— Да. Очень симпатичный, но не в моем вкусе, занимается офисным оборудованием в Галифаксе… Не могу сейчас вспомнить, как его звали.
— Не имеет значения. Продолжайте, — попросил Девлин.
— А я, дурочка, слишком много выпила, да чересчур… А Боб и Энджи смешивают очень крепкие коктейли… Этот мужчина тоже много пил. Ох! Майкл, вот как его звали. Он захотел отвезти меня домой, но я сообразила, что это может грозить мне неприятностями. Я сказала, что вызову такси, и так и сделала… Было очень поздно, у меня в голове шумело от выпитого, обычно я пью мало… И я уехала домой. Когда приехала, было уже около трех часов ночи, но на следующий день мне не надо было вставать раньше девяти, поэтому я выключила будильник и моментально уснула.
Кэтрин замолчала, высморкалась и глубоко вздохнула. У Девлина зародилось какое-то нехорошее предчувствие, а интуиция редко подводила его. Он сидел тихо, не шевелясь, почти не дыша.
— И мне приснился сон… действительно чудесный сон, я увидела себя девчонкой, летним вечером у нас в саду собрались гости, а мама разрешила мне попробовать коктейль, и я почувствовала себя такой взрослой…
Кэтрин охватила дрожь, и Девлин тихонько прижал ее к себе, как бы защищая. Он уже примерно знал, что может услышать, но ему хотелось, чтобы Кэтрин сама рассказала об этом.
— Наверное, такой сон навеяли коктейли, выпитые на вечеринке… А потом во сне… повторяю, во сне… я услышала звонок. Мне хотелось досмотреть сон до конца… Во сне отец смеялся и говорил, что я еще слишком молода… Я протянула руку, чтобы выключить будильник, так как подумала, что это он звонит, но, понимаете, я оставалась во сне… вы понимаете это?
— Да, да, понимаю, — ласковым тоном заверил Девлин.
— Но только оказалось, что звонит не будильник, а телефон. Моя рука нащупала трубку, я сняла ее и услышала голос отца. Он говорил мне, что с ним все в порядке, что скоро снова позвонит… Но мне это по-прежнему казалось сном, а телефон был частью этого сна. Я спросила у отца, откуда он звонит. Я обрадовалась, потому что голос его звучал точно так, как я помнила. А отец сказал, что не может говорить об этом, что позвонил только для того, чтобы услышать мой голос… — Кэтрин снова замолчала, а когда продолжила, голос ее зазвучал как-то по-детски, почти перешел в шепот. — Но потом связь оборвалась… А я находилась в полудреме, и этот телефонный разговор тоже стал частью сна. Проснувшись утром, я обнаружила телефон на полу, сняла трубку, но оказалось, что он не работает. Происходившее накануне я помнила смутно, в голове все перемешалось. Вы понимаете меня? — прошептала Кэтрин.
— Да, дорогая, понимаю, — заверил ее Девлин.
Несмотря на обуревавшие его чувства, мозг работал четко и быстро, анализируя ситуацию и прикидывая варианты. Он представил себе сон Кэтрин, на какое-то мгновение даже как бы сам стал частью этого сна, поэтому и сам ощутил те эмоции, которые она испытывала. Продолжая обнимать Кэтрин, Девлин закрыл глаза.
Она не шевелилась. Девлин почувствовал, что рассказ о самом сокровенном вымотал Кэтрин. Возможно, она смогла бы вспомнить какие-то дополнительные факты, но не сейчас, потом.
— Хотите кофе? — предложил Девлин.
— Мм, — только и смогла вымолвить Кэтрин.
Девлин убрал руку с ее плеча, и Кэтрин откинулась на спинку дивана. Он тихонько прошел на кухню и включил кофеварку. Лучше было бы дать Кэтрин что-нибудь покрепче, но спиртного в доме не имелось. Налив кофе в чашку, Девлин вернулся в гостиную. Кэтрин так и сидела на диване, устремив невидящий взгляд на пламя в камине. Девлин вложил чашку ей в руку.
