты по имени Мэдлин Голдман. Иллюзии и галлюцинации. Внезапные, неконтролируемые сексуальные желания. Насилие, вспыхивающее между друзьями.
Они пережили те же задания, те же ужасы.
- После того, как она упала в гроб, - сказала Обри, - кость прошла через живот моей матери. Когда она пришла в себя, её подруга, которая преследовала её, исчезла. Она, должно быть, решила, что моя мама умерла, потому что она просто оставила её там, в склепе. Итак, моя мать хромала обратно туда, откуда они пришли, и призрак, должно быть, закончил с ними, потому что дверь на кладбище была открыта.
Глаза Беллы расширились.
- То есть они вышли тем же путём, которым мы пришли?
Обри кивнула.
- Почему ты раньше этого не сказала? Мы никуда не двигались!
- Мы не могли вернуться из-за медведя, помнишь? К тому же, я ещё не была уверена, что всё, о чём писала моя мать, было правдой.
- Нам нужно вернуться. Это может быть единственный выход отсюда.
Обри вздохнула.
- Я просто подумала, что мы можем найти другой выход. Получше. Моя мать утверждала, что она и её друзья были здесь несколько дней. Когда она наконец вернулась на поверхность, поисковая группа уже искала их.
По телу Беллы пробежала дрожь. В этой истории было что-то слишком знакомое. Услышать это было всё равно, что складывать кусочки пазла в начало чёткой картины.
- Её нашли у подножия горы, - сказала Обри. - Ей удалось добраться до грунтовой дороги, а затем она потеряла сознание от потери крови. Провела несколько недель в больнице. Долгое время она не могла вспомнить, что произошло. Всё, что она знала, это то, что она и её друзья пошли в лес, чтобы потусоваться, и потерялись и отделились друг от друга.
У Беллы пересохло в горле. Обри не могла говорить о...
- Другая девушка, которая вышла, рассказала ту же историю, - сказала Обри. - Что они просто потерялись в лесу. Они так и не нашли тело третьей девушки, той, которую эта злая сука сожгла заживо. К тому времени, как воспоминания моей матери начали возвращаться, её мучили ужасные кошмары, и она не была уверена, что было реальностью, а что выдумкой. Её поместили в больницу. Когда она попыталась рассказать то немногое, что помнила, конечно, это вышло как жуткие истории о привидениях и склепе в параллельном мире. Никто не воспринимал её всерьёз. Даже её бабушка, которая первой рассказала ей о кладбище и проклятии Голдмана, думала, что моя мама сумасшедшая, что она каким-то образом взяла городскую легенду и сделала её реальностью в своём сознании.