— Мы можем стартовать от дома Элвудов, — предложила Эва. — Кейтлин сказала, что ее участок граничит с тропой.
— Так и сделайте, — согласился Уолтерс. — А теперь переодевайтесь, и за дело.
Они вышли из кабинета.
— Остается проблема с журналистами, собравшимися у тропы, — напомнил Ратледж. — Но у меня есть идея. Давайте я проведу здесь пресс-конференцию. Я сообщу репортерам, что у нас важные новости. Никто из них не захочет это пропустить.
— И какими же важными новостями ты собираешься с ними поделиться?
Ратледж махнул рукой:
— Я придумаю что-нибудь, чтобы привлечь их внимание, не раскрывая ничего важного для поисков Андерсона.
Что ни говори, но Артур умел предложить СМИ то, что они хотели.
— Хорошо, — согласился Уолтерс. — Но поторопись. Нам нельзя терять время.
Глава 14
Рослин помнила время, когда три мили пешком не представляли для нее никакого труда, но эти три мили до Джаспера тянулись целую вечность. Она ковыляла, осторожно наступая на распухшую ногу, и делала все возможное, чтобы отвлечься от неприятных ощущений. Диллон поддерживал ее, подбадривал, ждал и предлагал отдохнуть.
Он снова посмотрел на нее и улыбнулся:
— Как дела?
— Держусь. — Рослин старалась стоять ровнее и не думать о том, что спина болит почти так же сильно, как лодыжка. — Тебе уже приходилось выбираться из дикой местности с кем-то, кого ты спас?
— Нет, — ответил он. — Обычно спасением занимается целая команда. Если бы не пожар, отрезавший тропу, мы бы вынесли тебя отсюда на носилках, и к вечеру ты была бы уже в отеле.
А Диллон был бы в своем доме — доме, купленном для семьи, которой у него еще нет.
— Если бы ты не застрял со мной здесь на сутки, что бы, по-твоему, произошло? — спросила Рослин. — Что бы ты сделал, когда узнал о ребенке?
Диллон задумался. Она слушала, как колотится ее сердце, понимая, как много значит для нее ответ.
— Я бы остался с тобой. Я бы попытался понять, что тебе от меня нужно и как я могу помочь с ребенком.
— Я приехала сюда не за деньгами. — Эта мысль привела Рослин в ужас. Хотя по закону он должен был помогать ей материально, она неплохо зарабатывала и не хотела, чтобы он считал, что все дело в финансах. — Я просто подумала, что ты захочешь узнать.
— Я буду помогать своему ребенку, — произнес он, немного замявшись. — И постараюсь быть хорошим отцом. — Его выражение лица немного смягчилось. — И я хочу, чтобы мы были хорошими друзьями. Независимо от воспитания ребенка.
— Иногда страшно подумать, что несешь ответственность за жизнь, — призналась она. — Что, если мы все испортим?
— Я думаю, ты будешь замечательной мамой.
Рослин с ужасом поняла, что плачет, но не могла остановиться. До сих пор она даже не осознавала, как сильно ей хотелось услышать это. Чтобы кто-то заверил ее в том, что в какой-то момент инстинкт возьмет верх, и она поймет, как заботиться о ребенке.
Она стояла посреди тропинки и рыдала, пока Диллон не подошел и не заключил ее в объятия.
— Ты устала, тебе больно, и ты, наверное, проголодалась. Но ты молодец. Скоро все закончится. Осталось совсем немного.
— Ты будешь говорить мне это, когда я буду рожать? — Она покраснела, как только произнесла эти слова.
— Если хочешь, то буду, — заявил Диллон со всей торжественностью клятвы.
Рослин закрыла глаза и положила голову ему на грудь, слушая ровный стук его сердца и ощущая силу его рук. Все эти месяцы она твердила себе, что достаточно сильная, чтобы выносить, родить и вырастить ребенка в одиночку.
Но теперь ей не нужно было быть такой сильной. Диллон хотел разделить с ней это бремя, и наконец, стоя здесь, в глуши, измотанная как никогда, она была готова поверить ему. Она не знала, какое будущее ждет их, но сейчас держалась за обещание, что он будет рядом с ней и их ребенком.
Диллон шел все медленнее, но Рослин все равно с трудом поспевала за ним. Она немного взбодрилась, но все еще сильно хромала и часто останавливалась, чтобы выгнуть спину и размять позвоночник, хмурясь от боли.
— Что-то случилось? — встревожился он.
Она покачала головой.
— Давай отдохнем, — предложил он. — У нас еще несколько часов дневного света.
— Хорошо, — кивнула Рослин. — Но я чувствую себя ужасно из-за того, что иду так медленно. Если бы не я, ты бы уже давно выбрался отсюда.
Они действительно двигались медленно. По подсчетам Диллона, за последний час они прошли едва ли полмили.
— Я никуда не пойду без тебя, — сказал он. Затем поискал удобное место, чтобы присесть, отвел ее в сторону и усадил на траву. — Я еще раз осмотрю твою лодыжку.
Он расшнуровал и снял ее ботинок, заметив, как Рослин вздрогнула при этом.
— Она еще больше распухла, да? — спросила она, наклонившись.
Диллон кивнул. Стандартное лечение растяжения связок голеностопа — отдых, лед, компрессы и щадящие упражнения. Сейчас Рослин не получала ничего из этого, и ее лодыжка протестовала.
