Рози перевернулась на спину и прижалась к нему, положив голову ему на плечо.
— Чем ты хочешь сегодня заняться? — спросила она.
— Ты приехала кататься на лыжах, — ответил он.
— Я приехала, чтобы забыться. — Она поцеловала его в щеку. — И ты помогаешь мне в этом. — Они снова занялись любовью, сонно, нежно, основательно. Должно быть, именно тогда все и произошло — один счастливый сперматозоид проник в ее яйцеклетку потому, что в спешке они забыли о презервативе. Странно подумать, что в тот момент они еще не знали, что их ждет.
Утро они провели, занимаясь любовью, а днем исследовали город, так и не добравшись до лыжных склонов. Вечером вернулись в ее номер и в обнимку посмотрели фильм, после чего снова занялись любовью и заснули.
Проснувшись в понедельник утром, Диллон понял, что ее больше нет, еще до того, как открыл глаза. В номере было пусто. Холодно. Он перевернулся на спину и уставился на записку на канцелярском бланке, лежавшую на подушке, которая все еще хранила отпечаток ее волос.
«Дорогой Диллон. Спасибо за самые чудесные выходные. Я никогда не забуду ни их, ни тебя. Прости, что мне пришлось уехать так рано. Я не хотела тебя будить. Всего тебе наилучшего. Рози».
Он скомкал записку, его горло сжалось от гнева — правда, теперь он знал, что это было горе. Сколько раз в те выходные он хотел попросить у нее номер телефона? Но такие практические вещи казались неуместными в их идиллии.
Диллон разгладил записку и перечитал еще раз. Она писала, что никогда не забудет его. Но ему нужно было забыть ее. Если бы она действительно хотела увидеть его снова, то оставила бы свои контакты. Он перевернул бумагу, чтобы убедиться, что там больше ничего не написано.
Нет, Рози явно хотела, чтобы выходные были именно такими, как она сказала, — отдыхом от реальной жизни. Жизни, в которой ему не было места. Он встал, оделся и сказал себе, что это не имеет значения. Отношения на расстоянии никогда не складывались, а Чикаго и Джаспер были очень далеко друг от друга.
Но он хранил записку, аккуратно сложенную и убранную в прикроватный ящик в своем доме, откуда доставал ее и перечитывал по ночам, когда не мог уснуть. Он начал искать ее на следующий день, но так и не смог найти никакой информации о загадочной Рози Кенли.
И вот теперь она здесь, напротив него. Его мать, которая верила в подобные вещи, наверняка сказала бы, что Вселенная снова свела их вместе. Насчет Вселенной он не знал, но был рад возможности построить что-то между ними, особенно теперь, когда у них будет ребенок, который свяжет их навсегда.
Навсегда. Слово, которое должно было бы напугать его, но почему-то не напугало.
Глава 10
Рослин и Диллон позавтракали кофе и протеиновыми батончиками, а Бентли съел последнюю порцию корма, который упаковал Диллон. Не самая сытная еда, но какое-то время они продержатся. Пока Рослин укладывала свои вещи, они с Бентли спустились к ручью и наполнили бутылки водой. На берегу он обнаружил отпечаток ботинка — примерно 43-го размера, с вафельной подошвой. Вероятно, его оставил тот, кто пытался украсть фотоаппарат Рослин прошлой ночью. Мужчина с фотографии.
Будь Диллон один, он показал бы Бентли отпечаток ботинка и велел собаке найти того, кто его оставил. Он был уверен, что Бентли сможет пойти по относительно свежему следу. Но что потом? Мужчина может быть вооружен. Возможно, он намеревается причинить им вред. Находясь вне зоны действия связи и не имея подкрепления, Диллон не мог рисковать столкновением.
— Ты видел какие-нибудь следы вчерашнего злоумышленника? — спросила Рослин, когда он вернулся в пещеру.
Диллон замешкался, не зная, как ей ответить.
— Я знаю, что ты проверял. — Она закинула рюкзак на спину и поправила лямки на плечах. — Ты всегда и на все обращаешь внимание.
— Отпечаток ботинка, — признался он. — Но этого недостаточно, чтобы идти по следу. — Не стоит упоминать Бентли. — Думаю, парень уже давно ушел.
Рослин вгляделась в его лицо, и Диллон надеялся, что ему удалось скрыть свое беспокойство — что тот, кто следил за ними со вчерашнего дня, будет продолжать их преследовать. Или, возможно, он уже ушел вперед по тропе, чтобы найти место, где можно затаиться и устроить засаду.
Диллон взглянул на Бентли, который смотрел на него доверчивыми голубыми глазами.
— Бентли предупредит нас об опасности, если что, — уверенно произнес Диллон Рослин.
Ее губы сжались, но страха в глазах не было.
— Я готова идти, — сказала она.
— Мы не будем торопиться, — повторил Диллон как напоминание для себя, так и заверение для нее. — И будем отдыхать, когда тебе понадобится. Только скажи.
— Со мной все будет в порядке, — пообещала Роллин. — Я сосредоточена на перспективе горячего душа, сна на мягкой кровати и мороженого.
— Звучит неплохо. — Мысли об этих вещах помогли бы и ему преодолеть трудности — особенно если думать о том, что он будет наслаждаться всем этим вместе с ней.
Со всех сторон защелкали затворы объективов, когда Эва и Лейси вышли из полицейского участка и направились вниз по улице, прокладывая себе путь через толпу.
