Позже Ян, Вилка и Яцек ушли на ужин. Я же решила не отвлекаться и не терять времени зря.
– Элиска, идите сюда, – подозвал меня ректор, вновь обратившись по имени.
Я придвинула стул ближе, а лер Тори указал на зубастую книгу и на лист с перечнем растений.
– Это компоненты печально известного зелья «Лохеин», – пояснил он, а я удивилась. Зелье не только печально известное, но еще и запрещенное, а уж рецептура охранялась законом. Только лер Тори с его связями и под личную ответственность мог ее добыть. – Мы с вами посмотрим третий и четвертый компоненты и попробуем подобрать противоядие, исходя из описания.
– Не опираясь на рецептуру королевского антидота, – кивнул декан Матеуш, прислушиваясь к разговору. – Пойдем параллельным путем и, возможно, найдем нашу пропажу. Хотя… – декан покосился на дверь, убеждаясь, что Вилария не войдет, – не думаю, что лекарь ошибся.
– Но мы должны все проверить, раз уж взялись, – возразил ректор, а я благодарно ему улыбнулась.
Мы с ним уткнулись в книгу, листая страницы и изучая каждую строчку. Периодически переговаривались, а еще соприкасались рукавами и слышали дыхание друг друга. Это было так волнительно, что я была рада, когда наступил вечер и мы завершили наше исследование, обнаружив кое-что любопытное. Одного из растений, нейтрализующего действие яда, в рецептуре королевского антидота не оказалось!
Ближе к ночи мы свели все данные вместе, записав наш собственный рецепт на доске, которую с ворчанием притащил из аудитории Пшемик Дергун. Ректор отпустил нас, а сам закрыл кабинет на магический ключ.
Вилка с Яцеком и старшекурсниками перед сном еще раз обсудили рецептуру, устроившись в общей гостиной общежития. Ведь завтра в академию приедет сам королевский лекарь, создатель уникального антидота! А я взяла книгу сказок и побежала в парк выполнять обещание.
Звери уже поджидали меня, рассевшись на каменной ограде возле пруда. Гриф удобно устроился в траве, лениво что-то поклевывая и с интересом разглядывая книгу. Зеленые светлячки образовали над нами мерцающий купол, отражаясь огоньками в воде. А я открыла очередную сказку.
Новая история была не о горгулье, а про отважного, но хвастливого лисенка, который постоянно попадал в разные передряги. Сказка оказалась смешной и поучительной и, как всегда, о настоящей дружбе. Громче всех над приключениями лисенка смеялась, фыркая, Полли – сказка ей пришлась по душе. Матюша издавала странные звуки, похожие на хмыканье, Вася и Базя в особо смешных местах заваливались на спину и держались за животы, а позади нас послышался еще один смешок. Я обернулась и обнаружила возле развесистого дерева ректора Тори. Он прислонился спиной к стволу, внимательно слушал сказку и с интересом наблюдал за магическими животными.
– Не отвлекайтесь, Элиска, – прошептал он, и я тут же отвернулась, продолжив чтение.
Вскоре Матюша громко зевнула, дракономопс захрапел, а потто пристроились на траве, подложив под щеки лапки.
– Кажется, кому-то пора спать, – произнес Амадор Тори, подходя ближе.
Матюша понятливо кивнула, подхватила потто и Зубастика в лапы. Вжих! – и горгулья с друзьями исчезла. Полли стремительно переместилась следом, только в темноте мелькнул змеиный хвост. Крылатик разбежался, взмахнул крыльями и взлетел, направляясь к загону. Гриф рисковать не стал – горделиво поднялся и важно удалился, цокая копытами по каменной дорожке.
А я закрыла книгу и посмотрела на ректора:
– Вот и все. Спокойной ночи, лер Тори.
– Я вас провожу, Элиска, – предложил он.
Выглядела наша вечерняя прогулка очень романтично: красивый мужчина, я, парк с диковинными деревьями и цветами, стрекочущие на разный лад местные обитатели и звездное небо над головой. Хотя я понимала, что это не свидание.
Заговорить никто из нас не решался, мы шли рука об руку, искоса поглядывая друг на друга. Уже подойдя к зданию корпуса, ректор вдруг коснулся моих волос, а я задержала дыхание.
– Светлячок, – пояснил он, снимая зеленого светящегося жучка. Тот застрекотал, взмахнул крыльями и улетел в небо.
А лер Тори по-прежнему перебирал пальцами мои пряди и удивленно всматривался в лицо.
– Что-то не так? – тихо спросила я, стараясь не нарушать таинство момента.
– Все не так, – отчего-то горько усмехнулся он. – Вы, я, горгулья…
– Горгулья-то в чем виновата? – спросила я, невольно подаваясь вперед.
– Наверняка втихаря подлила мне ваше симпатическое зелье, – пробурчал Амадор Тори и придвинулся ближе, не отрывая взгляда от моих губ.
Вдруг раздался «вжих», а в соседних кустах возник знакомый силуэт.
Мы одновременно отпрянули друг от друга, а ректор строго произнес:
– Если кто-то немедленно не отправится спать, завтра не получит любимое лакомство. И ванильным мылом его больше мыть не будут!
Прозвучало тихое «У-у-у!», прошелестел очередной «вжих», и метнувшаяся тень сообщила нам, что горгулья угрозы испугалась и убралась восвояси.