— Вы ели? — спросил он.
— Да. Девлин, мне очень холодно.
Гостиная еще не прогрелась, и Девлин, одетый только в джинсы, тоже замерз.
— Я принесу вам куртку.
Он отправился наверх в спальню. Надо было бы записать все, что рассказала Кэтрин, и тщательно проанализировать ситуацию, но не сейчас. Девлин натянул свитер, взял куртку для Кэтрин и, вернувшись в гостиную, набросил куртку ей на плечи. Сейчас ему было совершенно ясно, что он поступил правильно, не рассказав Сэму про ее сон. Своими вопросами Сэм только разрушил бы в сознании Кэтрин этот сон, а сейчас оставалась надежда, что из него можно будет вытянуть еще что-то.
Значит, Джон позвонил ей. Возможно, он хотел только услышать голос дочери на автоответчике, а может, даже рискнул бы оставить сообщение, если бы была такая необходимость. Жалко! Его голос послужил бы прекрасным доказательством. Девлин удалился на кухню и подробно, с помощью стенографических знаков, записал рассказ Кэтрин в маленький блокнот, который затем спрятал в карман. Теперь им надо было быстрее попасть во Францию. Возможно, там он найдет ответы на некоторые вопросы.
ГЛАВА 6
Время близилось к полуночи. Дождь закончился несколько часов назад, но у Кэтрин, которая извлекла из глубины подсознания подробности своего сна, весь день прошел словно в каком-то тумане. Девлин дал ей несколько листов бумаги и попросил написать обо всем, что случилось с ней за последний год. Но она могла припомнить только вечеринки, встречи с друзьями, походы по магазинам. Девлин предложил ей сделать это после того, как выведал ее секрет о звонке отца, объяснив, что в процессе воспоминаний у нее в памяти могут всплыть какие-нибудь важные детали. Даже что-то пустячное, на ее взгляд, обыденное могло, по словам Девлина, оказаться важной ниточкой.
Заглянув ближе к вечеру в кухню, где Кэтрин устроилась за столом, Девлин увидел, что она уже исписала восемь или девять страниц убористым почерком. Ее утренние страдания и злость уже прошли, и Девлин был вполне удовлетворен состоянием Кэтрин.
— Вам не стоит переутомляться, — предупредил он. — Отдохните. Может быть, хотите кофе?
Кэтрин подняла на него отсутствующий взгляд.
— Да, спасибо. — Она снова опустила взгляд на лежавшие перед ней листы бумаги. — Я сама себе удивляюсь, — призналась Кэтрин. — И не предполагала, что смогу столько всего вспомнить. — Она помолчала. — Но не уверена, что мои воспоминания представляют интерес.
— Я это сам решу, — сказал Девлин.
— У меня такое впечатление, что все события удивительным образом втиснулись в рамки одного дня и перемешались. Это так… болезненно… и глубоко личное…
Кэтрин вздрогнула.
— Отдохните, — снова предложил Девлин. — Посмотрите телевизор, а потом снова вернетесь к своим записям. Поймите, я не хочу измотать вас.
— Но вы точно знаете, что делаете, да?
Кэтрин внимательно посмотрела на Девлина, который уселся за стол напротив нее. Стул заскрипел под его тяжестью.
— Мне нравится считать, что я все делаю правильно. — Девлин прекрасно понял смысл ее вопроса, поэтому улыбнулся и продолжил спокойным тоном. — Если бы я начал допрашивать вас с пристрастием, вы бы просто не выдержали этого. Воспоминания о сне, — да, так мы и будем это называть, — повлияли на вас так, что вы вспомнили даже больше, чем предполагали. Я знаю, что вы считаете меня жестоким человеком… — Губы Девлина скривились в усмешке. — Но, как видите, я не всегда жестокий.
— Я была расстроена и зла, мне не понравилось, что мы остались с вами вдвоем.