— Посмотрим, поможет ли холодный компресс, — сказал Диллон. Он достал бутылку с водой и кусок марли и приложил влажную марлю к лодыжке. — Оставим так на некоторое время. — Затем он достал телефон.
— Есть сеть? — спросила она.
— Нет.
Его рация тоже не выдавала ничего, кроме помех. Он хотел связаться с поисково-спасательной службой и попросить их прислать команду с носилками для Рослин.
— Похоже, нам придется стиснуть зубы и продолжить путь, — заключила она.
Ему нравился ее настрой, но он переживал, что не может облегчить ее боль.
— Может, я понесу тебя? — предложил он.
Она фыркнула:
— Я тебя умоляю! Ты надорвешь спину. Или споткнешься и уронишь меня.
— Эй, не такой уж я неуклюжий.
— Нет, — нежно улыбнулась она. — Ты великолепен.
Он прикоснулся пальцем к ее губам.
— Твоя улыбка привлекла меня с самого начала. Еще в очереди на подъемник я сказал себе, что должен познакомиться с женщиной с такой улыбкой. И пропустил вперед одну пару, чтобы мы с тобой оказались рядом.
Рослин рассмеялась:
— Я наблюдала за тобой.
— Значит, ты тоже меня заметила? — спросил он.
— О да. Я подумала, что ты горячий парень.
Диллон разразился громким радостным смехом.
— А потом мы вместе поднялись на лифте и начали болтать, и ты был таким очаровательным, — сказала она. — И веселым. Ты заставил меня смеяться, а я так давно не смеялась.
— Мне жаль, что тебе пришлось пережить столько всего, — посерьезнел он.
— Спасибо. — Она откинула волосы с лица. — В тот момент мне так не казалось, но сейчас я понимаю, насколько мне лучше.
— Это хорошо. Ты выглядишь счастливой.
— Мне есть чему радоваться. — Она улыбнулась, глядя на свой живот.
Диллон устроился рядом с ней на траве.
Вдали виднелись столбы дыма, но прямо над головой небо было ярко-голубым, и все выглядело спокойно.
— Как ты думаешь, ты останешься в Чикаго? — спросил Диллон. Когда Рослин сказала, что может работать где угодно, он надеялся, что она захочет переехать поближе к нему.
— Не знаю. У меня там друзья и хорошая квартира, но в городе меня ничего особо не держит. Когда я была ребенком, мы часто переезжали, поэтому я нигде не чувствовала себя по-настоящему дома. — Она посмотрела на него. — Не так, как ты.
— Ты уже знаешь, что мне здесь нравится, но я думаю, что и тебе бы здесь понравилось.
— Почему? — Ей было искренне любопытно. Неужели он увидел в ней что-то такое, чего не видела она?
— Ты ведь любишь фотографировать?
Рослин кивнула.
— Здешние пейзажи привлекают фотографов со всего мира в любое время года. Еще ты любишь прогулки на природе, по крайней мере, судя по твоим трекинговым ботинкам. Ты намотала в них не одну милю.
— Я действительно люблю ходить в походы, — призналась она.
— И кататься на лыжах, — добавил Диллон. — Здесь ты гораздо ближе к горнолыжным курортам, чем в Чикаго. А еще здесь тишина и покой. Это ведь нужно для звукозаписи? Здесь много тишины и покоя. — Не слишком ли много он наговорил?
Рослин рассмеялась:
— Ты изо всех сил стараешься убедить меня. Я серьезно подумаю над этим, — пообещала она. — И для ребенка будет хорошо, если его отец рядом.
Рослин нахмурилась, на мгновение наморщив лоб.
— Что случилось? — спросил он.
Она покачала головой:
— Ничего, правда. Просто… твоя работа. Разве она не опасная?
— Возможно, — согласился он. — Но преступлений здесь меньше, чем в таких городах, как Чикаго. Наверное, потому, что людей меньше. У нас есть несколько полицейских, которые приехали из больших городов, и все они согласны, что работа в Джаспере гораздо менее напряженная.
— Я никогда не жила в таком маленьком городе. Но представляю, как это может быть здорово. Особенно с семьей. Что привело сюда твоих родителей?
— Как я уже сказал, они переехали из Денвера. Мой отец рыбачил в этих краях и влюбился в природу, а мама хотела дом побольше. Обычно они вдвоем принимают подобные решения.
— Это хорошо для брака. 6 С. Майерс «Самая невероятная встреча»
— Да. Забавно, но они знали друг друга всего шесть недель, когда поженились.
— Ты шутишь?
— Нет. — Он покачал головой. — Папа сказал, что сразу влюбился в нее и не хотел терять время. Мама сказала, что просто поняла, что отец — тот человек, с которым она должна провести свою жизнь.
Диллон подумал о том, как сильно он влюбился в Рослин, с самого первого дня в очереди на подъемник. Он рискнул взглянуть на нее. Ее глаза были затуманены слезами.
— Это так романтично, — мечтательно произнесла Рослин.
Их взгляды встретились, и он снова почувствовал тягу желания, потребность быть ближе к ней. Он потянулся к Рослин, и она наклонилась к нему. Их губы соединились, и Диллона захлестнули эмоции этого момента — нежность, забота, тоска, страх, что чувства, которые он сейчас испытывает, слишком хрупки и не продлятся долго. Ощущения были тревожными. Он никогда не колебался, когда дело касалось отношений. Добивался того, чего хотел, и все женщины, с которыми он встречался, отвечали ему взаимностью, хотя порой она и была недолгой.