— Но я не знал, как представить его во всей красе. Тебе удалось подарить ему второе дыхание, и я всегда буду это ценить. — Он наклонил голову и припал к ее губам. Его поцелуй был нежным, наполненным признательностью за ее доброту и понимание. — Спасибо тебе, Эмелия. Спасибо за мой сад.
Мгновение она стояла, прислонившись к нему, затем бок о бок они отправились к столу и уселись за него. Их согревали лучи закатного солнца. Сэм угощал Эмелию маленькими порциями копченого лосося, блинчиками со сметаной и травами, огурцами и морковью. А потом он принес чашу с земляникой со сливками, и они начали кормить друг друга.
Каждый раз, когда его пальцы касались ее губ, он постанывал. Каждый раз, когда его губы смыкались на ее пальцах, она тихонько вздыхала.
Затем земляника выскользнула из ее пальцев, и она наклонилась, и слизнула земляничный сок с его подбородка, покрытого щетиной. Дыхание Сэма стало прерывистым, он припал к ее губам в таком нежном и собственническом поцелуе, что у нее перехватило дыхание.
— Эмелия, — сказал он, отрывисто вздохнул, подхватил ее на руки и понес в свою комнату.
Наутро они проснулись в обнимку и снова занимались любовью, наслаждаясь каждым мгновением.
Это было восхитительно. Эмелия была изумительной. Ее красивое тело было нежным, упругим и невероятно женственным. Сэм не мог ею насытиться. Она была такой отзывчивой, требовательной и любящей.
Эмелия дарила Сэму больше, чем он мог вообразить, а в ответ он давал ей немного. Хотя есть нечто, что он обязан для нее сделать, и отсрочить это не получится.
Глава 8
— Я собираюсь покормить Дейзи и выпустить ее, — сказал Сэм, неохотно поднимаясь с постели. Он принял душ, оделся и вышел из комнаты.
Эмелия последовала за ним, будучи намного медлительнее. Спустившись вниз с еще влажными после душа волосами, она обнаружила заднюю дверь открытой. Сэма нигде не было.
— Яиц нет, — с отвращением сказал он, возвращаясь ни с чем. Дейзи вилась у его ног. — Я на них надеялся. Они на самом деле самые бесполезные куры. Может, мне следует признать поражение и избавиться от них.
— Пустая угроза.
Он усмехнулся:
— Не факт.
— Должно быть, есть что-то еще, — сказала она и открыла холодильник.
Ничего. Ну ровным счетом ничего пригодного для завтрака.
— Хумус? — Он посмотрел на нее через плечо, и она хихикнула:
— На завтрак?
— Какая разница? Это все, что нам удастся намазать на тосты. Недавно у меня закончился мармелад. И масло. Я собирался в магазин. Я был занят.
— О Сэм, ты безнадежен. Тебе нужна… — Она умолкла, ее улыбка померкла, когда он сжал губы в твердую, категоричную линию.
— Что? — решительно спросил он. — Что мне нужно? Закончи фразу, Эмелия.
Она покорно вздохнула:
— Я пошутила, Сэм. Я дразнила тебя. Знаю, чтобы был занят. Но я также считаю, что ты одинок. Ты живешь в таком огромном доме, вьешь гнездышко, Сэм. Именно этим ты занимаешься, но даже не понимаешь этого.
— Я счастлив, — твердо произнес он. — Жена мне не нужна. Мне ничего не нужно.
— Ну а мне нужно, — также твердо сказала она. — Мне нужен завтрак. Очевидно, здесь я ничего не найду. Почему бы нам не пойти ко мне? Я для тебя приготовлю. Мир?
Он неторопливо кивнул, напряжение медленно оставило его. Он одарил Эмелию нерешительной улыбкой.
— Мир, — согласился он и последовал за Эмелией. Дейзи шла за ними следом.
Сэм понимал, что ведет себя глупо. Странно, что Эмелия предложила ему себя в качестве кухарки. Она по-прежнему горюет по Джеймсу? Или нет? Прошлой ночью она спала с ним, они занимались любовью снова и снова. Разве так ведут себя горюющие вдовы? Сэм едва ли мог ее порицать, но будь он проклят, если снова позволит себе влюбиться!
Но Эмелия смотрела на него с таким укором во взгляде, что он вынужден был себе напомнить: Эмелия — не Алиса.
— Эмелия…
— Яичница с беконом?
— Как насчет сэндвича и чая? Посидим на скамейке, — предложил Сэм. Так ему удастся с ней поговорить.
Об Алисе.
Он почувствовал, как у него сдавило горло. Но выбора у него нет.
Настало время.
— Мне нужно рассказать тебе об Алисе.
Эмелия взглянула на сидящего рядом с ней на скамейке на солнышке Сэма:
— Это та женщина, которая сказала, что беременна от тебя?
На его щеке дернулся мускул, и Сэм отвел взгляд. Затем он снова посмотрел в глаза Эмелии и отрывисто кивнул.
— Неприятная история, — предупредил он.
— Представляю.
