– Что будешь делать с этой неудачницей, Джер? Неужели и впрямь учить базовым стойкам и отражению ударов? Тогда надо расписать ей на каждый день физические нагрузки.
– Полы будет мыть и вещи мои постирает, вот ей и физические нагрузки, – фыркнул юноша и перевел на меня недовольный взгляд: – Жду тебя после ужина в моей комнате, Комарек. И не вздумай опаздывать, иначе сообщу твоему куратору, что ты срываешь мне диплом!
Адепт Райт под одобрительное хмыканье друзей направился в аудиторию, а я попыталась возразить:
– Я после ужина не могу, мне надо за горгульей ухаживать. У меня практика в зверинце!..
Увы, мой голос потонул в дружном смехе студентов.
– А еще у меня курсы в школе лиры Эндрю после обеда, – пробормотала я себе под нос. – А вечером надо учить уроки и позаниматься с Вилкой.
Я была возмущена до глубины души. Зачем лер Дуб придумал эти тренировки? Неужели припомнил брошенные в сердцах слова? Так я не его имела в виду, а ректора Тори. Хотя и куратор оказался не меньшим тираном. Я ведь не на боевой факультет поступала и даже не на некромагический, понимая, что там тоже нужна хорошая физическая подготовка, чтобы за умертвиями бегать. Или от них. У меня, можно сказать, интеллектуальный труд, работа с редкими магическими существами. Правда, после того как я отлавливала в парке Васю с Базей и бегала по поляне с Крылатиком, возникло подозрение, что из нас готовят смотрителей лесопарка, а не целителей. Вот теперь еще и поломойкой заделаюсь. Красота, а не учеба!
Разумеется, я везде опоздала.
У лиры Эндрю успела только чаю с бутербродами попить и сообщить, что передумала очаровывать ректора Тори.
– Я покорю его знаниями, – заявила директрисе.
– Правильно! Но я бы подстраховалась. По возможности ты все же какую-нибудь ректорскую вещицу прихвати, – не сдавалась лира Эндрю.
Я нехотя согласилась, правда, меня сейчас больше волновал не ректор, а новый наставник. Решила дать ему категорический отпор и выразить протест. Чтобы я, Элиска Кошмарек, дочь известного аптекаря и аристократка, пусть только по документам, стирала одежду какому-то студенту?! Не для того я папеньку с тетушкой обманывала, чтобы в академии мыть полы.
Лира Эндрю мой протест полностью поддержала, пообещала подумать, как мне помочь, и завернула с собой пару бутербродов и печенье.
На ужин я уже не успевала, вместо этого заскочила к Матюше.
В зверинце было непривычно тихо, смотритель Пафнутий Костюшко обрадовался моему приходу и провел в загон к горгулье. Матюша сидела в углу в излюбленной позе, согнув ноги в коленях и положив подбородок на передние лапы. На мой приход она никак не отреагировала, лишь протяжно вздохнула.
– Что-то мой питомец не идет на контакт, – посетовала я.
Смотритель попытался меня подбодрить:
– Декан Матеуш пообещал подобрать древние книги, где есть упоминание о горгулье. Возможно, там мы найдем нечто полезное. В студенческом «Бестиарии», увы, дана общая информация.
– Слишком общая, – согласилась я. – Про уход и питание – два слова. И о магии туманно. Лишь сказано, что горгульи имеют способность к трансферальному переходу.
– Да-да, способность к перемещению, – подсказал лер Костюшко.
Я покосилась на массивную фигуру зверя, который застыл серой каменной глыбой. Такую с места не сдвинешь, а уж представить, что животное незаметно перемещается, вовсе невозможно.
– Пока Матюша не то чтобы перенестись, а выйти из загона не желает, – окончательно расстроил меня смотритель и прищурился, что-то припоминая: – Но иногда, с утра пораньше, сидит вся грязная, в тине, явно купалась в заболоченном пруду. А когда успела сбегать, не знаю. Двери-то были закрыты.
– Повезло мне с питомцем, – пробурчала я.
– Очень повезло. Горгулья – удивительный зверь, – попытался подбодрить меня лер Костюшко. – По легендам, которые многие считают сказками, горгульи сами выбирают себе друга среди людей и повсюду за ним следуют, защищают, помогают. А когда связка разрывается, зверь может на многие годы замереть, превращаясь в камень. На крышах некоторых старых зданий до сих пор сидят окаменевшие горгульи и ждут пробуждения.
Матюша по-прежнему сверлила взглядом стену, никак не реагируя на наш разговор.
Смотритель поохал и ушел. Я же забрала пустую кастрюлю и заглянула к Крылатику, подняв с пола грязную миску. Адепт, ответственный за уборку и уход, полностью игнорировал альруна.
В коридоре я споткнулась и чуть не выронила свою ношу. Хорошо поблизости оказались Вася с Базей. Потто проворно подхватили падающую посуду, помогли донести и даже помыть. А потом сопровождали в загоны к уже спящему Крылатику и недовольной горгулье. Вспомнив, что у меня в кармане лежат бутерброды, я решила отблагодарить маленьких помощников. Разумеется, предварительно спросив разрешения у смотрителя.
– Этим ребятам все можно. Но главное – не перекормить, а то растут не по дням, а по часам, – пояснил лер Костюшко.