Но сказочный момент был нарушен. Ректор Тори открыл дверь, пропуская меня в помещение:
– Спокойной ночи, Элиска.
– Спокойной ночи, лер Тори, – отозвалась я.
– Амадор, – послышалось в ответ.
Но когда я обернулась, ректор уже ушел.
Мне все показалось! И свидание, которого не было, и заинтересованные взгляды, и нежность, звучавшая в голосе. И поцелуй, который так и не случился.
Не об этом я должна думать. Не об этом! Я пришла в академию учиться, а не строить глазки ректору, а тем более крутить с ним роман. Так я себя убеждала. Только, засыпая, вновь вспомнила о не случившемся поцелуе и всхлипнула от обиды.
Глава 25Вера в собственные силы творит чудеса, а любовь, особенно когда летишь на гиппогрифе, – окрыляет
Королевский целитель Леонард Пусля оказался премилым старичком. Немного ворчливым, слегка глуховатым и большим любителем поспорить. Но в целом добродушным и открытым. Самым неприятным в нашем знакомстве с целителем оказалось то, что лер Пусля прекрасно знал моего папеньку. А как иначе? «Кошмарековы зелья» – одна из самых известных аптечных сетей в Альмерии, даже королевские лекари иногда к нам захаживают.
– Кошмарек? – переспросил старик после того, как я представилась. – Не старшенькая дочка Адама? Она, кажется, увлекалась зельеварением. Какие-то там дамские настойки варила.
– Нет-нет, вы ошиблись, – отмахнулась я, стараясь избегать пристального взгляда ректора Тори. – Моя фамилия Комарек. Я из Ликарнии.
– А-а-а… Послышалось, – пожал плечами лекарь и перешел знакомиться к следующему члену нашей команды. – Войта? Не та ли самая, что заварила всю эту кашу?
Вилка отважно шагнула вперед.
– Значит, вы утверждаете, юная лира, что в рецептуру моего антидота закралась ошибка?
– Предполагаю, – робко ответила подруга.
– И что же вас навело на эту мысль?
– Мой жених, Мартин Корф, потерял память под воздействием «Лохеина». После приема вашего антидота память вернулась, но вот чувства… – Вилария запнулась, а старик покачал головой:
– Ну да, ну да. Бывает. Адептка Войта, а проводите-ка меня в лабораторию, а по дороге я с удовольствием выслушаю вашу историю. С подробностями!
Королевский целитель взял Виларию под руку и направился в коридор, явно пощадив ее чувства. Все в нашей группе в общих чертах знали, в чем дело. Но именно в общих, без подробностей.
Как только лекарь в компании Виларии покинул кабинет, Амадор Тори дал указание собирать книги с записями, забирать доску и переносить все в лабораторию.
Через полчаса лер Пусля с Виларией зашли в храм зельеварения, как называл лабораторию магистр Болек. Королевский лекарь после беседы с адепткой явно расчувствовался – он шумно сморкнулся в огромный клетчатый платок, а затем направился к доске с обновленным рецептом антидота.
– Значит, вы полагаете, что в моем антидоте не хватает именно этого компонента? И думаете, что я позабыл его включить? Так, Матеуш?
Пожилой декан вытянулся перед лекарем в струну и принялся объяснять нашу общую версию. А ректор Тори шепнул мне на ухо:
– Лер Пусля много лет назад преподавал в Столичной академии, а лер Матеуш был его учеником.
– А вы тоже были его учеником? – зачем-то спросила я.
Ведь не просто так ректору удалось уговорить королевского лекаря нам помочь.
– У меня другая специализация, – напомнил лер Тори, а затем добавил: – В прошлом году после всей этой истории с «Лохеином» лера Пуслю пытались обвинить в халатности, ведь королевское хранилище с редкими зельями и ядами находится в его ведомстве. Как правовой маг высшей категории, я защищал интересы лера Пусли перед правителем и министрами…
– И, как я понимаю, успешно, – догадалась я, судя по тому, что старик все еще пребывал на своей должности.
– Молодой Тори, – недовольно буркнул лер Пусля, заметив наше перешептывание. – Если у вас есть что сказать, идите к нам, а не любезничайте с очаровательной лирой Кошмарек.
– Комарек, – поправила я.
Но меня уже никто не слышал.
Ректор подключился к дискуссии лекаря и декана, к ним подошли старшекурсники, через четверть часа присоединились мы с Виларией и Яцеком. Еще через полчаса беседа из спокойной превратилась в жаркую, спустя двадцать минут воздух накалился, по лаборатории летали магические книги, клацая обложками и пряжками, а доска вся была исписана рецептами антидотов.
Через час декан Матеуш толок в ступе редкие растения, ректор Тори разжигал горелки, а королевский целитель, скинув мантию и бархатный пиджак, поправил разноцветные подтяжки и направился к столу.
– Лира Войта, прошу вас ассистировать мне, – обратился лекарь к моей подруге.
– Я?! – ужаснулась Вилка. – Но я же не…
– Вы читали эту книгу? – поинтересовался лер Пусля, ткнув костлявым пальцем в «Редкие яды и противоядия».
– Прочитала от корки до корки, – закивала Вилария.
– Основы зельеварения прошли? – строго уточнил лекарь.
– Базовую часть, к экзамену допущена.