— Она была бухгалтером и работала на меня. Мы стали встречаться. Не было ничего серьезного, но она оказалась красивой женщиной и давала понять, что я нравлюсь ей. Однажды вечером я повел ее поужинать в ресторан, мы выпили, и я ее поцеловал, ничего более. Я всегда разделял бизнес и удовольствие, в этом я был непримирим. Потом был аудит, в результате которого выяснилось, что кто-то ворует деньги из фирмы. Алиса заявила, что она знает, кто это делает, но ей нужно собрать доказательства, а она не успевает, так как ее мать очень больна. Я позволил ей самой разбираться с этим делом и уехал за границу — в то время я постоянно разъезжал. Нью-Йорк, Сидней, Сингапур… Мне было тошно от такой жизни, я был готов остепениться. В то последнее утро я проснулся и не понял, где, черт побери, нахожусь. Мне пришлось залезать в смартфон, чтобы это выяснить. А когда я сошел с трапа самолета, она меня встречала. Она сказала, что у нее хорошие новости — она получила доказательство, позволяющее вывести вора на чистую воду. Она пригласила меня на ужин, чтобы отпраздновать, потом отвезла домой и осталась на ночь. Две недели спустя она сказала, что беременна.
Эмелия закрыла глаза, качая головой. Она не верила своим ушам. Бедняга Сэм. Неудивительно, что он так подозрителен.
— И?.. — напомнила она, понимая, что рассказ не окончен.
— Я не знал, как она могла забеременеть. Я всегда был очень осторожен. — Он нахмурился, и она поняла, что вчера ночью он не пользовался презервативом. Дело не только в ее беременности. Неужели таким образом он решил показать, что доверяет ей?
— В любом случае она действительно оказалась беременной, а я, как было сказано, устал от безумной беготни. Я внезапно получил все сразу на блюдечке: жену, ребенка, настоящий дом. К тому же она была умна и красива. Ты была абсолютно права на мой счет. Я был готов остепениться. И я попался к ней в ловушку. Я попросил ее стать моей женой, и в течение нескольких секунд мне был предъявлен список домов, выставленных на продажу, которые нам следовало посмотреть. Она заявила, что мы не можем растить ребенка в моей квартире, и быстренько нашла идеальный дом с видом на Ричмонд-Парк. Потом, естественно, ей понадобилось обручальное кольцо — с огромным, как дом, бриллиантом. Алиса хотела скромную свадьбу, и меня это устраивало, но меня удивило, что она не захотела пышного торжества. И потом, всего за неделю до свадьбы, когда был куплен дом, заказана мебель для детской, вызваны дизайнеры интерьеров, я спросил ее, что она хочет получить в качестве свадебного подарка.
— Чего же еще она могла пожелать?
Он криво усмехнулся:
— Я был в восторге от того, что стану отцом, действительно с нетерпением ждал рождения ребенка. Она хвасталась мной перед друзьями, а я испытывал абсурдную гордость. Это было смешно.
— Вовсе не смешно, — сказала она, с ужасом понимая, как страдал Сэм. Она видела, с какой нежностью он прикасался к ее животу, ласкал их будущего ребенка, улыбался, когда ощущал его движения.
— В любом случае я спросил, чего она хочет. И она сказала — если я ее по-настоящему люблю, то сделаю ее партнером в своей фирме.
Эмелия округлила глаза:
— Скромный подарочек.
Его губы изогнулись.
— В самом деле. И я наконец почуял неладное, хотя и запоздало, и сказал, что с этим придется немного подождать. Алиса не могла скрыть свое крайнее недовольство. Однажды во время нашего совместного ужина она отправилась в дамскую комнату, оставив телефон на сиденье. Должно быть, он выпал из ее сумочки. Ей пришло CMC, и я его прочел. «Он клюнул?» В ту ночь она не осталась со мной. По ее словам, она должна была находиться у матери. Но она отправилась к мужчине, в сговоре с которым все это время выуживала из меня деньги.
— Так ты заявил в полицию?
— Да. Ее обвинили в мошенничестве и дали условный срок. Она больше никогда не сможет работать бухгалтером. Я также извинился перед человеком, которого она ложно обвинила в воровстве. Но когда я сказал, что ни при каких обстоятельствах она не будет воспитывать моего ребенка, она лишь рассмеялась мне в лицо и заявила, что ребенок не мой. Я потерял все. Я будто проснулся. Только кошмар случился наяву. — Сэм скривился.
Эмелия положила ладонь на его руку.
— О Сэм, мне жаль.
— Да. Мне тоже. Она собиралась выйти за меня замуж и завладеть половиной компании. Дом и бриллианты оказались лишь глазурью на торте. И не было никакой больной матери.
— Именно тогда ты попал в больницу?
Он развернул ее ладонь, переплел пальцы с ее пальцами.
— Нет, я углубился в работу, почти не ел, галлонами поглощал кофе. В результате я заработал тахикардию и хроническую бессонницу и вынужден был признаться себе, что ненавижу каждую минуту такой жизни. Итак, я продал компанию и стал искать дом. Я был готов остепениться… и в один прекрасный день увидел этот розарий.
— И потерял голову.
Он улыбнулся немного печально:
— И потерял голову. Душой я стремился сюда. Мне почему-то казалось, что здесь я снова налажу жизнь.
— И как? Сработало?
Его улыбка померкла.
— Я привыкаю. Медленно, но… — Он умолк и нахмурился, глядя ей в глаза. — Я не знаю, смогу ли, Эмелия. Мы. Ты, и я, и ребенок. Я не знаю, могу ли доверять себе. Я очень рад, что стану отцом. Мне никуда никогда от этого не деться, и я более чем счастлив принять на себя обязательства. Но я не знаю, смогу ли дать тебе большее. Я понимаю, что ты не похожа на Алису, но в любом случае не желаю снова становиться таким уязвимым, как прежде.