— Понимаю. — Девлин устремил на Кэтрин суровый взгляд. — Ситуация не из простых, мы с вами почти не знаем друг друга, и вы были просто вынуждены довериться мне…
— И не только это, — перебила его Кэтрин. Сейчас взгляд ее был совершенно ясным, глаза сверкали. — Наше общение было… — она глубоко вздохнула, — слишком близким. А я отнюдь не дура.
У Девлина дрогнул подбородок.
— И это мне тоже понятно. И, честно говоря, будь я женщиной, даже не знаю, что бы я испытывал в подобных ситуациях. Я уже говорил вам, что со мной вы в безопасности, более убедительных заверений у меня нет… — Девлин помолчал. — В двери вашей спальни отличный замок.
Эти слова вызвали у Кэтрин улыбку.
— А в вашем рюкзаке наверняка имеется набор отмычек.
С ее стороны это была слабая попытка пошутить, но Кэтрин попала в точку. Девлин пожал плечами и тоже улыбнулся.
— Боюсь, что вы правы, — признался он.
— А пистолет? — тихо спросила Кэтрин.
Девлин откинул полу куртки, и Кэтрин увидела кобуру.
— Нет, пистолет при мне, — так же тихо ответил он. — Но я никогда не направлю его на вас.
— А где мой пистолет?
— Остался в Инглетоне. Они проверяют его.
— Зачем? Ищут отпечатки пальцев? — удивилась Кэтрин.
— Не совсем так. Они знают, что на нем есть ваши отпечатки. Проверяют год выпуска, пытаются установить, как долго он находится у вас, где приобретен…
— Это пистолет моего отца.
— Да, понятно. Вы сказали, что нашли пистолет после его, так сказать, смерти…
— Конечно, так оно и было.
Глаза Кэтрин округлились, Девлин заметил в них недоумение.
— Но если… это произошло совсем недавно… это они и хотят выяснить.
— Сэм не доверяет мне, не так ли? — с горечью в голосе спросила Кэтрин. — А ведь он мне нравился, я ему верила…
— Я тоже верил, — вставил Девлин, и Кэтрин вздрогнула, заметив, как он изменился в лице.
— А теперь уже не верите?
Девлин посмотрел на Кэтрин, глаза его ничего не выражали.
— Сейчас у меня нет былой уверенности.
— Боже мой, — прошептала Кэтрин. — Кому же можно доверять?
— Хороший вопрос. — Теперь голос Девлина звучал сухо. — Я хочу, чтобы вы рассказали мне про Джеффа.
Кэтрин опустила взгляд на лежавшие перед ней бумаги, ей показалось, что этот вопрос буквально через силу вырвался из уст Девлина. Она закусила губу.
— Не хотите ли вы сказать, что он…
— Я вообще не собирался говорить о нем, потому что вообще не знаю, кто он такой, — оборвал ее Девлин. — Но вы познакомились с ним вскоре после мнимого убийства вашего отца.
— Он порядочный, хороший человек, занимает ответственный пост, ему приходится часто ездить за границу.
— Возможно, что так оно и есть.
Девлин отчаянно пытался говорить спокойно, чувствуя, что Кэтрин начинает раздражаться. Ему хотелось узнать о Джеффе как можно больше, и не по какой-то одной определенной причине, а по целому комплексу причин, которые он еще и сам не полностью осознавал. Девлин хорошо умел скрывать свои чувства, его научили этому долгие годы тренировок и работы в чрезвычайно напряженных ситуациях. Но он никогда не встречал в своей жизни такой женщины, как Кэтрин, — изменчивой, очень умной, красивой и оказавшейся на грани такого отчаяния, что поведение ее стало непредсказуемым. Девлину не приходилось работать с такой привлекательной женщиной вот так тесно, один на один. Разумеется, он иногда работал с женщинами, когда для участия в операции требовались мужчина и женщина, чтобы не вызывать подозрения в таких местах, где одинокий мужчина выглядел бы просто нелепо. Это были храбрые женщины, натренированные, почти как и он сам, прекрасно могли постоять за себя.