Довольные потто выхватили бутерброды, а Матюша, увидев, как я раздаю еду, громко завыла. Вася с Базей поторопились сбежать, по дороге дожевывая добычу.
Вытащив из другого кармана печенье, положила рядом с горгульей. Уверена, что от трех печенюшек зверю хуже не станет. Да и лер Костюшко говорил, что злаковые Матюше можно. Горгулья повела носом, накрыла лакомство широкой лапой и придвинула печенье к себе.
– Если бы ты умела говорить, рассказала бы, что тебе нравится, – вздохнула я, подсаживаясь ближе к зверю.
Матюша пошевелила маленькими рожками. Но определить, понимает она меня или мое присутствие ее утомило, я не могла.
– Я бы тебе приготовила что-нибудь вкусное… – продолжала гнуть свою линию.
Горгулья навострила уши.
– И помыла бы. А то ты в пруду возишься, размазывая грязь. Тебя бы надо мылом отмыть душистым.
Матюша скривилась, последнее предложение ей явно не понравилось.
– Интересно, в чем твоя магия… – задумалась я.
Горгулья зевнула и отвернулась к стене. Мне явно намекали, что разговор окончен.
Я оставила зверя одного, а прикрыв решетчатую дверцу, услышала характерный хруст. Кажется, кто-то решил полакомиться печеньем.
Попрощавшись со смотрителем и Змиевским, который уже вовсю хозяйничал в загоне Грифа и выстилал свежим сеном пол, побежала к главному корпусу. Там в одном из зданий общежития меня ждал Джер Райт.
Я без труда отыскала нужную комнату. Юркнула в приоткрытую дверь и замерла на пороге. Похоже, кто-то был на хорошем счету у преподавателей, потому что жилище адепта представляло собой гостиную, спальню и личную ванную комнату. В гостиной разместилось человек десять старшекурсников, громко играла музыка, звучал смех.
– Райт! Твой Комар прилетел! – крикнул рыжеволосый Бжижек.
Мой наставник сидел на подоконнике и со скучающим видом листал какую-то книгу, не принимая участия в общем веселье.
– Комарек, а давай ты придешь через час? Как раз ребята по комнатам разойдутся, и ты здесь все уберешь, – лениво протянул Райт, даже не посмотрев в мою сторону.
– Я не буду убираться! – произнесла я тихо, но решительно.
– Что ты там пропищала? – поморщился адепт, а его друзья засмеялись.
– Тебя сделали моим наставником, чтобы ты научил меня базовым упражнениям. Вот и учи! – громче сказала я.
– Опять ты за свое, – закатил глаза адепт и отложил книгу. – Значит, не хочешь по-хорошему договариваться? Тогда идем!
– Куда? – насторожилась я.
– Разучивать базовые упражнения, как ты и хотела, – огрызнулся Райт и, схватив меня за руку, потащил за собой.
– Мне нужно переодеться, – возразила я. – Думала, мы сегодня всего лишь обсудим план занятий…
Для занятий по физической подготовке у нас была специальная форма – просторные темные брюки и длинная рубашка. Мне форма очень нравилась, потому что она прекрасно скрывала недостатки фигуры. Но переодеться я не успела, а Райт проигнорировал мою просьбу.
Мы прошли трехэтажные корпуса студенческих общежитий, миновали двухэтажные коттеджи преподавателей и оказались на арене – так здесь называли площадку для бега и гимнастических упражнений. В центре арены на ровно подстриженной травке практиковалось несколько боевых магов, и я остановилась, зачарованно любуясь их плавными движениями и искрами, срывавшимися с кончиков пальцев.
Адепт Райт сложил руки на груди и кивком указал на дорожку:
– Тебе туда.
– Куда? – не поняла я.
– Начнем с бега, сперва нужно подтянуть общую физическую форму. А потом я продемонстрирую тебе подсечку. Вернее, на тебе.
– Но так нельзя! Только пришли – и сразу бежать! – попыталась я возразить. – Это несправедливо!
– Несправедливо? Ты хочешь вызвать куратора, чтобы он рассудил наш спор? А лучше ректора Тори. Уверен, они оба подтвердят, что бег – это основа любых занятий. – Райт хмыкнул и склонился к моему уху: – Но у тебя есть выбор, Комарек: бегать или договориться со мной.
Я упрямо поджала губы, адепт пожал плечами и снова указал на арену:
– Тогда пять кругов. Беги!
– Не думаю, что ректор Тори одобрит подобное, – не сдавалась я.
– Вообще-то одобрит. Я лучший адепт и гордость курса. А ты – жалкая неудачница. И знаешь, что будет, если я пожалуюсь ректору, что ты сорвала мне курсовую? Тебя выгонят!
В ответ тяжело вздохнула, осознав, что Райт прав, а ректор Тори будет только рад ткнуть меня носом в мои недостатки. Да и куратор Дуб может не аттестовать по предмету, если нарушу его распоряжение. Куда ни глянь, везде засада. И я… побежала. Благо туфли были на низком каблуке, а платье просторное.
После первого круга почувствовала, что не могу дышать.
После второго ноги задрожали, и я несколько раз споткнулась.
После третьего – поняла, что у меня остановилось сердце.
На четвертом я все же упала. И поползла.
Пятый круг не помню.
Кажется, у меня открылось второе дыхание, и я летела. А, нет, это адепт Райт закинул меня на плечо и нес к моему корпусу.