— Смотрите! Полицейская собака! — крикнул кто-то.
— Разве она не великолепна? — восхитился кто-то другой.
Лейси, как будто зная о своих поклонниках, шагала по тротуару, задрав голову и приоткрыв пасть, словно улыбаясь.
— Мэм, не могли бы вы рассказать нам что-нибудь о поисках Рослин Керн? — Крупный мужчина с микрофоном преградил им путь.
Лейси села, как ее учили, но не сводила взгляда с мужчины. Он заметил это и сделал полшага назад.
Эва постаралась придать лицу строгое выражение.
— У меня нет никакой информации на этот счет, — ответила она.
— Как мы поняли, один из ваших офицеров участвовал в поисках мисс Керн и сейчас тоже пропал без вести, — продолжил репортер. — Можете ли вы рассказать нам о нем?
Эва окинула его холодным взглядом, который приберегала для людей, особенно раздражавших ее. Лэйси напряглась рядом с ней. Эва подала собаке знак не двигаться, но репортер посмотрел на нее и сделал еще один шаг назад.
— Извините, мне нужно работать. — И с этими словами Эва обошла его.
Они направились вверх по Вест-Мейн, миновали салон «Девушка в стиле пинап», затем перешли улицу Элм.
— Извините, мэм. — Седовласая женщина с холщовой сумкой остановила ее. К ним присоединился пожилой мужчина в большой соломенной шляпе. — Не подскажете, где можно найти общественный туалет? — спросила женщина.
Эва указала им на парк в центре города, они поблагодарили ее и ушли. Еще через полквартала она помогла мужчине с ноутбуком, который искал публичную библиотеку. У переулка между кафе «Милларде» и магазином футболок Лейси начала скулить.
— В чем дело, девочка? — насторожилась Эва.
Собака смотрела в сторону переулка, навострив уши, что придавало ей обеспокоенный вид. Эва не увидела там ничего, кроме обычных мусорных баков и штабелей поддонов, ожидающих, когда их заберут.
Лейси посмотрела на нее, потом в переулок и гавкнула. Не настороженно, а… обеспокоенно.
— Пойдем посмотрим, — сказала Эва и осторожно двинулась по переулку, а Лейси потянула ее за поводок.
Собака рысью направилась к мусорным бакам у боковой двери закусочной и просунула между ними свою длинную морду.
— Лейси, назад! — приказала Эва, внезапно вспомнив, что скунсы иногда забираются в мусорки у ресторанов.
Лейси послушно отступила, но ее взгляд по-прежнему был прикован к мусорным бакам. Она заскулила, и Эва была поражена, когда в ответ раздался такой же скулеж. Она отстегнула фонарик и нагнулась, чтобы посветить им в щель между двумя мусорными баками — оттуда на нее уставился карий глаз, мягкий и влажный. Затем она разглядела кончик висячего черного уха.
— Все в порядке, — пробормотала она и осторожно сдвинула один из баков на несколько дюймов в сторону.
Щенок прижался к стене ресторана. Это метис лабрадора и овчарки, в возрасте нескольких месяцев. Эва присела на корточки и тихонько заговорила с собакой, которая выглядела здоровой, хотя и была без ошейника.
— Откуда ты взялся, малыш? — спросила она.
Щенок смотрел на нее, слегка подрагивая.
Она покопалась в кармане в поисках лакомства и протянула щенку. Тот проглотил угощение, а затем двинулся к ней. В следующее мгновение он уже оперся передними лапами о ее колено и лизал ей лицо. Эва взяла щенка на руки и прижала к себе. Обычно бездомных собак передавали в местный приют для животных. Но Эва знала, что сейчас приют переполнен кошками, хомячками, хорьками и другими питомцами. Она посмотрела на собаку, чьи коричневые брови выделялись на фоне черной морды.
— Я отнесу тебя к очень милой женщине, — сказала Эва. — Она знает, что с тобой делать.
Утро было идеальным для похода. Хотя на западе еще висела дымка, впереди небо было чистым и голубым, солнце грело кожу, а ветерок приятно обдувал. Рослин подняла голову и глубоко вдохнула — воздух здесь был свежим, с ароматом сосны. Даже лодыжка уже не так сильно болела, когда они двигались. Рослин чувствовала себя живой, бодрой и счастливой, какой не была уже очень давно.
Впереди шел один из виновников ее счастья: рюкзак на широких плечах, блестящие на солнце темные волосы. Тень щетины на щеках лишь подчеркивала красивые черты его лица — лица, которое снилось ей много ночей с тех пор, как они расстались в феврале.
Она была в отчаянии, когда сбежала на горнолыжный курорт Брандейдж. День святого Валентина должен был стать днем влюбленных, но все сердечки и купидоны напоминали ей о том, как она одинока. А потом Диллон Диас опустился на сиденье подъемника рядом с ней, одарил ее ослепительной улыбкой и начал флиртовать, показывая свою заинтересованность. Рослин была очарована, и ей стало легче. Появился шанс отвлечься от страданий. Она решила взять на себя роль загадочной роковой женщины. Она флиртовала в ответ, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным с Диллоном, будь то катание на лыжах, совместная трапеза или ночь любви. Она говорила себе, что в конце уик-энда это волшебное наваждение исчезнет и останется лишь прекрасное воспоминание, которому она будет улыбаться.